Океан сказаний - Сомадева

Пока шел у Махаллики и Праджнадхйи такой разговор, проснулась в опочивальне Калавати и, увидев, что Сурйапрабхи нет на ложе, подождала немного, а затем, встревоженная и обеспокоенная, вышла наружу, а там увидела она своего милого с Махалликой, и разгневалась она, и застыдилась, и испугалась. Махаллика, ее увидев, тоже заробела и устыдилась, да и Сурйапрабха тоже застыл неподвижно, как на стене нарисованный. «Все я теперь видела! Бежать бы! Стыдиться или сердитсья?» — думала Калавати и подошла к Махаллике.

«Здравствуй подруженька. С чего это ты сюда ночью явилась?» — так она выговаривала Махаллике, а та ей на это: «Это-то мой дом, а вот ты сюда из другого царства подземного явилась, так что ты у меня нынче в гостях». Расхохоталась при этих словах Калавати: «И то правда! Видно, ты всякому гостю, что ни пожалует сюда, доброе угощение устраиваешь!»

«Уж если тебе что с любовью говорю, так чего ж ты так яришься? Что ты, бесстыжая, болтаешь? Разве я похожа на тебя? — набросилась на нее Махаллика. — Что, я, что ли, не выданная родителями, издалека явившаяся, на ложе у незнакомца сплю? Я-то только что с двумя подругами пришла посмотреть, хорошо ли отцову гостю. Когда министр, нас задержав, вошел в покой, сразу я догадалась, в чем там дело, а тут ты сама вошла, и все подтвердилось».

После всего, что Махаллика наговорила, кинулась прочь Калавати, метнула гневный взгляд на своего любезного, а за ней и Махаллика пошла, сердито бросив Сурйапрабхе: «Что ж, и я пойду теперь, многих красавиц обожатель!» С тем и ушла! Сурйапрабха же остался без сердца, так как оно, всегда привязанное к тем, кого он полюбил, ушло с ними. Тотчас же он разбудил министра своего Прабхасу, велел разыскать, куда исчезла после ссоры Калавати, а о Махаллике разузнать велел Прахасте, а сам вместе с Праджнадхйей остался ожидать их возвращения. Вернулся Прабхаса, разузнав все о Калавати, и с нетерпением стал Сурйапрабха расспрашивать его и вот что услышал: «Пошел я отсюда во второй мир подземный, и став благодаря нашим волшебным знаниям незримым, проник я в покой Калавати и подслушал, о чем болтали две служанки у ее дверей. Одна и говорит: «Что это, подружка, пригорюнилась Калавати?», а другая-то ей в ответ: «Послушай, в чем причина. Живет нынче в четвертом царстве подземном воплощение Сумундики царевич Сурйапрабха, красотой своей превзошедший Манматху, Бога любви. Пошла она к нему-то и отдалась. Вот и сегодня ночью она вновь к нему отправилась на свидание. А туда к нему возьми да и приди дочь Прахлады Махаллика. Вот она, Калавати-то, крепко с той поругалась, да так, что и руки хотела на себя наложить. Хорошо, что сестра ее Сукхавати увидела да оберегла ее. Потом, домой-то когда пришла, упала на ложе и все там остается с сестрой, которая, выспросив у Калавати, что случилось, очень огорчилась». Все это от служанок услышав, вышел я туда, в опочивальню, и увидел Калавати и Сукхавати, так похожих друг на друга, что и различить невозможно».

А пока Прабхаса все это рассказывал Сурйапрабхе с глазу на глаз, вернулся Прахаста и вот о чем сообщил: «Поспешил я отсюда во дворец Махаллики и видел, как она туда вошла с обеими подругами и была она в дурном настроении. И я туда незримо благодаря волшебству проник и нашел там двенадцать точь-в-точь на нее похожих девушек. Села она на ложе, наилучшими самоцветами украшенное, и все девушки окружили ее. Обратилась к Махаллике одна из них: «Подружка милая, по какой-то причине или вовсе беспричинно ты сегодня кажешься мне опечаленной. Скоро свадьба твоя будет, а ты пригорюнилась». На это с горечью возразила царевна, дочь Прахлады: «Уж какая там свадьба! За кого меня выдадут? Кто тебе это сказал?» И тогда все разом заговорили: «Рано поутру отдадут тебя, подружка, в жены Сурйапрабхе. А об этом нам рассказала родительница твоя, царица, когда тебя здесь не было, и велела нам все приготовить для свадебного обряда. Счастливица! Мужем твоим будет сам Сурйапрабха, от красы которого все женщины сон потеряли. А для нас-то горе какое! Где теперь будешь ты и где мы? В замужестве-то ты о нас забудешь! Ты хоть и замужем будешь, но нас-то не забывай». Слушала их, слушала Махаллика, да и сказала: «Да видели ли вы его? Пришелся он вам по сердцу, что ли?» Сказали они ей на это: «Видели мы его с крыши дворца. Да у какой женщины он при этом не похитил сердце?!» «Коли так, — ответила Махаллика, — скажу я батюшке, чтобы он вас всех за него выдал. И разлучаться нам не надо, и будем жить вместе».

