Театральный роман (Сборник) - Михаил Булгаков

А м е т и с т о в. У вас? Кеске аудит, мадам? У вас совсем нет скул! (Скрывается.)

П е р в а я д а м а. Кто это такой?

З а к р о й щ и ц а. Главный администратор школы.

П е р в а я д а м а. Шикарно поставлено дело!

А м е т и с т о в (возвращаясь). Пардон, пардон, я не смотрю... Манто ваше очаровательно!

П е р в а я д а м а. Какое там очаровательное! Неужели у меня такой зад?

А м е т и с т о в. Совершенно правильный зад, мадам! (Звонок. В сторону.) Ах, чтоб тебе сдохнуть! Пардон, пардон... (Улетает.)

П е р в а я д а м а (снимая манто). Что же, к пятнице?

З а к р о й щ и ц а. Невозможно, мадам, Варвара Николаевна не поспеет.

П е р в а я д а м а. Ах, это ужасно! А к субботе?

З а к р о й щ и ц а. К среде, мадам.

П е р в а я д а м а. До свидания. (Уходит.)

Ш в е я (подает сверток Второй даме). Прошу.

В т о р а я д а м а. Благодарю вас.

А м е т и с т о в (влетая). Оревуар, мадам. (Звонок. В сторону.) Да что это такое? Пардон, пардон... (Улетает.)

Вторая дама уходит.

Ш в е я (заворачивает сверток в бумагу, подает Третьей даме). Вот ваш бант, мадам.

Т р е т ь я д а м а. Мерси. (Уходит.)

З а к р о й щ и ц а (в изнеможении садится). Ффу!..

А м е т и с т о в (влетает). Ну, дорогие товарищи, закрывайте лавочку! Довольно!

Ш в е я и З а к р о й щ и ц а собираются уходить.

Отдыхайте, товарищи, согласно кодексу труда... съездите на Воробьевы горы, золотая осень, листья...

Ш в е я. Какие тут листья, Александр Тарасович!.. Только бы до постели добраться!

А м е т и с т о в. Ах, как я вас понимаю! Сам мечтаю только об одном – как бы лечь. Почитаю что-нибудь на ночь по истории материалистической философии и засну. Не надо убирать, товарищи! Товарищ Манюша все сделает.

Швея и Закройщица уходят.

Замучили, окаянные! В глазах одни зады и банты! (Достает бутылку коньяку и рюмку, выпивает.) Фу-ты, черт их возьми!

Входит З о я.

Ну, Зоечка, дорогая директриса, вот чего: Аллу Вадимовну даешь в срочном порядке?

З о я. Не пойдет.

А м е т и с т о в. Пардон, пардон... ты меня слушай. Сколько она тебе задолжала?

З о я. Две тысячи.

А м е т и с т о в. Вот и козырек!

З о я. Заплатит.

А м е т и с т о в. Не заплатит, я тебе говорю, у нее глаза некредитоспособные. По глазам всегда видно, есть ли у человека деньги или нет. Я по себе сужу: когда я пустой, я задумчив, одолевают мысли, на социализм тянет... Говорю тебе, баба задумывается, деньги нужны ей до зарезу, а денег нет! Ты подумай, экземпляр какой, украшение квартиры. Слушай Аметистова, Аметистов большой человек!

Звонок.

Еще кого-то черт несет!

М а н ю ш к а (входит). Алла Вадимовна спрашивает, можно к вам?

А м е т и с т о в. Во! Жми ее, жми!

З о я. Ладно, не суетись. (Манюшке.) Проси сюда.

А л л а (входит). Здравствуйте, Зоя Денисовна.

З о я. Очень рада, Алла Вадимовна.

А м е т и с т о в. Целую ручку, обожаемая Алла Вадимовна! Алла Вадимовна, если вы увидите те модели, которые мы получили сегодня из Парижа, вы выбросите ваше платье за окно! Даю вам слово бывшего кирасира!

А л л а. Вы были кирасиром?

А м е т и с т о в. Мез'уй. Лечу, покидаю вас! (Исчезает, подмигнув Зое.)

А л л а. Превосходный у вас администратор, Зоя Денисовна. Скажите, он действительно бывший кирасир?

З о я. Не могу вам, к сожалению, сказать точно. Садитесь, Алла Вадимовна.

А л л а. Зоя Денисовна, я к вам по важному делу...

З о я. Слушаю вас.

А л л а. Ах, как неприятно... Я должна была сегодня вам заплатить... Мне очень совестно, Зоя Денисовна, но я... мои финансы в последнее время очень плохи... Я принуждена просить вас ждать... (Пауза.) Вы меня убиваете вашим молчанием, Зоя Денисовна.

З о я. Что же я могу сказать, Алла Вадимовна?

Пауза.

А л л а. До свиданья, Зоя Денисовна, вы правы, конечно... Ну что же, я употреблю все усилия, чтобы достать деньги, и расплачусь... До свиданья, Зоя Денисовна.

З о я. Всего хорошего, Алла Вадимовна.

Алла идет к дверям.

Так плохи дела?

А л л а. Зоя Денисовна, я вам должна, но это не дает права говорить со мной таким тоном!..

З о я. Э, нет, Аллочка, так нельзя! Именно все дело в тоне! Мало ли кто кому должен. Если бы вы пришли ко мне попросту и сказали – дела мои паршивы, мы бы вместе подумали, как выпутаться... Но вы вошли ко мне как статуя... Я, мол, светская дама, а ты портниха... Ну, а раз так, так что же с портнихи спрашивать?

