Предания о самураях - Джеймс С. Бенневиль

Прижатый к земле разбойник застонал так яростно, как будто собирался пробудить жалость. На что сёдзи сказал так: «Даже тот, кто режет курицу со свернутой шеей, проявляет к ней сочувствие. Каких оправданий можно ждать от такого вот человека? Говори быстрее». – «Позвольте, добрый человек, – послышалось ему в ответ, – избавиться мне от всей этой маскировки». Сёдзи позволил чудовищу сесть, и тот стащил маску с париком и бросил их в кусты. Этот человек теперь выглядел вполне симпатичным. С пристыженным видом он произнес: «Поверьте, милостивый государь, но дела обстоят совсем не так плохо, как кажется на первый взгляд. Никто не спорит, что в занятии разбоем возвышенность отсутствует, однако, когда проступок совершается ради сбора средств на войну ради свержения коварного и мятежного дома Асикага, оправдание все-таки найти можно. Что же касается этого Дзёсаку из Инагимуры, то его можно назвать жестокосердым, скаредным грешником. Девушку, по правде говоря, ждет лучшая судьба, если ее продать в Мияко, а выручку направить на наше благое дело». На резкий протест Сёдзи он ответил так: «Нет! Вы не знаете этого ужасного человека. Не так давно он отказался внести выкуп за своего старшего сына, которому пришлось предстать перед строгим судом и встретить смерть. Его оправдание состоит в том, что у него имеются другие сыновья и он может позволить себе потерять одного из них. Первый осведомитель из столицы или городов Накасэндо должен найти согласие на его предложение. Он еще не проходил этим путем, и существуют все основания для такого предположения. Но раз уж вы так желаете, давайте вернем О’Хару в ее деревню. С тем, чтобы к ней больше не приставали, все согласны. Я рад, милостивый государь, познакомиться с вами. Падение Яхаги и смерть братьев Асукэ вызвали большое сожаление. Что же касается господина Огури, то сообщения о его спасении получили надежное подтверждение. А с вами сейчас разговаривает скромный человек по имени Акамацу Дзиро Норикиё, приходящийся младшим сыном хозяину замка Аманава в Харима Акамацу Энсю. Можете не сомневаться по поводу моего рассказа обо всех этих событиях. Предлагаю присоединиться к Сираминэсану. Во всяком случае, вы можете отдохнуть у нас до тех пор, пока отряды Имагава уйдут в Суругу». С глубоким уважением к услышанному имени Сёдзи почтительно поклонился; за переданные известия он мог бы броситься на шею Норикиё и обнять его, но по отношению к девушке он сохранял неуступчивость. В темноте все вместе они пошли искать деревню. Потом при полном молчании, чтобы не вызывать подозрений в попытке ограбления дома, если вдруг поднимется шум, они скрылись в ночи. На ее голос и стук в дверь амадо распахнулась; тут ей представилась возможность объяснить случившееся удивленным деревенским жителям, слушавшим с открытыми ртами об участии богов, вступившихся за нее.

Обстановка у Сираминэсана пришлась Сёдзи не совсем по вкусу. При всей сомнительности методов Акамацу Норикиё, а они мало чем отличались от методов его соратников на южном направлении, вера его в свое дело оставалась искренней. Он обладал истинно японским искажением зрения и причудливой логикой при полном отсутствии осведомленности о том, что ей присуще и чего в ней нет. Соратники разделяли его взгляды, но не веру. Эти ребята жили в роскоши за счет устрашения народа и беспомощности правительства Асикага, осажденного мятежниками со всех сторон и получавшего скудные поступления в казну из-за неприличной тяги его руководства к той же роскоши в ущерб политике. Народу приходилось выкручиваться самостоятельно и привыкать заниматься вымогательством. Таким манером удавалось доставать деньги на роскошную одежду, пиры и вино. Судьбу сельских девушек, которых меняли на поставки табо или продавали в Мияко, можно назвать завершающим штрихом в этом дьявольском ходе событий. Побывав несколько недель свидетелем всего этого безобразия под названием жизнь, Сёдзи решил отправиться дальше на поиск рото Огури. Норикиё самым действенным образом собирал сообщения об их нынешнем месте нахождения и занятии. Когда Сёдзи объявил ему о своем намерении, тот воспринял его с большой неохотой. «Вам потребуются деньги, – напомнил он. – И надо бы как-то изменить внешность. Вам следует притвориться Дай Дзёмётэном Кокудзилом Рокобу, то есть паломником, посетившим многие храмы и провинции Японии в благочестивом обличье жреца. Как только где-то поднимется знамя вашего почтенного господина, прошу уведомить об этом Норикиё». Получив добрые напутствия и богатые познания о действиях этих налетчиков, Сёдзи отправился в свое путешествие. Первым делом он решил посетить Оцу. Здесь его дяде Косиро поручили опеку над девой Тэрутэ. Там должны были знать о судьбе Сукэсигэ-доно. Однако в этом городе его ждало разочарование. Расспросив самых разных жителей, он понял, что Тэрутэ с Косиро покинули этот город несколько дней назад и ушли они по дороге на север. Этой красивой женщине в сопровождении огромного нелепого жреца было нелегко затеряться в толпе. Раздосадованный таким открытием Сёдзи подтянул свой ои на плечах и, позванивая колокольчиком, собрался было оставить город. Его путь лежал через деревни Токайдо на Юки. Когда он вышел на окраину, на глаза ему попались два человека, как и он в одеждах жрецов, в широкополых соломенных шляпах, а также с колокольчиком и миской для подаяний. Что-то в их походке привлекло его пристальное внимание. Он повернулся и пошел за ними в город. Заметив его преследование, они шепотом о чем-то посовещались. После этого резко свернули в лес у подножия террасы монастыря Миидэра и стали дожидаться, пока он к ним подойдет. Они стояли с мрачным видом, сжимая свои сякидзё (посохи) с угрожающим молчанием. «Знаете ли вы, добрый человек, – начал один из них свою речь, – что несоблюдение этикета тэнгаи[78] относится к дурным манерам? Оправдания вашему упорству мы не находим. Соизвольте выбрать другой путь». – «Бьюсь об заклад, – хохотнул Сёдзи, – что этот голос я уже слышал. Он удивительно напоминает голос уважаемого каро по имени Гото Хёсукэ-доно». Он поднял свой мэсэки-гаса (соломенный шлем). Его собеседники тут же сдвинули назад свои шляпы. «Икэно Сёдзи!» – «Хёсукэ-доно! Дайхатиро-доно!» Со слезами радости на глазах эти храбрецы обменялись рукопожатиями. Сёдзи за эти недели уже надоело отдыхать, да и отъелся он как следует; однако лица братьев Гото выглядели осунувшимися и изнуренными. «Ах! Животы-то у вас совсем пустые. Жизнь жреца требует определенной закалки. Ну, это дело поправимое при наличии такого количества золота». Сёдзи сразу развеселился.

Встреча Икэно Сёдзи с братьями Гото