Обеспокоились девушки из-за таких слов Махаллики и заговорили: «Не делай этого, подружка, ведь стыдно нам будет!» А она, дочь асура, так им сказала на это: «А что, разве недостойно выйти вам за него замуж? Разве только мне одной с ним жить? Все дайтйи и данавы отдают ему своих дочерей, и еще немало других царевен он на земле нашел, на многих девушках из рода видйадхаров женился. Так что мне за беда, если он и на вас женится? Будем вместе жить счастливо и дружно, как подруги. Что за толк жить с соперницами, с которыми и слова-то не вымолвишь? И что вас всех стыд обуял, не пойму?»

А пока они все, привязанные сердцами к тебе, продолжали такой разговор, удалился я и поспешил к тебе». Выслушал Прахасту Сурйапрабха, и до конца ночи не шел к нему сон.

Когда же наступило утро, он вместе с Сунитхой, Майей и министрами отправился повидаться с повелителем асуров Прахладой в его зал совета, а там Прахлада их ласково принял и сказал Сунитхе: «Отдаю я дочь свою Махаллику в жены Сурйапрабхе. Любезен ты мне, а это знак моего гостеприимства». Обрадовали Сунитху такие слова Прахлады. А после этого возвел Прахлада Сурйапрабху на алтарь, украшенный колоннами, усыпанными самоцветами, посередине которого пылал огонь, бессчетно множившийся в каждом из камней, и отдал ему в жены дочь свою Махаллику торжественно и пышно, как и подобает достоинству и чести царства асуров. И дал он за ней в приданое подобные вершине горы Меру кучи ценнейших лалов, жемчугов и прочих драгоценностей, которые захватил он, одержав победу над Богами. И тогда сказала ему Махаллика: «Отдай мне моих двенадцать милых подруг». Ответил он ей на это: «Они, доченька, не мои, а брата моего, он их в плен брал, так что не годится мне их отдавать».

Когда окончился день и окончены были свадебные торжества, вошел ночью Сурйапрабха с Махалликой в опочивальню, и начался для них праздник страстной любви, полный всяческих любовных ласк и восторгов, и в этом прошла у них вся ночь.

Когда же блеснуло утро, в зале совета у Прахлады в присутствии всей его свиты и гостей Амила, верховный повелитель данавов, молвил: «Извольте пожаловать нынче все со всеми, кто с вами, в гости ко мне. Там буду чествовать я Сурйапрабху, как гостя дорогого, и отдам ему в жены дочь мою Калавати, коли будет на это ваше доброе согласие». И все ответили согласием и в тот же час отправились во второй подземный мир, а впереди шли Сурйапрабха и Майа. Отдал Амила свою дочь в жены царевичу, успевшую саму себя отдать, и, совершив свадебный обряд, отведали в доме у Прахлады всяческих угощений, и провел этот день Сурйапрабха в радостях да усладах.

Когда же наступил новый день, то царь асуров Дурароха также пригласил всех к себе в гости в пятое подземное царство и выдал там за Сурйапрабху свою дочь, звавшуюся, и подобно другим в знак гостеприимства богато одарил Сурйапрабху, а затем царевич вместе со всеми провел день в пиру да в радостях, а когда ночь сошла на землю, то удалился он с в спальный покой и провел ночь с ней, с красавицей, которой нет подобной в трех мирах, ласковой и нежной.

Снова засверкало утро, и тогда Тантукаччха пригласил всех, кто был у Прахлады, пожаловать в его дворец, а стоял тот дворец в седьмом подземном мире. Там повелитель асуров выдал за Сурйапрабху Мановати, дочь свою, отменно наряженную и украшенную всяческими драгоценностями, сверкавшими словно червонное золото. И провел там царевич день, преисполненный наслаждениями, а ночь отдал Мановати, и была эта ночь полна счастья от ее юных ласк.

Наступил новый день, и тогда позвал всех к себе в гости в шестой подземный мир Сумайа, властитель асуров, и, когда пришли они к нему, отдал он за Сурйапрабху свою дочь Субхадру, тело которой было черным, как лиана дурба, и казалась она женским воплощением Бога любви. С ней, смуглянкой, полной любовной страсти, лунноликой, провел Сурйапрабха тот день.

А когда миновал этот день и пришел ему на смену новый, царь Бали позвал всех к себе в третий подземный мир и там отдал замуж за царевича Сурйапрабху свою дочь Сундари, подобную молодому побегу или цветущей мадхави, и с ней, жемчужиной среди женщин, провел Сурйапрабха тоже день радостный, украшенный божественными наслаждениями.

И загорелся новый день, и тогда сам Майа привел царевича в четвертое подземное царство, где стоял его дворец, украшенный разноцветными камнями, выстроенный с помощью его волшебного мастерства, и, так как все в нем переливалось и блестело, казалось, что дворец изменчив, как Богиня счастья Лакшми, — каждый миг он казался новым. Там отдал Майа в жены Сурйапрабхе свою дочь, имя которой было Сумайа — красота ее была чудом мира и как бы воплощением волшебной силы ее отца. Хотя Сурйапрабха родился среди людей, Майа не посчитал, что он не может выдать ее за царевича, и Сурйапрабха был с нею радостен и счастлив. После этого с помощью волшебного знания умножил он свое тело и стал жить со всеми этими дочерьми асуров, отданными ему в жены, а в подлинном облике оставался он только с самой любимой, с Махалликой, дочерью асура Прахлады.