Убийца среди нас - Анатолий Силин

— Я спрашивал. Говорит, что ребята просто стажируются, он их проверяет.

— Ничего себе "стажируются"! Он им платит больше, чем завмагам. Кстати, и этих смазливеньких девиц подбирает под себя. Именно так, "под себя" — в прямом и переносном стысле. А комплектует Ирина.

— Да, как-то она сказала, что Игорек попросил на завмагов отбирать таких же красивых женщин, как она.

— Все верно. Только ни одну, пока с ней не переспит, Рюмин на должность не назначит. Метода одна и та же: застолье, подарок, постель. Подарки не ахти какие, хотя для простых смертных — ого-го! А вот Ирине дарит бриллиантики с большими нулями. Он и ее к себе тянет.

Парамошкин нахмурился:

— С ней у него ничего не выйдет. Ирина терпеть его не может, сама не раз говорила.

— Может и так, — согласилась Надя. — Жизнь покажет. Но на ветер мой родственничек деньги просто так не выбрасывает.

Григорий вздохнул:

— Да-а, ну и задала ты мне задачку… Не знаю даже, с чего начинать. Неужели все так? Ты же главный финансист-экономист! Все вершится на твоих глазах. Скажи, пусть уймется. Ведь рано или поздно отвечать придется. Скажи как родственница и соучредитель фирмы.

— Говорила, и не раз. Слушать не хочет. Ясно, что играет на наших с тобой чувствах, для того и кашу заварил. Да не подрассчитал — мы полюбили друг друга. Он-то как думал: я стану молчать и на все его аферы закрывать глаза, Ирину со временем купит, а тебе с ним воевать из-за меня и ребенка резона нет. Все наперед просчитал.

— Так что же делать? Может, мне с ним поговорить или припугнуть?

— Поможет ли? Не для того он набрал такую охрану. Они сделают все, что Игорь прикажет. Сейчас и на мое место подбирает человека. Повод есть — декретный отпуск. Но это еще я буду решать, уходить мне или не уходить в декрет.

— Ну и "командор", ну и Игорек! Все продумал, всех обвил своей паутиной. Но как бы сам шишек себе не набил!…

— Ты это о чем?

— Просто так, всякое может быть, — уклонился от ответа Григорий. Вспомнил уехавшего в Сибирск Красавина. Как бы тот сейчас ему пригодился. Надо заехать к его сестре…

Надя пошла на кухню. Надев фартук, стала готовить салат. Григорий помогал.

— Не знаю, что имеешь в виду, — сказала она, — но о наших истинных чувствах друг к другу Рюмин не должен знать. — Помолчав, добавила: — Давай создадим видимость, что поссорились и не выносим друг друга. Рюмин самоуверен и самонадеян — станет думать, что добился своего. Может, от меня на время отстанет и не будет подбирать замену.

— Ты просто умница. Пускай торжествует, а там видно будет. Боюсь, правда, что у меня "ссора" плохо получится. Но ты свои губки надувай и — на меня ноль внимания. Помнишь, когда Соломкин на меня наезжал, — ох и строга была: уж думал — с ума сойду или умру.

— Тогда было, за что дуться. Ладно, сыграю, сыграю, как роль в кино.

В кроватке запищал малыш. Надя быстро скинула фартук и стала мыть руки: пора кормить сына.

XXVIII

Рюмин не узнавал Парамошкина — тот стал таким исполнительным и прилежным. Раньше проявлял недовольство, чуть что — спорил, обижался, а теперь — никаких проблем. Все схватывает с полуслова, выполняет точно и в срок. Рюмин вообще-то догадывался, откуда ветер подул: пацан как-никак растет, а Ирина ничего пока не знает, вот Гришенька и старается. Рюмин удовлетворенно потирал руки: все идет как замыслил — Парамошкин сломлен, Надежда его видеть не хочет и тоже будет молчать. А Ирину он обработает.

У Григория с Надей "игра" шла полным ходом. Надя старалась, да так, что Григорий порой недоумевал, а вдруг и в самом деле разлюбила. Даже Ирина в их отношениях не могла разобраться: Надя ей вскользь пожаловалась, что муженек плохо работает. А может, и догадывалась, да молчала. Тетку похоронила, через полгода наследство должно перейти к ней. Отношения с Григорием у них прохладные, бывали и стычки — из-за дорогих подарков, что дарил Ирине Рюмин, из-за интимных моментов. К Наде-то Григорию теперь не разбежаться. Он, конечно, терпел и ждал этих встреч, но жена-то под боком, правда, абсолютно к нему равнодушная. О тех любовных утехах, что когда-то между ними были, приходилось только вспоминать.

Недавно решил с ней "побаловаться", так столько высказала претензий: почему так грубо и без ласки, уколола за бездушие, спешку, в общем, всякого наговорила. Григорий плюнул и дал себе зарок: теперь сама будет приставать — не поддастся. Подумаешь — строит из себя! Потом опять поссорились. Вроде бы и началось как всегда с мелочей, но под конец разругались. Ирина фыркнула, оделась и ушла жить в однокомнатную квартиру бабушки Фроси.

