Король снов - Роберт Силверберг

— О, матушка, как это ужасно… матушка…

— То, о чем я рассказала, это еще самая легкая часть. После огня, после боли появляется само сновидение. Я нахожусь в суде. Меня судят перед орущей толпой. Против меня выдвинуто обвинение в самых отвратительных предательствах, самой грязной лжи, в обмане доверия тех, кому я была призвана служить. Это отрешение, Престимион. Меня отрешают от моего поста Хозяйки Острова за то, что крайне дурно справлялась со своими обязанностями.

Она умолкла, вновь поднесла бокал к губам и некоторое время сидела, крохотными глоточками смакуя вино. Было заметно, что этот рассказ стоил ей больших усилий.

Престимион был теперь почти уверен, что видения, сокрушившие ее, были посланиями от Мандралиски. Но какая-то часть его существа все еще отказывалась признать это, продолжая цепляться за бледную тень надежды на то, что дегустатору яда не удалось нанести удар по сознанию его матери.

Он попытался ухватиться за эту надежду.

— Прости меня, матушка, — он с раннего детства именовал ее только так, вкладывая в это обращение всю свою любовь, — но я почти не вижу разницы между этим сном и любым из моих, в которых я гоняюсь за Тизмет по коридорам с тысячами хлопающих дверей. Наши спящие умы, чтобы мучить нас, порождают самые разные причудливые нелепости. Но когда я пробуждаюсь от сна о Тизмет, я сразу вспоминаю, что она давно погибла, и сон развеивается, как утренний туман, как ничто, чем он и являлся на самом деле. Так и ты, пробуждаясь от этого безумного сна о суде над собой, конечно же, должна тут же понимать, что ты никогда…

— Нет. — Этот единственный слог перерезал его словоизвержение, словно острый нож ленту. — Я согласна, что твои сны это не что иное, как плавание без руля и без ветрил среди теней, оставленных руинами былого. Ты пробуждаешься, и твое плавание прекращается, оставляя после себя лишь легкую, почти неосознанную тревогу, которая вскоре сама собой сходит на нет. Мои сны, Престимион, это нечто совсем другое. Они обладают силой реальности. Я пробуждаюсь, убежденная в своей виновности и позоре, совершенно непоколебимо убежденная. И это чувство не улетучивается после того, как я поворачиваюсь на другой бок. Оно проникает в мою кровь, подобно яду змеи. Я лежу, и меня бросает то в жар, то в холод, так как я знаю, что предала жителей Маджипура, что за время своего пребывания на посту Хозяйки Острова я не сделала ничего хорошего, а лишь принесла неизмеримый вред миллиардам людей.

— Тебе это внушается.

— Вне всякого сомнения. И это становится гораздо больше, чем ночной кошмар. Это становится фактом моего существования, столь же реальным для меня, как имя и лицо твоего отца. Неотъемлемой частью моего существа, которую никак и ничем не устранишь.

Последние сомнения Престимиона в природе и источнике темных сновидений его матери окончательно рассеялись. Он не мог более уклоняться от того, чтобы взглянуть правде в лицо Он уже слышал очень похожие вещи — когда Деккерет рассказывал ему о сновидениях Теотаса. Вина — позор — непреодолимое ощущение собственной подлости — полная неспособность справляться со своими обязанностями — предательство по отношению к тем, кому поклялся служить…

Мать молча смотрела на него. Ее глаза… Ее глаза!..

— Ты ничего не говоришь, Престимион. Ты что-нибудь понял из того, что я тебе рассказала?

Он устало кивнул.

— Да. Да, я понял, и очень хорошо. Матушка, это послания, предназначенные для тебя лично, и ты их получаешь. Злокозненная сила вторгается в твое сознание и вкладывает в него отвратительные мысли. Это в чем-то схоже с тем, как Хозяйка Острова посылает сновидения тем, кому служит. Но Хозяйка рассылает только благотворные послания, содержащие не более чем советы по поводу того, как разрешить ту или иную ситуацию. Те послания, которые получаешь ты, обладают куда большей мощью. Они имеют силу реальности. Это нечто такое, что тебе волей-неволей приходится принимать за истину.

Леди Терисса была явно удивлена.

— Так значит, ты уже знал об этом?

Престимион снова кивнул.

— Знаю. И даже знаю, кто их посылает.

— Я тоже знаю. — Она притронулась кончиками пальцев ко лбу. — У меня осталась диадема, которую я носила, пока была Хозяйкой. Я воспользовалась ею, разыскала источник, откуда ко мне приходят эти сны, и идентифицировала его. Это Мандралиска опять взялся за свои черные дела.

— Я знаю.

— Я думаю, что он убил Теотаса, посылая ему сновидения, которые мой сын оказался не в силах вынести.

— И об этом я тоже знаю, — произнес Престимион. — Деккерет с помощью своего друга Динитака Барджазида сумел шаг за шагом выяснить это. Где-то прячется еще один Барджазид, брат того, которого я убил в Стойензаре. Он стакнулся с дегустатором ядов, который в свою очередь примкнул к компании родственников Дантирии Самбайла, и эти проклятые шлемы для управления мыслями снова появились на свете. Это именно их использовали против Теотаса и используют против тебя, а также, я думаю, против Вараиль и, не исключено, даже против моей маленькой дочки Туанелис.

— Но пока что не против тебя.

— Нет. Мне даже кажется, что против меня самого он не станет предпринимать ничего подобного. Думаю, что бросить мне личный вызов он все-таки побоится. Напасть на понтифекса это значит напасть на Маджипур как таковой: народ его в этом не поддержит. Нет, матушка, он, скорее всего, стремится запугать меня, нанося удары по самым близким ко мне людям, надеясь таким образом вынудить меня вступить в какую-нибудь сделку с ним и теми людьми, которым он служит. Скажем, передать им политическую власть над Зимроэлем. Вернуть им то, что я некогда отнял у прокуратора Дантирии Самбайла.

— Он убьет тебя, если ему представится такая возможность, — предостерегла леди Терисса.

Престимион беззаботно махнул рукой.

— Вот этого я как раз совершенно не боюсь. Я сомневаюсь, что он решится на такую попытку, ну, а если решится, то у него ничего не выйдет. — Он поднялся со своего места, встал рядом с матерью, накрыл ее ладонь, лежавшую на столе, своей рукой и в упор заглянул в ее измученные глаза. — Матушка, умрет лишь один человек, — сквозь зубы проговорил он, — и этот человек — не кто иной, как сам Мандралиска. Можешь в этом не сомневаться Я решил уничтожить его за то, что он сотворил с Теотасом. Но теперь, когда я узнал, что он сделал с тобой…

— Значит, ты собираешься снова начать войну против него. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Да.

— Собрать армию, вторгнуться на Зимроэль и уничтожить этого человека собственными руками? Я услышала это намерение в твоем голосе. Ты планируешь именно такие действия, Престимион?