Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

— Как вы? — растерянно спросил он.

Кэрол не смогла ответить, трясясь всем телом от пережитого ужаса.

По лицу ее беспрестанно бежали слезы, а расширенные глаза выражали боль и панический страх.

— Не бойтесь, — попытался успокоить ее мужчина. — Где он, не знаете?

Кэрол отрицательно качнула головой, подняв на него перепуганные глаза. Он ободряюще улыбнулся, и только сейчас она заметила, что у него разбито лицо.

— Простите… — выдавила она виновато. — Это из-за меня…

— Меня зовут Чак. А вас? — мягко перебил он, продолжая улыбаться и стараясь удержать свой взгляд на ее лице, не позволяя ему снова скользнуть ниже.

— Кэрол.

— А что это за сумасшедший парень, который за вами гоняется? Вы его знаете?

Подбородок девушки задрожал, глаза налились слезами, и мужчина успокаивающе погладил ее по руке, испугавшись, что она сейчас разрыдается.

— Ничего… ничего, теперь вы в безопасности. У меня ружье, и я неплохо стреляю. Если он опять сюда заявится, я больше не дам вас в обиду.

— У него пистолет, — выдавила Кэрол, не пытаясь скрыть своего страха.

Лицо мужчины напряглось, и он беспокойно посмотрел в окно.

— Тогда, думаю, будет лучше, если вы спрячетесь за стойку, — взяв девушку за плечи, он поднял ее и, заведя за стойку, усадил прямо на пол. — Так безопаснее. Если он вздумает стрелять в окно, здесь он нас не достанет.

Девушка послушно осталась сидеть на полу, прислонившись к стене.

— У вас работает телефон? — с трудом проговорила она, чувствуя боль в скулах, которые не хотели ей подчиняться, наливаясь странной тяжестью.

— Не беспокойтесь, я уже вызвал полицию, — отозвался мужчина, не отрывая взгляда от окна. — Они должны подъехать с минуты на минуту.

Кэрол вздрогнула, устремив на него встревоженные глаза.

— Полицию?

— Ну да. Думаю, мы продержимся до их появления… если он попытается на нас напасть. А если он сбежал, они его поймают. Он не мог далеко уйти.

— Поймают? — снова переспросила девушка, еще сильнее разволновавшись. — А если он не дастся?

— Хм, ему же хуже! — ухмыльнулся мужчина, в душе надеясь, что так и будет. — Если он сам не сдастся и попытается воспользоваться своим пистолетом, его просто пристрелят, как бешенного пса. И правильно сделают.

— Пристрелят? — Кэрол резко выпрямилась, оторвавшись от стены. — Нет, нельзя! Нельзя!

— Нельзя? — мужчина удивленно повернулся к ней. — Почему это? А если он кого-нибудь убьет?

— Пусть они его поймают, но не убивают!

— Послушайте, вы не должны его жалеть. Посмотрите, что с вами сделал этот психопат!

— Но он на самом деле… болен. Он просто не в себе, понимаете? На самом деле он совсем не такой! Они не должны его убивать, не должны отправлять в тюрьму! Ему нужно в клинику!

— Если он и в самом деле псих, да еще вооруженный псих, ему точно конец. И это хорошо! Таких опасных психов сразу надо прибивать, а не лечить — все равно без толку!

Девушка вдруг вцепилась в его руку, смотря обезумевшими от отчаяния глазами.

— Пожалуйста… умоляю вас, скажите им, чтобы они не убивали его! Убедите их! Пожалуйста, пожалуйста!

— Я вас не понимаю! — рассердился Чак. — Этот человек вас едва не убил, а вы его защищаете! На вашем месте, я бы радовался, если бы его пристрелили! Я сам так и сделаю, если он сунется сюда до приезда полиции. Или вы даже тогда будете требовать, чтобы я его не трогал?

Из глаз девушки хлынули слезы.

— Я вам не позволю, — жалобно проскулила она, в ужасе смотря на ружье.

