Без права на ошибку - Ли Чайлд

– У вас есть дети? – спросил он.

– Нет, – ответил Ричер, – детей у меня нет.

– Вот и у меня тоже, – вздохнул старик. – Больше нет. Так что меня это вполне устраивает.

Ричер вернулся к машине и взял с заднего сиденья карту. Потом поднялся на колокольню: Нигли в очередной раз преодолевала дистанцию между северным и южным окном.

– Все чисто, – доложила она, перекрикивая тиканье часов.

– Звонил Стайвесант, – сообщил он. – На номер Фролихов. Кажется, он уже паникует. А еще Нендик пришел в себя. Говорит то же самое, что и Андретти.

Он развернул карту и расстелил ее на полу. Ткнул пальцем в Грейс. Городок расположился в центре условного квадрата, образованного четырьмя трассами. Каждая сторона квадрата составляла примерно восемьдесят миль. Справа это было шоссе 59: от Дугласа на юге через город Билл до города Райт на севере. Сверху – шоссе 387 от Райта на запад до Эджертона. На карте обе трассы были обозначены как внутриштатные. По шоссе 387 Ричер с Нигли уже немного проехали и знали, что асфальтовое покрытие там довольно приличное. Левую сторону квадрата образовывала автомагистраль I-25, тянущаяся с севера на юг почти от самой Монтаны, точнее, ее отрезок от Эджертона до Каспера. Эта же магистраль становилась последней, нижней стороной квадрата. От Каспера она бежала на восток до Дугласа, прежде чем снова устремиться на юг, в сторону Шайенна. Этот квадрат восемьдесят на восемьдесят по вертикали делился на два более или менее равных четырехугольника грунтовой дорогой, которая с севера на юг проходила через Грейс. На карте эта дорога была обозначена тонким пунктиром серого цвета. В легенде указывалось, что так отмечаются немощеные дороги местного значения.

– Что скажешь? – спросила Нигли.

Ричер обвел пальцем контур квадрата, а потом продлил каждую его сторону миль на сто на север, юг, восток и запад.

– Скажу, что за всю историю западной части Соединенных Штатов через Грейс, штат Вайоминг, не проезжал ни один человек. Такой маршрут невозможно представить. Кому бы это понадобилось? Любой путешественник, едущий с юга на север или с востока на запад, просто пропустит городок. Скажем, из Каспера в Райт – из левого нижнего угла нашего квадрата в правый верхний. Двинешься по I-25 на восток до Дугласа, потом по шоссе 59 на север от Дугласа до Райта. Ехать через Грейс не имеет смысла. Тут не срежешь ни одной мили. Тем более что на грунтовке придется сбавить скорость. Да и кто заметит эту грунтовку? Помнишь ее северную часть? Я думал, она вообще никуда не ведет.

– Да и у нас карта пеших маршрутов, – заметила Нигли. – Может, на обычной автодорожной карте грунтовка вообще не обозначена.

– Выходит, золотистый внедорожник появился здесь не просто так, – сказал Ричер. – Не случайно и не ради развлечения.

– Это они, – подтвердила Нигли.

Ричер кивнул.

– Да, приезжали на разведку.

– Согласна, – сказала Нигли. – Интересно, понравилось им то, что они увидели?

Ричер закрыл глаза. А что именно они увидели? Крошечный городок, где все у всех на виду, нигде не укроешься. Всего в пятидесяти ярдах от церкви место, удобное для посадки вертолета. На дороге возле церкви черный внедорожник, подозрительно смахивающий на служебный автомобиль Секретной службы, большой и очень заметный. С номерами Колорадо, а ближайшее местное отделение Секретной службы, вероятно, находится в Денвере.

– Вряд ли ребята ходили колесом от радости, – произнес он.

– Думаешь, бросили все? Или еще вернутся?

– Чтобы это узнать, у нас только один вариант, – сказал Ричер. – Ждать и наблюдать.

И они ждали. Солнце медленно клонилось на запад, температура стремительно падала. Часы тикали: три тысячи шестьсот раз с каждым новым кругом стрелок. Нигли прогулялась до продуктового магазина и вернулась с пакетом – они пообедали чем бог послал. Потом решили наблюдать по-новому, основываясь на том, что ни один автомобиль не проедет все поле обзора каждого менее чем за восемь минут. Сидели как удобно, а с интервалом в пять минут – по часам Нигли – становились на колени, приникали к окну и внимательно осматривали дорогу. И каждый раз на смену легкому волнению от предвкушения приходило разочарование. Впрочем, регулярные движения помогали бороться с холодом. Чтобы снять напряжение, они разминали конечности. Чтобы согреться, лучше всего помогали отжимания. Запасные патроны в карманах при этом громко звенели. «Боевое бряцание», – прокомментировала Нигли. Время от времени Ричер прижимался к жалюзи щекой и смотрел на запад, где уже шел снег. Черные тучи по-прежнему висели низко, но до них все еще оставалось около пятидесяти миль – казалось, непогоду сдерживает невидимая стена.

– Не вернутся, – заявила наконец Нигли. – Только сумасшедшие попытались бы провернуть все здесь.

– По-моему, они действительно сумасшедшие, – отозвался Ричер.

И опять ожидание, и опять наблюдение, и опять непрестанное тиканье. К четырем часам Ричер был сыт этим звуком по горло. Он достал нож, поддел под старым слоем белой краски одну из планок жалюзи и вынул ее. Это была простая дощечка около трех футов длиной, около четырех дюймов шириной и около дюйма толщиной. Держа деревяшку в вытянутой руке, словно дротик, он подполз к часовому механизму и угнездил ее между двумя шестеренками. Их сразу заклинило, и часы остановились. Ричер вытащил деревяшку, отполз на свое место и вставил ее обратно в раму. Наступившая тишина показалась оглушительной.

Они снова ждали и снова наблюдали. Становилось все холоднее, оба уже дрожали. Зато тишина им помогла. Очень помогла, хотя и с неожиданной стороны. Ричер в очередной раз подполз к жалюзи и, прижавшись к ним щекой, посмотрел на запад, а потом отполз обратно и взял в руки карту. Погрузившись в раздумья, в очередной раз стал ее внимательно изучать. Растопырив большой и указательный пальцы, как циркулем, измерял расстояние. Сорок, восемьдесят, сто двадцать, сто шестьдесят миль. Здесь медленно, здесь быстрее, здесь совсем быстро, снова медленно. Средняя скорость – около сорока. Выходит, примерно часа четыре.

– Солнце садится на западе, – сказал он вслух. – А восходит на востоке.

– Ага, если ты имеешь в виду эту планету, – отозвалась Нигли.

Вдруг оба услышали скрип лестницы внизу, потом шарканье ног о ступени. Крышка люка на дюйм приподнялась, затем опустилась и наконец с грохотом распахнулась – в отверстие просунул голову викарий. Широко открытыми глазами он уставился на пистолет-пулемет и винтовку М16, направленные на него с разных сторон.

– Мне нужно поговорить с вами об этом, – объявил он. – Как по-вашему, насколько меня радует оружие в моей церкви?

Туловище его оставалось на лестнице, и казалось, что разговаривает отрубленная голова. Ричер опустил М16.