История русского народа в XX веке (Том 1, главы 39-81) - Олег Платонов

Признание СССР западными странами и крушение многих надежд на возвращение в "свободную" Россию резко изменили настроение русских эмигрантов, вызвав у многих из них состояние безысходности и даже паники. Требовалась новая жизненная программа, которая придала бы смысл вынужденного пребывания за границей такой большой массы русских людей. Масонские политики быстрее всех уловили это настроение и уже в 1925 году начали вести агитацию за созыв русского Зарубежного съезда, который бы консолидировал все течения эмиграции (конечно, под контролем масонских лож). Агитация за съезд начинается в созданной в этом же году газете "Возрождение", редактором которой тогда состоял П.Б. Струве. Главная мысль этого масонского конспиратора была в том, чтобы объединить всю русскую эмиграцию вокруг "вождя" - великого князя Николая Николаевича, выдвигая его не как претендента на Престол, а как символ национальной России. Агитаторы пользовались тем, что абсолютное большинство русских эмигрантов и не подозревало в принадлежности великого князя Николая Николаевича к масонским ложам и его связях с масонскими центрами.

Устроителям Зарубежного съезда, прошедшего в Париже в апреле 1926 года, удалось собрать около 450 представителей от 200 русских организаций эмиграции, среди которых были, например, члены Высшего Монархического Совета во главе с Н.Е. Марковым; глава Зарубежной Церкви митрополит Антоний; генералы Кутепов, Миллер, Деникин. Наиболее одиозные масонские политики типа Милюкова Керенского на съезде вообще не появились (видимо, убоявшись расправы). Не была приглашена на съезд и группа великого князя Кирилла Владимировича, самочинно провозгласившего себя Императором в изгнании.

Вопреки ожиданиям съезд не решил намеченных задач. Цель съезда - "организация и мобилизация Зарубежной России: ради воскрешения и воссоздания национальной России" - достигнута не была. Патриотическая часть съезда, естественно, не смогла найти общего языка с либерально-космополитической. Масонам не удалось поставить под свой контроль русское патриотическое большинство, хотя какую-то его часть им удалось дезориентировать. Представленная на съезде русская общественность раскололась на две главные части - и уже после съез

862

да объединилась в две группировки: Русское Зарубежное Патриотическое Объединение (руководитель И.П. Алексинский) и Российское Центральное Объединение (руководитель масон А.О. Гукасов, издатель газеты "Возрождение"). Причем монархистами считали себя не только представители "патриотической" группы, но и большинство "центральной". Однако монархизм последних имел чисто декоративное значение, не выходя за рамки конституционной монархии.

Многие документы Зарубежного съезда имели либерально-масонский дух. Прежде всего это касалось той мысли, что России нужна не реставрация, а возрождение. Вместо ориентации на возвращение к национальным основам,традициям и идеалам Святой Руси предлагалось руководствоваться либерально-масонскими трактовками идей свободы и собственности, признания законным расчленение России и даже прощения предателей, сотрудничавших с большевиками в геноциде Русского народа.

Вместе с тем патриотической части съезда удалось поднять вопрос об антинациональном характере большевистской власти. В докладе С.С. Ольденбурга говорилось:

"Мировая коммунистическая партия... является по отношению России внешней силой, а не русским национальным (хотя бы и скверным, жестоким, варварским) правительством". "Интересы России противоположны интересам Интернационала", поработившего ее. .*1

На основе Зарубежного съезда сформировалось Российское Центральное Объединение, эффективность которого была очень слаба из-за

*1 Цит. по: Назаров М. Указ. соч. С.52.

863

присутствия в нем опытных масонских конспираторов: М.В. Бернацкого, Е.П. Ковалевского, В.П. Рябушинского, А.С. Хрипунова и А.О. Гукасова.

20-е годы стали временем расцвета национальной русской интеллигенции, но произошел он не на Родине, а в эмиграции. Пройдя через горнило горького опыта братоубийственной брани, русская интеллигенция сумела подняться выше своего обычного уровня и разглядеть с его высоты то, чего не могла увидеть раньше: глубину духовных ценностей Святой Руси и неисчислимые полчища ее внешних врагов, ждавших момента, чтобы растерзать ее. Конечно, не все они избавились от интеллигентского высокомерия в отношении традиционных духовных ценностей Русского народа.

