Коготь дракона - Кейт Форсит

Красота залитых лунным светом кукурузных полей немного успокоила девушку. Казалось, они с конем слились в единое целое.

Стоило ей подумать о чем-нибудь, он тут же выполнял ее желание. Порой она так уставала, что переставала воспринимать окружающее, но, очнувшись, неизменно видела над головой сплетающиеся ветки — Лазарь сам находил место для привала. Иногда ее мучило смутное беспокойство, и жеребец ускорял шаг, оставляя источник тревоги далеко позади. Вскоре ясная погода закончилась, зарядили холодные дожди. Изабо голодала, поскольку ее запасы подошли к концу. Необходимость добывать еду сильно замедляла их продвижение. Несколько раз она пробиралась на фермы, чтобы унести каравай хлеба или пирог, оставленный на столе, или таскала овощи из маленьких огородиков. Она не чувствовала особой вины, так как понимала, что иначе не сможет выжить и добраться до Риссмадилла.

От холода и сырости у Изабо снова начались приступы лихорадки — пришлось отлеживаться в чьем-нибудь амбаре, тупо глядя на дождь Она не могла заставить себя подняться — даже для того, чтобы добыть еды. В одну из таких ночей она спряталась в хлеву, укрыв Лазаря в заднем стойле и покормив его с ладоней отборным фермерским зерном. Голод боролся в ее теле с невыносимой усталостью: она то задремывала, то снова просыпалась. Ей снились пиры, столы, ломившиеся от яств. Мимо дверей хлева мелькнула тень. Изабо зарылась поглубже в колючую солому.

Почувствовав тревогу, Изабо завернулась в свой грязный плед и, поднявшись на колени, выглянула во двор. Вымощенный булыжниками двор отделял ее от старого фермерского дома, из распахнутой двери кухни лился яркий свет. На фоне двери вырисовывался черный силуэт, Изабо почувствовала, что волосы у нее на голове зашевелились. Ей уже доводилось видеть похожий силуэт.

Разрываясь между страхом и любопытством, Изабо забралась на сеновал, чтобы лучше видеть, что происходит в доме. Она увидела двух малышей, игравших на кухне, пока мать размешивала содержимое горшка, стоявшего на огне. За креслом, стоявшим спинкой к окну, торчала пара длинных ног в дырявых шерстяных носках. Хозяйка повернулась, чтобы что-то сказать, но вместо этого пронзительно завизжала. Изабо видела ее раскрытый рот и округлившиеся глаза. Хозяин вскочил на ноги, палочка, которую он строгал, выскользнула из рук и покатилась по полу. Изабо увидела, как высокий силуэт отделился от стены и шагнул внутрь.

Изабо с трудом удержалась от крика. Существо, вошедшее в дом, было семи футов роста и прозрачно-серым, с нечеловечески прекрасным лицом и стрекозиными крыльями. Изабо слишком Хорошо помнила, при каких обстоятельствах она видела месмерда . Она хотела предупредить фермеров, но было поздно — мужчина и женщина стояли с застывшими улыбками на лицах. Месмерд , наклонившись, сгреб малышей в охапку, развернулся и вышел из дома, оставив родителей стоять в середине кухни.

Пересекая двор, месмерд бросил пристальный взгляд на дверь сеновала. Изабо, дрожа, зарылась в солому. Несколько мучительных секунд она лежала ничком, ожидая прикосновения его когтистой руки. Поняв наконец, что он ушел, она села. Фермер с женой стояли в той же самой позе. Мужчина зашевелился, улыбка сползла с его лица, сменившись диким ужасом. Он принялся хлестать жену по щекам, приводя ее в чувство. Вскоре двор огласили причитания и плач. Изабо поспешно собрала вещи и оседлала Лазаря, зная, что супруги перевернут весь двор в поисках пропавших малышей. Ей следовало уйти.

В ту ночь она скакала под нескончаемым дождем, терзаясь вопросом: — почему месмерд похитил детей? Почему не убил их родителей, убил Сейшеллу? И самое главное, как ей удалось спастись? Она была уверена, что месмерд заметил ее: — ведь он смотрел прямо на дверь сеновала. Неужели он поджидает ее за завесой ливня? В панике она ударила Лазаря пятками по ребрам, и он стрелой понесся вперед, не обращая внимания ни на камни, ни на кроличьи норы, ни на канавы.

Столкнувшись с месмердом , Изабо снова начала бояться погони. Ее снова мучили ночные кошмары. Теперь она проводила в пути большую часть дня и всю ночь. Маленькие деревушки были щедро разбросаны по этому краю, то и дело приходилось объезжать ферму или хутор, над крышами которых вился дымок.

Большую часть времени она проводила между сном и явью. Сил хватало только на то, чтобы удержаться в седле. Лазарь нес ее вперед сквозь непрекращающийся дождь. Изредка они останавливались, чтобы поесть и выспаться, но магия седла продолжала действовать — в дороге они не чувствовали усталости, но стоило им остановиться, как они падали без сил. Как только Изабо расседлывала Лазаря, он начинал шататься. Вскоре она вообще отказалась от привалов и дремала прямо в седле, лишь изредка спешиваясь, чтобы найти какой-нибудь еды.

Как-то ночью, взобравшись на крутой холм, они увидели на другом склоне многочисленные огни. Навстречу двигалась толпа, освещаемая факелами. Изабо заставила Лазаря сойти с дороги и лечь за сеткой, уверенная, что это разъяренные крестьяне или солдаты, которые пришли, чтобы снова ее схватить. Шествие приблизилось. До нее донеслись шутки и смех, она увидела танцующие пары, украшенные венками из цветов и листьев.

Бельтайн , сообразила она. Уже Бельтайн, первое мая . Она провела в седле больше месяца.

Процессию возглавлял высокий худой мужчина, с головы до ног увитый молодой зеленью. Изабо с восторгом смотрела на него из-за стены. Зеленый Человек. Мне всегда хотелось увидеть Зеленого Человека.

Ей ужасно хотелось присоединиться к танцующим и смеющимся и принять участие в празднике, но она со вздохом вернулась в седло, как только они исчезли из вида, и поскакала на юг. В ту же ночь она увидела в отдалении еще одну деревушку и, не удержавшись, подобралась поближе к деревенской площади, чтобы полюбоваться танцами и фейерверком. На площади только что кончили выбирать Майскую Королеву и украшали в ее честь майское дерево. Столы, расставленные на площади, были уставлены всевозможной снедью. Не в силах побороть искушения, Изабо перебиралась от дерева к дереву, пока не оказалась совсем рядом. Дождавшись, пока все взгляды обратятся к Майской Королеве, она нырнула под скатерть, где и просидела всю ночь, время от времени высовывая из-под стола грязную руку и утаскивая все, до чего могла дотянуться. Впервые за целую неделю она наелась до отвала, глядя из своего укрытия на праздник и сожалея, что не может плясать и смеяться, как все остальные девушки.

Изабо сидела под столом, пока костры не начали гаснуть, а потом ускользнула в темноту, чтобы продолжить свой путь. Но на этот раз ее торба распухла от недоеденных краюх, сыра и пирогов, и голова перестала кружиться от голода.