Торговля кожей - Лорел Гамильтон

— Она исполнена красотой, как ночь / в безоблачном краю и звездное небо, / И все, что есть прекрасного во тьме и свете / встречается во взгляде и глазах ее.

Я не знаю почему, но я почувствовала, как первая скупая горячая слеза скатывается вниз по моему лицу. Он убрал пальцы с моих уст, чтобы поймать мои слезы. Он поцеловал их на его коже, а потом поцеловал их на моем лице.

— Для меня много значит, что ты плачешь из-за расставания со мной.

Потом он ушел, мягко закрыв за собой дверь.

Я пошла в ванную комнату и начала готовиться ко сну. Нужно было смыть слезы. Я даже не знала, почему плакала. Я просто устала. Я услышала шум и выключила воду, когда Криспин прокричал:

— Это мы, Анита.

На минуту я задумалась, кто такие были эти «мы», потому что Криспин не знал никого из оборотней, приехавших из Сент-Луиса, или недостаточно хорошо знал, чтобы привести их в постель. Я обнаружила, что гетеросексуальные мужчины очень требователены к тому, кого они приводят в постель, умники. Скорее это была дружба, чем секс. Больше доверие, чем похоть. Я думала о том, чтобы выглянуть и посмотреть, но это казалось слишком проблематичным. Я была такой уставшей. Криспин и кто бы там ни был по-прежнему будут там, когда я закончу. Я вышла из ванной, надевая халат с двери, который скрыл меня от плечей и до пальцев ног. Двое мужчин в моей постели были одеты только в простыню на талии. Двое обнаженных мужчины в моей постели, оба достаточно привлекательные. Проблема была в том, что одного из них я никогда не видела голым.

Глава 66

Криспин был таким же тощим и мускулистым, каким я его помнила. Он сел, улыбаясь, простыня опустилась на колени, так что я могла видеть часть его бедра, и определить наверняка, что между ним и моими простынями не было ничего. Его короткие, вьющиеся белые волосы были подсвечены лампой, так что свет играл в локонах, образуя яркий белый ореол. Он выдал мне изогнутую улыбку, когда ямочка появлялась только с одной стороны его рта. Он выглядел, как ангел в моей постели с его ореолом, но если это и был ангел, то падший.

Домино лежал на спине на другой стороне кровати, одна рука, вытянутая над подушками, касающаяся того места, где должна была лежать я. Его черно-белые кудри контрастировали с белой подушкой. Я поняла, что его волосы были в основном черными. Они были даже сильнее перемешаны, чем раньше. Его глаза были ярко-оранжевого цвета, каким бывает огонь, только у огня не встречались проходящие через него золотые прожилки. Огонь не мигал длинными ресницами на вас, и не пробовал изобразить нейтральное лицо, хотя его глаза полностью выдавали его. В глазах была нужда, жажда.

Я ожидала, что взбешусь, но не взбесилась. Вдруг, из всех людей в Вегасе, я не могла думать ни о каких двух других мужчинах, из всех я предпочла бы свернуться между ними. Я говорила Истине, что линия Бель Морт может действовать настолько сильно, насколько ей позволяет вампир, но это было что-то большее. Я могла войти так глубоко в сердце кого-то, только если бы позволила им настолько же погрузиться в мое. Я обладала всей этой силой, и не знала, как защитить себя от того, чтобы обоюдоострое лезвие не резало меня до костей.

Все, о чем я могла думать, когда увидела их, это о доме. Глубокое чувство удовлетворения, которое Криспин еще не заработал, а Домино и вовсе был чужим для меня. Но иногда вы встречаете незнакомца, и в тот момент, когда вы его видите, возникает связь, почти память, как будто эта кожа, этот запах, был на ваших простынях раньше, как эхо. Мне следовало бороться, спорить, но я так устала. Мои глаза светились усталостью.

Я произнесла единственное, что могла придумать.

— Мне пока еще не нужно питаться. — Мой голос звучал слабо и неуверенно. Я резко откашлялась и попыталась снова. — Ничего личного, но я…

— Устала, — сказал Криспин, — мы знаем. Мы чувствуем.

Я посмотрела мимо него на Домино. Я могла чувствовать его неуверенность, и насколько сильно он хотел, чтобы все было в порядке. Мне не с чем было бороться; это было правильно, хорошо, до странного хорошо. Впервые в моей жизни, я не задавала вопросов. Я не спрашивала, Вы будете хорошо себя вести, если мы все будем голыми? потому что они были оборотнями, и голый не означало для них секс. Это просто означало, что вы не носите одежду. Только мой человеческий ум делал это грязным.

