Поэмы Оссиана - Джеймс Макферсон

Считал врагов сраженных.

Подвигся местью на него

Полночный исполин, могучий мой родитель.

Фингал остался победитель...

Но заплатил за торжество.

Насытился Локлин добычею Морвена.

Враги прелестных дев чрез море увлекли,

И холмы вражеской земли

Отозвались на стоны плена".

Умолк... Унылый звук по струнам пробежал.

Но сладок был сей звук царю Локлина:

Плененный враг отцу воспоминал

Венчанного стократ победным лавром сына.

С отцовского чела изгладилась тоска;

Лишь одинокая слеза в очах дрожала,

И долго праздная рука

Забытый меч невольно обнажала.

Казалось, в душу с песнью сей

Втеснился рой родных воспоминаний;

Казалось, в памяти дряхлеющей своей

Он оживил толпы побед, завоеваний

И славу бурную давно минувших дней,

Когда он сам гремел, как горние перуны...

Но вновь удар по смолкнувшим струнам,

И застонали струны,

И новой песнию ответствуют перстам.

"Давно ль ты цвел? Давно ль благоуханьем,

Прелестный цвет, долины услаждал?

Тебя лелеял день отеческим сияньем,

И вечер хладною росою напоял.

Но ветр дохнул губительным дыханьем,

И ты безвременно увял!

И ты, во цвете лет кончиной пораженный,

Ты рано кончил быстрый бег.

О юноша! Прекрасен был твой век,

Гремящий, как перун, как молния - мгновенный!

Не будет жребий царств твой грозный меч решать;

Твой щит не воззовет к локлинцу звуком брани;

Твой голос повестью твоих завоеваний

Не будет жадный слух родителя ласкать.

А ты, прекрасная, любившая Ельмора,

Тебе не осушать пленительных очей.

Ты светлого его не встретишь боле взора,

И твой отвыкнет слух от сладостных речей.

Не будет милый твой свиданьем

Тоску разлуки прогонять

И страстным, медленным, томительным лобзаньем

Блаженство в душу проливать.

Вотще, пришед на брег, прославленный Ельмором,

При шуме сладостном блестящих пеной вод

Звать будешь милого душой, словами, взором;

Вотще: твой милый не придет!"

И эхо вторило печально: не придет!

На царское чело воссели мрачны думы:

Всю цену познавал потери он своей,

И слезы медленно катились из очей...

Пред ним, склонясь на лезвия мечей,

Стоят его сыны, безмолвны и угрюмы...

Бесслезны очи их; в бунтующих сердцах

Пылает жажда мщенья

И отражается в сверкающих очах.

Казалось, ждут они от старца повеленья

Упиться кровию певца

И жизнь его принесть Ельмору в дар надгробной;

Их взоры требуют лишь знака от отца...

Но скован их отец печалию безмолвной...

Как гром, ударил бард по дремлющим струнам;

Дубравы звуком потряслися;

Раздался отзыв по горам,

И песни вихрем понеслися:

"Смотри: Ельмор плывет на грозных облаках!

На нем доспех, из молний соплетенный;

Шелом, сиянием зарницы оперенный;

Меч радужный блестит в его руках.

Средь облачных долин еленей поражает

Он меткою, пернатою стрелой.

Час отдыха настал - он мертвых услаждает

Рассказами страны родной;

Вещает им гремящие победы,

Набеги быстрые на северных морях

И дружные, веселые беседы

При стуке звонких чаш, при тлеющих дубах.

Спокоен будь, герой! В наследный дар Локлину

Свои дела ты завещал.

Глас бардов освятит великого кончину,

Предаст ее векам средь плесков и похвал.

Их песнь в подлунной пронесется

В страны далекие чрез темны времена,

И сердце храброго на глас их отзовется,

Как звуком радости дрожащая струна!"

Гремят торжественные струны!..

Локлина царь забыл печаль и бремя лет;

Он мнил, что вещие перуны

От сына радостный несли ему привет,

Надежду скорого свиданья,

Надежду сладкую делами жить в веках!..

Сынов его томят геройские желанья,

И гаснет мщение в железных их сердцах;

Забыта скорбная утрата!

Одною жаждою волнуется их грудь:

Устать победами, на лаврах отдохнуть

Иль смертию купить завидный жребий брата.

Не скрылись от певца восторги их сердец;

Из груди пленника исторгся вздох печальный;

И с арфой вновь беседует певец

И тихо пролетел по арфе звук прощальный:

"Свершилось! Ранний гроб мне грозно предстоит!

Я встречу смерть в стране от родины далекой;

Мой прах унылый, одинокой,

Лишь ветр пустынный посетит.