А л л а. Зоя Денисовна, это вам показалось, честное слово. Просто я настолько была подавлена своим долгом, что не знала, как вам смотреть в глаза.

З о я. Да довольно об этом долге! Итак, денег нет? Отвечайте просто и по-дружески: сколько надо?

А л л а. Много надо. Даже под ложечкой холодно – так много.

З о я. А зачем?

Пауза.

А л л а. Я хочу уехать за границу.

З о я. Понятно. Значит, здесь ни черта не выходит?

А л л а. Ни черта.

З о я. Ну, а он?.. Я не хочу знать, кто он, мне его имя не нужно... Ну, словом, разве у него нет денег, чтобы прилично устроить вас здесь?

А л л а. С тех пор как умер мой муж, у меня никого нет, Зоя Денисовна.

З о я. Ой!

А л л а. Правда.

З о я. Вам не удалось уехать тогда, три месяца назад?

А л л а. Не удалось.

З о я. Я берусь вам устроить это.

А л л а. Зоя, если вы это сделаете, вы обяжете меня на всю жизнь!

З о я. Не волнуйтесь, товарищ. А деньги, если хотите, я вам дам возможность заработать, вы расплатитесь с долгами.

А л л а. Зоечка, в Москве у меня нет возможности заработать. То есть сколько-нибудь приличным трудом, я понимаю.

З о я. Почему же? В мастерской – приличный труд. Поступайте ко мне манекенщицей, я вас приглашаю.

А л л а. Зоечка, но ведь за это платят гроши!

З о я. Гроши! Ну, это понятие растяжимое... Я предлагаю вам тысячу рублей в месяц жалованья, аннулирую ваш долг и, кроме того, помогу выехать. Заняты только вечером, через день. Ну?

Пауза.

А л л а. Через день?.. Вечером?.. (Поняла.) Это штука!

З о я. До Рождества только четыре месяца. Через четыре месяца вы свободны, долги уплачены, и никто, слышите, никто никогда не узнает, как Алла работала манекенщицей. Весной вы увидите Большие Бульвары!

Где-то за окнами голос под рояль запел глухо: «Покинем край, где мы так страдали...»

(Шепотом.) В Париже любимый человек?..

А л л а. Да...

З о я. Весной под руку с ним, и он никогда не будет знать... не будет знать...

А л л а. Вот так мастерская! Вот так мастерская! Занята только вечером... Знаете, кто вы, Зойка? Вы – черт! Но никому, никогда?

З о я. Клянусь. (Пауза.) Ну, как в воду, сразу вниз головой? Алла...

А л л а. Согласна. Через три дня я приду.

З о я. Гоп! (Распахивает шкаф, в нем вспыхивает ослепляющий свет, в котором загораются парижские туалеты.) Выбирайте – мой подарок, любое!

Тьма. Зоя и Алла исчезают в ней. Потом возникает горящая лампа. Наступил вечер. У лампы А м е т и с т о в и З о я.

А м е т и с т о в. Видала, что значит Александр Аметистов? Я же говорил!

З о я. Ты не глуп, Александр Аметистов.

А м е т и с т о в. Зоечка, помни, что половина твоего богатства сделана моими ручонками! Ты не покинешь своего кузена? Возьмешь меня с собой, а? Ах, Ницца, Ницца, когда я тебя увижу? Лазурное море, и я на берегу его в белых брюках!

З о я. Об одном я тебя прошу, не говори ты по-французски! По крайней мере при Алле не говори. Ведь она на тебя глаза таращит.

А м е т и с т о в. Что это значит? Я плохо, может быть, говорю?

З о я. Ты не плохо говоришь, ты кошмарно говоришь.

А м е т и с т о в. Это нахальство, Зоя, пароль донер! Я с десяти лет играю в шмэндефер, и на тебе, плохо говорю по-французски.

З о я. И еще, зачем ты врешь поминутно? Ну какой ты, какой ты, к черту, кирасир? И кому это нужно?

А м е т и с т о в. Нету у тебя большего удовольствия, чем какую-нибудь пакость сказать человеку! Будь моя власть, я бы тебя за один характер отправил в Нарым!

З о я. Перестань болтать! Не забудь, сейчас Гусь придет. Я иду переодеваться. (Уходит.)

А м е т и с т о в. Гусь? Что же ты молчишь? (Впадает в панику.) Гусь! Гусь! Господа, Гусь! И где это Ласточкино гнездо, небесная империя?! Племянница Манюшка!

М а н ю ш к а (является). Вот она я.

А м е т и с т о в. Мне интересно, чего же ты там торчишь! Я, что ли, один все буду двигать?

М а н ю ш к а. Я посуду мыла.

А м е т и с т о в. Успеешь с посудой, помогай!

Начинают прибирать квартиру, зажигать огни. Входит А б о л ь я н и н о в. Он во фраке.

А б о л ь я н и н о в. Добрый вечер.

А м е т и с т о в. Маэстро, мое почтение.

А б о л ь я н и н о в. Простите, я давно хотел просить вас, называйте меня по имени и отчеству.

А м е т и с т о в. Чего же вы обиделись, вот чудак какой! Между людьми одного круга... Да и что плохого в слове «маэстро»?

А б о л ь я н и н о в. Просто это непривычное обращение режет мне ухо, вроде слова «товарищ».