Сочинения в трех томах. Том 1 - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Место, избранное Сэгином для засады, находилось при входе потока в ущелье, так сказать, у ворот его, на скалах, в расселинах которых росли деревья; с этого места удобно и защищать устье ущелья, и в случае надобности броситься в бегство из него в равнину. Надо было только не дать обойти себя с тылу, но этого, по соображениям Рубе, пока опасаться нечего было.
Если неприятель покажется, и в большом числе, решено удерживать его столько времени, сколько нужно, чтобы дать возможность обозу отойти на значительное расстояние вперед. Сэгин предвидел, что долго держаться в ущелье будет невозможно уже потому, что у отряда не хватит запасов провизии и пороху.
Итак, охотники расположились за скалами под командой своего капитана. Гром гремел, не переставая, тучи, пронизываемые молнией, ползли по вершинам скал. Крупные капли дождя изредка падали на землю.
Гроза — явление довольно редкое в этой полосе, но уж если она разразится, то принимает характер тропической бури. Электричество, накоплявшееся в течение долгого времени, кажется, хочет показать всю свою силу, наполняя хаосом все в природе.
Характер местности прямо свидетельствовал об испытанном ею не раз насилии от подобных атмосферических явлений: глубокий овраг, или балка, узкое ложе реки, крутые неприступные берега, причудливые выступы скал — все ясно показывало, что страна эта подвержена внезапным наводнениям.
Далеко на западе гроза уже бушевала во всем своем диком величии. Горы были покрыты завесой сплошного ливня. Слышно было падение воды и рокотание вздымавшегося от прибыли воды ручья. А индейцы все еще не показывались. Это было непонятно.
Вдруг до слуха их донесся какой-то другой шум, как будто целый обоз ехал по дороге, усыпанной крупным песком. Это и был, действительно, топот лошадиных ног по каменистому дну реки. Навагой приближались… Вдруг шум прекратился… Неприятель, должно быть, остановился, чтобы осмотреть местность. Это предположение не замедлило оправдаться. Спустя несколько минут над дальней скалой показалось что-то красное. Это был раскрашенный лоб индейца, он был вне ружейного выстрела. Охотники, притаив дыхание и направив ружья, смотрели в ту сторону; вот показался еще один индеец, еще и еще. Множество черных фигур появилось на горизонте, они прятались за скалами и подвигались с большой осторожностью.
Охотников закрывали кусты, и индейцы не могли догадаться о засаде. Авангард их, видимо, хотел убедиться, прошли ли этим местом белые. Первый и самый смелый из индейцев, перебегая от одного прикрытия к другому, добрался до места, где ущелье суживалось; тут была скала, и только голова его показалась поверх этой скалы, раздался залп нескольких ружей, и голова индейца мгновенно пропала, рука судорожно поднялась и упала: пули сразили его.
Потеряв вожака, индейцы убедились в присутствии белых и отозвали свой авангард назад. Охотники вновь зарядили ружья и опять стали наблюдать. Прошло много времени, и никакого движения со стороны индейцев не было заметно. Без сомнения, они обдумывали план атаки. В сущности, у них был только один способ выбить белых из засады — это пройти под выстрелами по ущелью, выпустить тучу стрел, вынести, пожалуй, еще один ружейный залп и схватиться врукопашную. Имея на своей стороне численное превосходство, они имели и шансы на удачу.
Охотники сознавали преимущество индейцев и рассчитывали лишь на то, что краснокожие, встреченные залпом ружей, непременно остановятся и, может быть, дадут им возможность приготовить второй залп; кроме того, Сэгин предполагал стрелять не всем вдруг, а по частям, чтобы хотя некоторое время огонь казался непрерывным.
В таком выжидательном положении охотники пробыли целый час под страшным дождем, укрывая по возможности ружья. Между тем вода прибывала, с шумом надвигаясь на берега и напором своим срывая и унося прибрежные камни; вода бурлила у расселин скал и с каждой минутой поднималась все выше и выше, особенно в узких местах ущелья. Местность, где была устроена засада, окуталась почти ночным мраком, и только изредка молния озаряла эту чудесную по своей дикости картину разбушевавшихся стихий.
— Может быть, они пошли в обход? — сказал кто-то.
— Нет, они атакуют нас не раньше ночи.
— Ну, пускай же они ждут ночи, — ворчал Рубе. — Еще полчаса такого проливного дождя — и все будет кончено, или Младенец уж ничего не понимает.
— Тс! Тс! — раздалось в толпе. — Вот они!
Все взоры устремились к проходу. Показались конные индейцы в таком количестве, что заполонили весь поток. Они приготовили свои луки, чтобы прежде, чем ринуться в атаку, выпустить массу отравленных стрел.
— Ну, берегитесь, молодцы! — закричал Рубе. — Цельтесь хорошенько и стреляйте наверняка.
Не успел закончить свои слова старик Рубе, как со стороны индейцев раздался военный клич двухсот глоток. Охотники ответили тоже громкими криками, к которым присоединились их союзники — индейцы поны и делавары.
Навагой приостановились перед выходом из ущелья, чтобы теснее сомкнуться для первого натиска, и с новым кликом бросились в ворота. Это было сделано так быстро, что нескольким индейцам удалось проскочить из ущелья на равнину, прежде чем раздался первый ружейный залп. Минуту спустя уже сыпался град пуль, выпущенных из ружей, винтовок и карабинов. Навстречу пулям летела масса ядовитых стрел, и все это сопровождалось воинственными криками и стоном раненых.
При каждом выстреле какой-нибудь индеец падал в воду; но масса надвигалась и вновь наступала, желая выбраться из ущелья. Убитые люди и лошади загораживали реку своими трупами, но индейцы через них бросались вперед. После первого залпа, когда охотники стали вновь заряжать ружья, наступил опасный промежуток, которым и хотели воспользоваться нападавшие индейцы.
Сэгин понял опасность минуты и с заряженным револьвером бросился вперед, вызвав за собою тех, у кого тоже были револьверы.
Толпа человек в пятьдесят бросилась за Сэгином. С одной стороны раздался призыв навагоев к новому приступу, с другой — команда