Где ж вы, о смелые надежды жизни юной,

С которыми я шел во сретенье венцов,

Пел битвы, красоту, на арфе звонкострунной

И мнил по смерти жить в преданиях певцов?

Не закипят во мне восторги песней;

От взора милого не вспыхну я душой...

О слава, жизнь, любовь, помедлите со мной:

В час смерти вы предстали мне прелестней!

Не жди на шумный пир, не жди к себе, Фингал,

Сообщника своим беседам,

Сотрудника трудам, певца своим победам!

Тебе среди торжеств все скажут: сын твой пал!

И радость замолчит в душе, дотоль веселой;

Унынье вкрадется в нее;

И взглянешь с думою тяжелой

На место праздное мое!

И вы, о вестники всех чувств моих, желаний,

Которым поверял я славу громких дел,

О струны, певшие великих в поле брани,

Простите! Ваш певец стяжал другой удел!

Простите! Оссиан впоследний с вами пел"!

Умолк... и арфа застонала;

Казалось, с песнию душа в нее вошла;

Казалось, мертвая о барде тосковала

И жалость в юношах невольно родила.

Спешил, рыдая, царь Локлина

Оковы снять с прощенного певца;

И победил певец мечом геройство сына

И арфой мщение отца.

1824

В. Н. Олин

КАЛЬФОН

ПОЭМА

I

Летучих серн младой ловец,

Кальфон, бестрепетный боец,

Племен эринских вождь прекрасный,

И Рельдурата сын ужасный,

Герой неистовый, Комлат,

Под холмом сим сном крепким спят.

Но кто сия краса младая?..

В безмолвны струны ударяя

Своей воздушною рукой,

Она эфирною тропой,

С звездой в кудрях ее туманных,

В покровах, из паров сотканных,

На легком облаке летит,

Как на перловой колеснице,

И на густой ее реснице

Слеза блестящая дрожит.

Луна меж звезд, над облаками,

Сияет тихими лучами

И призрак девы серебрит.

И тихо девы тень парит,

Несясь в долине погребальной...

Почто ж, Эвираллина! ты

Небес с эфирной высоты

Глядишь на минстреля печально?

Почто, о дева! ты бледна,

Как лилья при водах Любара,

Как отуманенна луна?

О дочь прелестная Сальгара!

Иль ты уснула вечным сном

Близ сих бестрепетных героев,

Грозы давно минувших боев,

Под сим почиющей холмом?

Увы! твои красы младые,

Гармония твоих речей,

Ланитный пламень, блеск кудрей

И очи ясно-голубые

Непобедимых сих бойцов

Огнем вражды воспламенили

И Эрских дерн они холмов

Своею кровью обагрили.

Сердца героев и царей

К тебе любовию пылали.

И их от стрел твоих очей

Стальные брони не спасали.

Но сердцу девы втайне был

Один Кальфон лишь только мил.

II

О ты, подруга вдохновений!

Певица битв и наслаждений!

В веках играющий орган!

О арфа полуночных стран!

О арфа бардов золотая!

Воспой, мелодией пленяя,

Воспой, бессмертная! скорей,

Как пали витязи Эрина,

Как, цвет любви, Эвираллина

Погибла в юности своей.

Твой глас из праха возрождает

Бойцов и замки старых дней,

Сердца народов услаждает

И, животворный, отверзает

Чертоги грома для теней!

Звучи, напевами прельщая,

Звучи, рокочущий орган!

О арфа бардов золотая!

О арфа полуночных стран!..

III

Блестит полдневное светило

Над синим морем по водам;

Корабль, как лебедь белокрылой.

Летит по скачущим волнам.

В лазури флаг багряный веет

И парус, вздувшися, белеет

И пена брызжет за кормой.

На мачте щит висит огромной

И тению своею темной

На море падает. Герой,

Величественный, сановитый,

Броней блестящею покрытый,

Стоит-на палубе крутой,

Секирой подпершись стальной.

Стрела в колчане боевая,

Меч при бедре, и шлем на нем

Орлиным осенен крылом,

И блещет, солнце отражая,

Звезда на шлеме золотая.

Прекрасен витязь сей младой;

Ланиты розами алеют,

Взор тих приветно-голубой,

Блестя, по ветру кудри веют

И как потухший угль чернеют.

Но кто ж сей вождь? кто сей герой?

То сын прелестный Турлатона,

Боец бестрепетный, Кальфон;

С полей кровавых Иннистона

Спешит с победой в Сельму он,

Где ждет его, по нем вздыхая,

Невеста - дева молодая,

Цвет ненаглядный красоты,

Звезда прекрасная Эрина,

Сальгара дочь, Эвираллина.

О ней Кальфона все мечты;

Лишь к ней одной из пыла боя

Неслись желания героя

На крыльях пламенной любви.

И в вражьей меч омыв крови,