Долгая дорога домой - Пол Андерсон

человеческих существ ничего для него не значили. Лоренцен придвинулся чуть ближе к могучей, надежной глыбе Гуммус-лугиля.

Он должен поделиться хотя бы с турком…

Одна из гор, высившихся на восточном горизонте, протянула длинные корни к морю. Когда отряд приблизился к одному из этих выростов, тот стал напоминать невысокий склон перед огромным холмом. Земля здесь была голой, вытоптанной множеством ног. Перед скалой росли густые деревья, некоторые достаточно старые, чтобы достигать в высоту трех метров, и из этой рощи начали выходить рорваны.

Они двигались тихо, почти молча, без многословного возбуждения, которое демонстрировала бы человеческая толпа. По оценкам Лоренцена, их было пятьдесят или шестьдесят, почти поровну мужчин и женщин. Последние были одеты в килты и сандалии; четыре груди не слишком напоминали человеческие, но являлись окончательным доказательством того, что это раса млекопитающих. Кое-кто из мужчин был вооружен мушкетами; остальные не носили оружия. Они весьма дружелюбно подошли к людям. Зазвучала мурчащая речь.

– Почему нет детей? – спросил Торнтон.

Эвери адресовал вопрос Дьюгазу и через секунду ответил:

– Всех детей отправляют в особые… ясли, надо полагать. Насколько я понял, семья здесь имеет совсем другую структуру и функцию, чем у нас.

Пробравшись через рощу, толпа оказалась у входа в холм, огромного рукотворного проема шириной десять метров и высотой три. Проходя в него, Лоренцен подавил дрожь. Увидит ли он снова солнечный свет?

Толстые колонны из утрамбованной земли поддерживали широкий коридор, уходивший вглубь холма; в стороны от него ответвлялось множество туннелей. Воздух был прохладным и свежим, Лоренецен увидел в стенах вентиляционные решетки.

– Хорошие насосы, – заметил Гуммус-лугиль. – И они пользуются электричеством. – Он кивнул на флуоресцентные лампы, которые тянулись вдоль стен и потолков, давая ровное синеватое освещение. – Вряд ли все их технологии – на уровне восемнадцатого века.

– Это неудивительно, – ответил Эвери. – Множество инженерных прорывов в нашей собственной истории произошло по чистой случайности. Если бы первые ученые более тщательно исследовали трубки Крукса, мы могли бы обзавестись радио и радаром еще до начала двадцатого столетия.

В коридоре царила тишина, нарушаемая только шелестом приточных вентиляторов и шорохом множества ног. Почти полкилометра ход плавно спускался вниз. Заглянув в боковые туннели, Лоренцен увидел двери, которые, предположительно, вели в комнаты или квартиры.

Главный коридор кончался огромной пещерой кубической формы. В нее выходило множество проемов, скрытых занавесями, кажется сплетенными из травы.

– Центр города, – с кривой улыбкой сказал Эвери.

– Похоже, с художественным вкусом у них не очень, – с сомнением произнес Лоренцен.

Подземелье казалось уныло-голым, аккуратным и чистым, но лишенным всяких украшений.

Дьюгаз что-то сказал, и Эвери перевел:

– Это новое поселение. У них не было времени его обустроить. Это отчасти колония, отчасти военный гарнизон; насколько я понимаю, женщины сражаются не хуже мужчин.

– Значьит, они враждуют? – проворчал фон Остен.

– Судя по всему. Я уже узнал, что континент поделен между несколькими нациями. Сейчас царит мир, и они сотрудничают друг с другом, но не так давно шли ужасные войны, и армии по-прежнему наготове.

Глаза немца заблестели.

– Быть можьет, их удастся стравьить друг с другом.

– Сомневаюсь… даже если бы это было оправданным с моральной точки зрения, – возразил Эвери. – Полагаю, они знают об играх в разделяй-и-властвуй не меньше нас.

Один из рорванов показал на два проема и что-то быстро сказал.

– Мы почетные гости, – перевел психмен. – Нас приглашают чувствовать себя как дома.

Внутри жилища были такими же по-военному безликими: каждое включало две комнаты и ванную, из мебели имелось несколько низких бетонных коек и табуретов; очевидно, с этим материалом было проще работать, чем с местным деревом. Но здесь была горячая и холодная вода, система слива, что-то вроде мыла. Видимо, кухня в деревне была общественная.

Эвери на время исчез, чтобы поговорить с Дьюгазом и жителями деревни, судя по всему – местными главами. Фон Остен изучил квартиру, в которой ждали люди, и шумно вздохнул.

– Это все, ради чьего мы так долго шльи?

– Я бы хотел оглядеться, – сказал Торнтон. – Их строй, общая планировка города, повседневная жизнь – все это должно быть интересным.

Хмыкнув, немец сел.

– Длья вас – может быть. Что до менья, я проделал путь в тридцать тысьяч световых льет – и не увьидел ничьего стоящьего. Даже хорошьей драки в конце.

Гуммус-лугиль достал свою трубку и раскурил. Его лицо было мрачным.

– Ага, вынужден согласиться. Если только эти рорваны не позволят нам поселиться здесь, путешествие было напрасным. Мы не можем отвоевать планету у ста миллионов аборигенов, которые хорошо вооружены и отлично разбираются в военной тактике. Они могут устроить нам веселую жизнь, пользуясь только тем, что имеют, а я готов биться об заклад, что вскоре они начнут копировать наше оружие. Разве что мы их обманем… но нет, обман будет раскрыт, они быстро сообразят, что к чему, и перебьют поселенцев.

– Их можно одольеть!

– Какой ценой? Положив сколько жизней? И все ради нескольких миллионов человек, которых можно сюда перевезти. Им не хватит голосов! Парламент никогда на это согласится.

– Что ж… быть может, рорванов удастся уговорить. – Голос Торнтона звучал так, словно он сам в это не верил. И никто не верил. Раса, умевшая делать электрические генераторы, не могла совершить такую глупость, как пустить на свою планету несколько миллионов агрессивных пришельцев. Последствия такого поступка очевидны.

Спустя час Эвери вернулся. Его лицо было бесстрастным, но в голосе слышалась усталость.

– Я беседовал с местным начальством и попросил отправить сообщения правительству этой нации – у них есть несколько телеграфных линий, которые им до сих пор в новинку. Это правительство, без сомнения, свяжется с другими. Нас попросили ненадолго задержаться, пока они пришлют своих ученых, чтобы пообщаться с нами.

– Каковы шансы, что они позволят людям поселиться здесь? – спросил Гуммус-лугиль.

Эвери пожал плечами.

– А ты как думаешь? Разумеется, решение будет принято официально, но ответ ты знаешь не хуже меня.

– Да. Надо полагать, знаю. – Ссутулившись, инженер отвернулся.

Глава 15

Остаток дня им показывали деревню. Здесь было на что посмотреть. Гуммус-лугиля особенно заинтересовала электростанция, которая, как ему сказали, получала энергию от гидроэлектростанции в горах, и небольшая, но хорошо оснащенная химическая лаборатория. Фон Остен внимательно изучил арсенал, который включал несколько крупных передвижных орудий, стрелявших разрывными снарядами, огнеметы, гранаты и наполовину построенный экспериментальный глайдер, выглядевший работоспособным. Торнтон пролистал несколько печатных книг и через Эвери узнал о состоянии рорванской физики – которая, очевидно, добралась до уравнений Максвелла и занималась радио. Лоренцен всячески пытался изображать интерес – как он надеялся, успешно. Но время от времени один из пришельцев бросал