Признавая огромную вину российской интеллигенции в гибели исторической России, философ Г.П. Федотов писал в 1926 году: "Мы не хотели поклониться России - Царице, венчанной Царской короной. Гипнотизировал политический лик России - самодержавной угнетательницы народов. Вместе с Владимиром Печериным проклинали мы Россию, с Марксом ненавидели ее. И она не вынесла этой ненависти... Государство русское, всегда пугавшее нас своей жестокой тяжестью, ныне не существует. Мы помогли разбить его своею ненавистью или равнодушием. Тяжко будет искупление этой вины".*1

Через страдания, гонения и смерть многие русские интеллигенты пришли к тем простым истинам, которые Русский народ исповедовал многие столетия. Понятия "Православие", "Самодержавие", "Народность" снова стали для многих из них родными и близкими.

В эмиграции к значительной части российской интеллигенции, бежавшей от большевиков, начинает возвращаться национальное сознание. Недавние враги исторической России, ненавидевшие Царя и Самодержавие, - марксисты, либералы, демократы - приходят к осознанию своих грехов перед Родиной и Государем. Характерно раскаяние писателя И. Наживина, в свое время позволявшего в своих книгах грубые и клеветнические выпады против царской семьи. Частые беседы с людьми, которые хорошо знали жизнь Царского Села, убедили его в том, что

Тяжело сожалея о своей ужасной ошибке, писатель публично заявил: "Я считаю долгом своей совести теперь же покаяться в своей гру

*1 Цит. по: Россия перед вторым пришествием. С.87.

864

бой и жестокой общественной ошибке - не Царь был виноват перед нами, а мы перед Ним, за нас пострадавшим. За нашу ошибку мы пострадали очень строго, но все же нет тех страданий, которыми мы могли бы до конца искупить наше преступное легкомыслие и смыть с наших рук и душ кровь наших жертв, бедного Государя и его близких".

Только после отречения Царя многие уже в эмиграции поняли, что Великая Россия не могла существовать вне Царя и Самодержавия. что болит моя душа, болит и болит. Люблю и хочу любить Его. И по сердцу своему я знаю, что Царь вернется на Русь, что Русь без Царя не выживет. Страшно сказать: но я не хочу такой России, и она окаянна для меня. Для меня "социал-демократическая Россия" - проклята>.*1

Некоторые русские философы и мыслители, ранее придерживавшиеся социал-демократических и либеральных взглядов, приходят к теоретическому обоснованию невозможности полноценного существования России вне Самодержавия. Сформулировал это отец Сергий (Булгаков): "... каким-то внутренним актом, постижением, силу которого дало Православие, изменилось мое отношение к Царской власти, воля к ней. Я стал, по подлому выражению улицы, царист. Я постиг, что Царская власть в зерне своем есть высшая природа власти, не во имя свое, но Имя Божие... Я почувствовал, что и Царь несет свою власть, как Крест Христов, и что повиновение ему тоже может быть Крестом Христовым и во Имя Его. В душе моей, как яркая звезда, загорелась идея священной Царской власти, и при свете этой идеи по-новому загорелись и засверкали, как самоцветы, черты русской истории; там, где я раньше видел пустоту, ложь, азиатчину, загорелась Божественная идея власти Божией милостью, а не народным произволением".*2

Еще более определенно высказался о русской монархии С.Л. Франк: "Замечательной, в сущности общественной, но во всем своем значении неоцененною особенностью русского общественного и государственного строя было то, что в народном сознании и народной вере была непосредственно укреплена только сама Верховная власть - власть Царя, все же остальное - сословные отношения, местное самоуправление, суд, администрация, крупная промышленность, банки, вся утонченная культура образованных классов, литература и искусство, университеты, консерватории, академии, все это держалось лишь косвенно, силой Царской власти и не имело непосредственных корней в народном сознании. Глу

*1 Розанов В.В. О себе и жизни своей. М., 1990, С.785. *2 Булгаков С.Н. Христианский социализм. С.303.

865

боко в недрах исторической почвы, в последних религиозных глубинах народной души было укреплено корнями, - казалось незыблемо, - могучее древо монархии; все остальное, что было в России, - вся правовая, общественная, бытовая и духовная культура - произрастало от ее ствола и держалось только им, как листья, цветы и плоды - произведения этой культуры висели над почвою, непосредственно с ней не соприкасаясь и не имея в ней собственных корней".