Мегаморф, или Возвращение Реликта - Василий Головачев

Признаваться, что он сомневается в компетенции матери Истомы, несмотря на её должность комиссара ОКО, не стоило, поэтому он ответил уклончиво:

– Не люблю ждать.

– Никто не любит ждать, но придётся.

Они ещё посидели в роскошной гостиной особняка Миличей, поговорили несколько минут ни о чём, попили чаю, точнее, чай пил он, Истома предпочла какое-то вино, и разошлись по спальням.

Спал Ясен как убитый, несмотря на «гудение» мыслей Геи, воспринимаемое как неясный назойливый шум, как висящий над головой камень.

Истома в спальне не появилась, хотя он ждал её. Она лишь послала ему менто: обрыв, река, облака и выглядывающее в просветы между облаками солнце. Воспринималось это мысленное послание странно: как сожаление, ожидание и надежда. Но горячего призыва к близости в нём не было! И это удивляло больше всего, если знать порывистый и страстный характер геянки. Создавалось впечатление, что она знает какую-то тайну и пытается оправдаться, прежде всего перед самой собой, одновременно скрывая свои переживания от бывшего напарника.

Утро следующего дня началось суетой.

Ясен проснулся именно из-за смены психофизических потенциалов дома (в спальне было тихо), подействовавшей на него как звон будильника. Он прислушался к «предгрозовому» волнению местной атмосферы и понял, что это прибыла хозяйка дома, Ванесса Дарьялова, комиссар ОКО, жена Горана Милича и мать Истомы.

После завтрака, который Ясену не понравился ни видом, ни запахами, отчего он съел только знакомое на вид – бутерброд с каким-то джемом и ломтик овоща под названием «аско», напоминающего красный огурец, его проводили на второй этаж дома, в отдельный кабинет, отделанный деревянными на вид панелями, где кроме стола и стульев, также деревянных, присутствовали экран во всю стену и какая-то металло-стеклянная конструкция, похожая на кактус.

В стенах под панелями наличествовала металлическая сетка, находящаяся под напряжением, которая, очевидно, служила для защиты помещения от прослушивания. Защита работала, поскольку внутри комнаты уровень мысленного давления на сознание резко снизился.

В кабинете гостя уже ждала Истома, нервно расхаживающая вдоль стульев. Увидев Ясена, она хрустнула пальцами, разглядывая его как незнакомца. Ясен хотел пошутить, но в это время в кабинет вошла Ванесса Дарьялова, а вслед за ней две рослые девушки в чёрных лонгах. В их погончиках, кармашках и выпуклых нашивках прятались какие-то энергоисточники, из чего Ясен сделал вывод, что это оружие. Вели они себя сдержанно и довольно холодно, а в их аурах было мало оптимистических оттенков. Девушки явно состояли в охране комиссара Дарьяловой и зависели от её приказа.

Впрочем, и сама Ванесса не излучала особого расположения и приветливости. В её ментальном поле, заштрихованном довольно сильным мысленным блоком, проскальзывали лучики властного нетерпения, самоуверенности и жёсткой рациональности. Места для дружелюбия в нём не оставалось.

– Начинайте, – сказала она, усаживаясь за стол, не пригласив сесть ни дочь, ни гостя.

Ясен посмотрел на Истому, смущённую таким деловым подходом матери.

– Я же тебе рассказывала.

– Подробнее.

Истома отодвинула один из стульев.

– Садись.

Ясен сел. Девушка села напротив.

– Я буду говорить, а ты поправляй.

Он кивнул.

Ванесса подняла бровь, кинув на дочь удивлённый взгляд, но та уже начала рассказ о своих приключениях, и комиссар службы ОКО не стала её останавливать.

Особый интерес у матери Истомы вызвала та часть повествования, где речь шла о поведении Кроули и о появлении женщин-воительниц, которых отец Ясена назвал Г-девами.

– Так, прекрасно, – сказала Ванесса. – То, что Кроули сотрудничает с тартарианами, неудивительно, он всегда искал сильных покровителей. Хотя странно, что тартариане к нему прислушиваются и даже помогают. Но откуда взялись эти ваши воинственные амазонки?

– Он спас меня от них, – ввернула Истома, кивнув на Велича.

– Есть только один вариант, – не обратила на её слова внимания Ванесса, – объясняющий их появление. Это курьеры Госпожи.

Ясен хотел сказать, что видел одну из них в городе, но постеснялся.

– Я им была не нужна, – честно добавила Истома. – Им был нужен он.

– Вполне допускаю. Что ж, спасибо за добытый летательный аппарат. С его помощью мы многого добьёмся, а главное – узнаем причину, по которой не летает наш флот. Будете нашим штатным пилотом. – Ванесса поднялась. – Вам будет предоставлены соответствующие условия быта, оплата и всё прочее. Пока поживёте в казарме пограничной службы, потом получите собственную квартиру. Большую не обещаю, столица перенаселена.

Ясен с недоумением глянул на женщину, перевёл взгляд на Истому, встал.

– Прошу прощения, но я не наёмник.

– Ну, так что же, – пожала плечами Ванесса, направляясь к двери. – Привыкайте.

– Но я не собираюсь быть вашим пилотом!

– Что такое? – Комиссар оглянулась, на лице её отразилось лёгкое раздражение. – В чём дело?

– Я не буду вашим пилотом! – твёрдо повторил Ясен. – У меня другие планы.

– Какие же, позвольте узнать?

– Не важно… другие. И катер не принадлежит вам, его оставил мне дед Ставр.

Тёмно-ореховые глаза Ванессы посветлели, в тоне появились холодные, вкрадчиво-язвительные ноты. Примерно так же разговаривала и Истома, позаимствовав у матери непростой характер.

– Очень интересно. Насколько мне известно, Ставр Панкратов исчез почти двадцать лет назад. Как он мог оставить вам эту древнюю машину, когда вам в то время исполнилось всего два года?

– Это «закладка».

Глаза у Ванессы стали круглыми.

Совсем как у Истомы, мелькнула отстранённая мысль.

– Какая ещё закладка?

Ясен понял, что проговорился, однако делать было нечего, надо было отстаивать свои права до конца.

– Отец сказал, что дед Ставр оставил «закладки» – особо защищённые тайники с разным оборудованием и машинами. Когг, который мы нашли внутри Орилоух-Горы, был одной из таких «закладок».

– Бред! – фыркнула комиссар ОКО.

– Не бред! Инк катера ждал нас и открылся, только когда мы назвали пароль.

Ванесса посмотрела на дочь.

– Он прав, – кивнула Истома, всё ещё находясь в неестественном для себя состоянии смущения.

– Допустим, всё так и было, тем не менее это не отменяет наше решение. Вы или с нами, или…

Он гордо поднял голову, чувствуя пульсацию крови в пальцах рук. Эфемерный импульс пси-поля, прилетевший в раскрытую дверь, вдруг показал ему, насколько он ошибался в оценке дружелюбия Геи – как надразумной «Зауми». Она его хотела и с п о л ь з о в а т ь как исполнителя собственных замыслов, и ни о каком партнёрстве, а тем более о дружбе, речь не шла.