Призраки бизонов. Американские писатели о Дальнем Западе - Вэчел Линдсей

— А, ну, расступись, ребята, лошади бегут!

Тетли, кажется, команда не понравилась, во всяком случае, он быстро начал отдавать другие распоряжения, но недостаточно громко, так что я не расслышал. Всадники поспешно рассыпались во все стороны. Мне видны были лишь неясные очертания конной толпы, распадающейся веером и очищающей середину. Сквозь вой ветра я не слышал голосов, не долетало и приближающегося конского топота. Словно разметывало по сторонам тени, похожие на обрывки облака, разлезшегося на фоне луны. Средняя часть поляны опустела и посерела, готовая к чьему-то появлению. Я понял, отчего не понравилась Тетли та команда, помимо того, что незачем так орать: среди наших ребят, рассыпавшихся по опушке, не нашлось бы ни одного, кто рискнул бы выстрелить по поляне, зная, что по другую сторону стоят тоже наши. Четверо или пятеро всадников сбились в кучу и ускакали в темноту, туда, где на поляну выходила дорога. Среди них, как мне показалось, был и Тетли. Он в таких случаях не терялся. Судя по предупредительному окрику, я ждал, что лошади вот-вот будут здесь. Однако, как я ни напрягал слух, никакого топота слышно не было, только завывание ветра меж густых сосен, гул, возникавший вдруг в высоте, похожий на взрывы аплодисментов в заоблачном пространстве, да шум потока, слабо вторившего ветру. Да еще за спиной у меня постанывали сосны, что повыше.

Один из призраков двинулся в мою сторону, ведя лошадь под уздцы, и исчез под деревьями где-то совсем рядом. Я стал прислушиваться еще и к нему. Неприятно, когда поблизости хоронится кто-то тебе неизвестный, но я чувствовал за собой преимущество, как зверь, который по праву первого считает территорию своей.

Кто-то, по голосу Мэйпс, крикнул:

— Оставайтесь на своих местах, пока я голос не подам! Тогда не спеша берите их в кольцо — если это те, кто нам нужен. И чтоб без стрельбы.

У меня мелькнула мысль, что в такой темноте да при таком ветре конь перемахнет поляну и исчезнет в теснине прежде, чем мы сообразим, что произошло, если, конечно, отряд Тетли его не задержит. А на спуске, да если к тому же он скачет в одиночку — поди догоняй его… Я себе сказал, что мое дело маленькое, но мысль продолжала беспокоить.

Мой сосед приближался ко мне. Слышен был неторопливый шаг его лошади, мягко ступавшей по хвойном покрову.

— Кто это? — спросил я.

Опять все стихло.

— Да это я, Спаркс, — наконец отозвался он. — А вы, господин, кто будете?

— Арт Крофт, — сообщил я ему.

Это, как мне показалось, его озадачило. Сам не зная почему, я вдруг стал перебирать в уме свои поступки с момента, как началась эта история, и в результате пришел в раздражение, испытывая крайнее недовольство собой. Но тут он спросил:

— Ничего, если я поближе к вам придвинусь, вы не возражаете, мистер Крофт?

— Нет, конечно, мне самому как-то сиротливо.

Он приблизился почти вплотную, но я так его и не увидел: кругом было черным-черно. Он протянул руку, прикоснулся ко мне, совсем легонько, желая удостовериться, что я тут.

— Вон вы где, — сказал он и прибавил, как бы извиняясь: — Я не уверен был, что вы с нами, мистер Крофт. Куда мне за вами уследить. А дружка вашего мистера Картера я видел…

— Я больше в стороне держался, — подтвердил я.

— Холод-то какой, а?

Я вспомнил, что на нем только легкая рубаха и штаны. К тому же этот негр был родом из теплых краев и еще не привык к нашим горным холодам.

— У меня с собой плед есть, хочешь, возьми.

— Что вы, мистер Крофт, спасибо вам, — сказал он с какой-то печальной усмешкой. — Мне и так рук едва хватает, чтобы на этой кляче удержаться.

Я еще раньше замечал, что Спаркс никогда не употребляет слово «сэр», обращаясь ко мне. Не то чтобы мне так уж хотелось, чтобы меня сэром величали, и я вовсе не хочу сказать, что Спаркс когда-нибудь со мною недостаточно вежлив был, но меня немного злило, отчего он со мной не так почтителен, как с этим пьянчугой Смитом или с размазней вроде Осгуда. И ведь не хочешь, а набираешься представлений о неграх от людей, с которыми работаешь. Я однажды работал в команде, где было много южан, главным образом из Техаса. Они отворачивались от белого, который водится с неграми, еще быстрее, чем от самих негров. С неграми линия поведения у них была жесткая. Они не разговаривали с ними свысока, как некоторые из нас. Но они не стали бы ни пить, ни есть там, где пил и ел черный, или спать в постели, которой пользовался негр, или бывать в доме, где впускали негров с парадного крыльца. По-моему, они не разговаривали с ними свысока, потому что никогда не относились к негру как к себе подобному. Я понабрался этих косных понятий достаточно для того, чтобы испытывать чувство вины всякий раз, когда такие мысли приходили мне в голову. Так и теперь…

— У меня с собой и виски есть, — сказал я. — Хлебни-ка, может?

— Спасибо, мистер Крофт, пожалуй, лучше не надо.

— Давай выпей. У меня много.

— Я, мистер Крофт, не пью. — Он, видно, испугался, что напоминает даму из общества трезвости, и пояснил: — Во мне и без того черт сидит.

— На таком морозе всю флягу вылакать можно, — сказал я.

— Нет, спасибо.

Я отстал от него, и он, по-видимому, подумал, что я обиделся.

— Хорошо, если бы все это было уже позади, — сказал он.

— Каждый веселится по-своему.

— Человек в свои руки взял господне отмщение. А человек, мистер Крофт, и ошибиться может. — Он сказал это шутливо, но вовсе не ради шутки.

О Боге я думаю, наверное, не больше и не меньше, чем любой мирянин. Мне приходится много времени проводить в одиночестве. Но я видел — и сам творил — дела, после которых мне стало казаться, что если Бог и печется о людях, то лишь обо всех скопом, и слово свое не сразу скажет.

— Думаешь, Богу есть дело до того, что происходит тут у нас сегодня? — спросил я излишне резко.

Спаркс однако, отозвался вполне миролюбиво:

— Без его воли волос с головы не упадет.

— Раз так, то промаха он в нашем деле не допустит.

— Бог в нас, мистер Крофт, — не сдавался он. — Он свою волю через нас творит.

— Выходит, значит, мы орудия божественного гнева? — высказал я предположение.

— Этого мне совесть не подсказывает, мистер Крофт, — сказал он, чуть помолчав. — А вам?

— Я вообще не уверен, что у меня и совесть-то осталась.

Он попробовал зайти с другого конца:

— Мистер Крофт, если бы вам своими руками пришлось затянуть веревку на шее одного из этих людей, смогли бы вы потом об этом сразу забыть?

— Пожалуй, что нет, — признался я.

— И не мучило бы вас это еще долгое время спустя?

— Если на угонщике, то нет, — соврал я.