Коготь дракона - Кейт Форсит

Изабо сидела под столом, пока костры не начали гаснуть, а потом ускользнула в темноту, чтобы продолжить свой путь. Но на этот раз ее торба распухла от недоеденных краюх, сыра и пирогов, и голова перестала кружиться от голода.

Через два дня Изабо с Лазарем увидели реку, петлявшую по холмистой равнине. Местами излучины почти касались друг друга, прежде чем снова разойтись. К югу лежал равнинный Клахан, который раньше каждую зиму заливали морские приливы. Жители этого края насыпали дамбы и прорыли каналы, чтобы укротить непокорные воды, удобрили землю водорослями и навозом, так, что она стала столь же плодородной, как поля Блессема.

Вдали виднелись огромные утесы, царящие над плоскими равнинами. На них виднелись города и деревни — люди забирались на верх, чтобы спастись от гигантских волн. Жить на морском берегу было опасно — нрав моря непредсказуем, к тому же на побережье часто высаживались Фэйрги. Жители Клахана поколение за поколением боролись за выживание. Лишь после заключения Пакта Эйдана и поражения Фэйргов жизнь стала немного легче. Здешний народ был суров и недоверчив, и Изабо следовало быть еще осторожнее.

Дорога, по которой они двигались, наконец вывела к королевскому тракту. Изабо растворилась в толпе работников, купцов, наемников, нищих и путешественников, направляющихся в Дан-Горм, голубой город. Надвинув пониже берет, Изабо начала придумывать, что делать дальше. Сейчас она была готова пожалеть о дожде, который помог бы ей скрыться. Чтобы добраться до дворца, следовало перебраться через реку, а это было опасно — паром охранялся, а река была слишком быстрой и глубокой, чтобы пересекать ее вброд. Подчинившись внезапному наитию, Изабо сварила краску из листьев лавра и бузины и покрыла ею волосы. Получился неброский грязно-бурый цвет — она надеялась, что он будет бросаться в глаза гораздо меньше, чем медная рыжина.

Бросив на спину Лазарю какую-то дерюгу, она превратила его в старую ломовую клячу. Оба были измучены и покрыты дорожной пылью — лишь один из стражников обратил внимание на Изабо. Ее сердце заколотилось отчаянно об ребра.

Бурные воды раскачивали паром, и Изабо уткнулась лицом в бок Лазаря, чтобы скрыть переполняющую ее радость.

Спокойно, спокойно , осаживала она себя. Мы еще не доехали.

Они миновали речную излучину реки, за которой открывалось озеро Бертфэйн, утыканное множеством корабельных мачт. Лишь перед дворцом озерная гладь отливала небесной голубизной, а за ней рвались в небо изящные шпили Риссмадилла. Построенный на одном из высоких утесов, нависших над водой, Риссмадилл казался сотканным из тумана. Изабо почувствовала, что ее переполняет радость, осторожно коснулась мешочка, спрятанного на груди.

В лесу перед Риссмадиллом она расседлала Лазаря. Едва она сняла с коня седло, как тот упал на колени, глаза у него помутнели от усталости. Изабо обтерла его влажной тряпкой, принесла несколько охапок душистой травы и принялась растирать ноги. Он зажал пучок травы в зубах, слишком усталый, чтобы жевать. Изабо ощутила на глазах жгучие слезы раскаяния — теперь она поняла, как действует магическое седло. Когда она впервые увидела Лазаря, тот был крупным, холеным жеребцом. Сейчас его ребра угрожали прорвать шкуру, ноги были сбиты, грива и хвост полны репьев.

Несмотря на слабость и страх быть пойманной, Изабо рискнула сходить в Дан-Горм, чтобы украсть овса, которым кормила Лазаря, пока он не смог подняться.

Седло с уздечкой она спрятала в дупло и из последних сил запечатала его охранным заклинанием. Три дня она не отходила от Лазаря — укрыв коня своим пледом, она шептала ему ласковые слова и кормила с рук. Когда он смог подняться на ноги, она отправилась в Риссмадилл пешком, держась за гриву жеребца. Под одеждой был спрятан талисман, данный ей Мегэн.

На опушке леса они расстались. Изабо не смогла сдержать слез.

— Я скоро приду проведать тебя, — пообещала она Лазарю. — Береги себя.

Конь встряхнулся, громко фыркнул, она крепко обняла его, а потом велела уходить.

В лесу он будет в безопасности , думала она. Мало кто решиться подойти так близко к морю, а он слишком умен, чтобы позволить себя заметить.

Собрав все свое мужество, Изабо отправилась в королевский дворец. Латифа, Латифа , твердила она про себя.

Она подошла к узкому каменному мостику, который охраняли Красные Стражи, в шлемах, украшенных перьями. Приняв девушку за бродяжку, они попытались отогнать ее, но стоило произнести имя Латифа, суровое выражение на их лицах сменилось улыбками, Ей немедленно объяснили, как найти кухню.

Усталость пригибала ее к земле, но она упорно шла дальше, придерживаясь за стену и останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы отдохнуть. Она прошла по вымощенной камнем дорожке, вдоль дворцовой стены, и оказалась в небольшом садике. Служанка, выкапывающая морковку, попыталась прогнать ее, но, услышав имя Латифы, улыбнулась и показала на внутренний дворик с другой стороны. Большая дубовая дверь была распахнута — оттуда доносилась веселая болтовня и восхитительные запахи. Изабо осторожно заглянула внутрь: за дверью оказалась огромная кухня, освещенная четырьмя каминами. Маленькая полная женщина с морщинистым лицом и блестящими черными глазами, увидев ее, расплылась в улыбке.

— Ну наконец-то! Я уж и не чаяла тебя дождаться, Изабо! Внучка моей сестры приехала пожить у меня. Заходи, заходи. Есть хочешь? Вот, попробуй пряничного человечка.

Изабо благодарно взяла теплый пряник. Латифа запричитала, увидев руку, висящую на перевязи, и темные круги под глазами.

— Пойдем в мою комнату, девочка, — сказала она, и Изабо послушно двинулась за ней. Когда они поднимались по лестнице, Изабо покачнулась и упала бы, если бы старая кухарка не успела ее подхватить.

Закрыв за собою дверь, Латифа изменилась до неузнаваемости. Шумную хлопотливую кухарку сменила умная, проницательная женщина. Разматывая ловкими пальцами бинты, она расспрашивала Изабо о путешествии.

— Во имя Эйя, где ты была? Мегэн чуть не сошла с ума от волнения. Талисман у тебя?

Изабо кивнула и запустила руку под рубаху, отыскивая черный мешочек. Против всех ее ожиданий, Латифа не стала открывать мешочек, только ощупала талисман. Ее лицо прояснилось, казалось, она разом скинула десять лет.

— Благодарение Эйя! Теперь все три части у нас — если, конечно, Мегэн доберется благополучно! Банри пустила за ней Мак-Рураха, а они, взяв след, никогда его не теряют. Все эти годы я волновалась за свою треть, и теперь охотно от нее избавлюсь.

— Я не понимаю, — устало начала Изабо, но в эту минуту Латифа размотала последнюю повязку и ошеломленно ахнула.