А Рюмина Григорий просто возненавидел. Он его и раньше-то не жаловал, а теперь — особенно. Деньгами фирмы распоряжается как собственными, других соучредителей ни в грош не ставит. А еще… и еще…

То, о чем договорились с Надей, Григорий не считал выходом из положения. Ну оставит ее Рюмин в прежней должности, возможно, меньше станет хапать, а дальше-то что? Нет, нужен другой выход. Какой? Лучший вариант — убрать Рюмина и делу конец. Вот тогда заживем спокойно, без колпака. Но как убрать?… Куда же Красавин подевался? Надо разыскать сестру. Черт, отругал себя: столько раз собирался съездить к ней, и все никак!

А Ирина ушла — это даже к лучшему. Что если пригласить Рюмина на рыбалку, подпоить и узнать о его планах? Поехать вдвоем, без охраны, да там его и… Скажет, что Игорь срочно собрался и куда-то уехал.

Да, если б Рюмин знал, какие бури бушуют в душе его заместителя, если б только предположил, какие проклятия сыплются на его голову, то наверное, с ума сошел бы. Хотя внешне все было мирно и спокойно: Парамошкин — паинька и глаза его излучают преданность.

Утром Григорий зашел к Рюмину. Тот был в настроении, спросил:

— Чего такой кислый? Ах да, небось, как обычно, с Ириной поцапались? Терпи, брат, бывает.

Парамошкин кивнул. Подумал, что момент пригласить на рыбалку самый подходящий.

— Слушай, Игорь, — сказал грустно, — а не махнуть ли нам рыбку половить? Завтра выходной, разрядиться хочется.

— Ты же знаешь, я не рыбак, я охотник, а это не одно и то же. Послушай, вчера заходит ко мне один мудила и говорит, что если идти на охоту, то с бабой любовью нельзя заниматься. Это он мне, будто без него не знаю! Да я ему могу целую лекцию прочитать. Хоть ты и не охотник, но тоже имей в виду: перед охотой с бабой — ни-ни. — Глаза у Рюмина загорелись — завелся. И — понес. Про то, что лось или кабан "бабника" обязательно учуят. Что у его друга была умнейшая собака, которая перед охотой всех обнюхивала и определяла, кто занимался любовью, а кто нет. Тех, кто занимался, обычно ставили в загон, а не в "номер". И если у кого поджилки трясутся, на охоту лучше не ходить, их из команды исключают, пьянчуг — тоже. Один горе-охотник, спасаясь от лося, забрался на небольшое дерево, так лось гнул дерево и бил по нему ногой. Другой, когда на него рванул разъяренный секач, тоже влез на дерево да так вцепился в ствол руками, что когда секача подстрелили, он, бедолага, долго не мог пальцы разжать.

Сам Рюмин больше любит охотиться на пернатую дичь. Он даже уток для приманки разводит. Выпускает, к примеру, селезня, тот "кря-кря", и что тут начиналось! А прилетевшего селезня лучше убить в первую очередь, чтобы не мешал и не гонял уток. Чем меньше селезней, тем удачней охота.

— Тебе и только по секрету. — Рюмин подался вперед и прижал палец к губам. — Сегодня у меня как раз приватная встреча с женщиной. Соображаешь? Выходит, на охоту завтра мне никак нельзя, но… — Рюмин сделал многозначительную паузу, — на рыбалку — можно! — Хотя, если честно, то без всякого интереса. — Он даже поморщился. Парамошкин улыбнулся:

— Ты, Игорь, меня обрадовал. Посидим на бережке, снимем стресс, только знаешь, давай без свидетелей. — Он имел в виду рюминскую охрану, что следовала за шефом как хвост.

— Согласен, — кивнул Рюмин, подумав. — За тобой выпивон с закусоном, за мной тачка. Идет?

— Так точно! — по-военному отчеканил Парамошкин. Его тачка — это даже лучше. Такой случай подворачивается, что только не трусь и действуй. Но сможет ли?… Договорились поехать на большой пруд в Полянском районе. Парамошкин там раньше бывал не раз.

— Часа в три заеду, не поздно?

— Лучше в два.

— Снасти есть?

— Удочки, а подкормку с насадкой достану.

Рюмин хмыкнул, покачал головой, но ничего не сказал. Парамошкина пока все устраивало: едут вдвоем, место не людное, пруд утопает в посадках. Рюмин явно настроен "снять стресс", это по нему видно. А пьяный "командор" бывает болтлив. Наговорит то, чего у трезвого клещами с языка не вытащить. Если даже задумка и сорвется, то узнает о его планах. Тоже неплохо.

Рюмин приехал на "джипе". Парамошкин, как только увидел его с двумя охранниками, понял, что "дело" сорвалось, но вида не подал. Охранника по кличке Сильный сам ему подбирал, а второго несколько раз видел, но не общался. Знал, что зовут Ромкой и он тоже из спортсменов. В отличие от молчаливого Сильного, Ромка словоохотлив. За рулем "джипа" был как раз он, а Рюмин с Сильным сидели на заднем сидении. Выехали в сторону Полянска. При погрузке Парамошкин заметил мешки со снастями, ящики с пивом и едой, куртки, сапоги. Подготовились основательно.