Я расстегнула полы халата и пошла к кровати. Криспин улыбнулся, но Домино наблюдал за тонкой линией моего тела, которую он мог видеть, когда я двигалась. Может быть, быть голой означало не только не иметь одежды для него в этот момент?

Он заговорил, и его голос был грубым, так что ему пришлось откашляться, прежде чем он закончил.

— Заняться сексом было бы замечательно, но я чувствую твою усталость, словно большой вес, который тянет тебя вниз, и давит на нас. Позволь нам обнять тебя, Анита, просто обнять тебя.

Я изучала его лицо в течение секунды или двух. Он поднял руку от подушки и протянул ее ко мне. Я позволила халату упасть на пол и полезла в кровать между ними. Криспин помог мне скользнуть под простыни, а затем придвинул свое тело к моему, так что я смогла почувствовать, что проблемы со сном были не только у Домино.

Я посмотрела на Криспина, лежащего опершись на локоть, улыбающегося мне.

— Со мной в постели красивая голая женщина, а я — парень.

Это заставило меня улыбнуться. Потом постель пошевелилась, и, обернувшись, я увидела, что Домино движется к нам. Лицо его было неопределенным, как если бы он не был уверен, что его ждут. Я тоже не была уверена.

Его верхняя часть тела была больше, чем у Криспина, и когда они оба поднялись на локтях, я поняла, что несколько дополнительных дюймов роста Криспина были в его талии. Домино держался на расстоянии нескольких дюймов от нас, а не терся телом об меня, как Криспин. Я оценила его сдержанность.

Я протянула руку, чтобы прикоснуться к его волосам. Кудри были мягкими, но не такими мягкими, как белые волосы Криспина.

— Разве твои волосы не были поровну белыми и черными раньше?

Он улыбнулся.

— Я превращался в черного тигра с тех пор; когда я возвращаюсь к человеческой форме, у меня волосы отражают цвет меха моей последней формы.

Я смотрела на него снизу вверх.

— Ты можешь обращаться и в белого тигра, и в черного?

Он кивнул, и потерся головой о мою руку, так что я погладила его кудри снова, как гладят кошку, которая трется о вашу руку. Моя рука сместилась с его волос на лицо, и он положил щеку мне на руку, прижимаясь, так что его лицо оказалось у меня в руке. Его глаза были закрыты, и его лицо стало почти расслабленным, словно с него вдруг свалилась тяжесть.

Я поднялась, чтобы поцеловать его, но небольшое расстояние между нами сократилось, и я внезапно почувствовала, что он не только был рад находиться в постели, но так тверд и готов, что у меня перехватило дыхание в горле и я издала небольшой удивленный звук.

Он отодвинулся от меня.

— Мне очень жаль, Анита, я ничего не могу поделать с реакцией на тебя.

Я покачала головой.

— Это не… Ах, черт, не извиняйся за то, что ты мужчина, Домино. Мне нравится.

Он улыбнулся, почти смущенно.

Я обнаружила, что моя рука спускается вниз спереди его тела. Его глаза снова закрылись, и голова запрокинулась назад, словно для него это было очень долго.

Криспин, казалось, читает мои мысли.

— Клан Белого тигра гордится тем, что он чистокровный. Наша королева рада найти кровь черного тигра, но большинство женщин нашего клана не рискнет принести нечистое потомство в мир.

Я посмотрела на этого человека, который все еще слегка нависал надо мной. Моя рука застыла наверху его живота. Он все еще сидел с закрытыми глазами, но он начал отворачиваться и откатываться.

Я остановила движение, уперев руку в его плечо и грудь.

— Это никак не связано с тобой, Домино. Ты прекрасен.

Он покачал головой.

— Нет.

— Тогда красивый, — сказала я.

Он взглянул на меня почти застенчиво.

— Я не верю.

— Почему нет?

— Потому что никто, хоть сколько-нибудь значащий для меня, так не считает.

В тот момент я поняла, устала я или нет, что не могу быть настолько уставшей.

— Я собираюсь сказать кое-что, что я, вероятно, больше никогда не скажу.

Он посмотрел на меня, снова насторожившись.

— У нас есть время только на быстрый секс.

Он удивленно улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ.

— Мне действительно необходимо поспать, до того, как мне позвонят из полиции, и нам снова придется охотиться на плохих парней, но я хочу, чтобы ты знал, что это не имеет отношения к тебе. Ты красив, и если то, что я только что почувствовала возле моего бедра, было намеком, все тело должно быть чертовски хорошо.

Он действительно выглядел смущенным, опустив голову. Я бы дала ему примерно тридцать, но он вел себя так, словно ему было меньше. Может быть он так выглядел только в этой области из-за полного отсутствия опыта.