— Да ты сама ненормальная! — взорвался мужчина. — Я выставлю тебя сейчас за дверь, если не перестанешь нести всякую чушь!

— Пожалуйста… ну можно же как-то защититься или схватить его, не убивая! Ранить в ногу, в крайнем случае!

— Ага, мы ему в ногу, а он нам в голову! Если бы у него не было пистолета, то можно было сделать так, как вы говорите. Но, ради Бога, объясните, почему вы его жалеете? Неужели вам не хочется, чтобы он расплатился за то, что с вами сделал? Вы знакомы с этим психом?

— Он мой муж, — простонала Кэрол и, закрыв лицо, уткнулась в пол и горько расплакалась. — Я его люблю! Он хороший человек, и он любит меня… просто он болен, понимаете? Он не понимает, что делает!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Смотря, как она плачет, мужчина печально покачал головой, но смягчился. Оторвав девушку от пола, он снова прислонил ее к стене, заставив сесть. Заглянув ей в глаза, он выдавил из себя улыбку.

— Ну, не плачьте, не надо. Все обойдется. Я объясню все полиции, и они попытаются задержать вашего мужа невредимым… или, по крайней мере, живым.

— Вы обещаете?

— Ну, я же сказал…

— Спасибо.

Немного успокоившись, Кэрол вспомнила про телефон, о котором забыла, когда поняла, какая опасность угрожает Мэтту. Она не чувствовала сейчас ни любви, ни даже симпатии к нему, наоборот, ее переполняло что-то, похожее на неприязнь, смешанную с паническим страхом и горькой обидой за то, что он с ней сделал, несмотря на то, что понимала, что он не в себе. Но мысль о его смерти была для нее невыносима и причиняла жуткую боль. Она ненавидела того, кто хотел ее убить, кто причинил столько боли и так жестоко надругался, кто был так безжалостен с ней, но она помнила и того, кто ее любил, нежного и доброго, ласкового Мэтта. Ее чувства к нему раздвоились, как раздвоилась его личность. В нем жило два человека, одного она продолжала любить, другого боялась и ненавидела.

Но сейчас ей было не того, чтобы разбираться в своих чувствах. Ей было плохо и очень страшно. Она мечтала об одном — оказаться дома, в безопасности. Поэтому она снова попросила телефон.

— Кому вы хотите позвонить? — насторожился Чак.

— Маме.

Удовлетворившись ответом, он поставил перед ней телефон.

— Я сделаю вам горячего кофе, — сказал он, поднимаясь, заметив, как дрожат руки девушки. — И принесу плед. Не вставайте и не высовывайтесь.

Захватив ружье, он проскользнул в другую комнату.

Кэрол прижала трубку к уху и трясущимися, не подчиняющимися пальцами набрала номер. В трубке потянулись бесконечные гудки, заставляя ее сердце наполняться отчаянием. И, когда она уже готова была расплакаться и положить трубку, она услышала сонный голос Куртни.

— Алло!

Дыхание у Кэрол вдруг перехватило, а горло сдавил спазм, не позволяя вымолвить ни слова. Она задрожала еще сильнее, а по лицу побежали слезы.

— Куртни…

— Кэрол? Слушаю тебя, — голос Куртни стал холодным и сердитым.

Она сердится. Конечно, она сердится.

Не выдержав, Кэрол расплакалась.

— Куртни… — снова выдавила она сквозь слезы, и замолчала, не в силах продолжить, пытаясь подавить рвущиеся из горла рыдания.

— Кэрол, что случилось? — испугалась женщина, мгновенно позабыв о своей обиде. — Почему ты плачешь? Не молчи, ради Бога, отвечай мне!

— Мамочка, забери меня отсюда… пожалуйста… я хочу домой!

— Где ты? Что у тебя с голосом? Почему ты так невнятно говоришь?

— У меня нет зубов. Мне больно…

— Боже мой! Девочка моя, что с тобой? Где ты?

— Я не знаю, — растерялась Кэрол. — Мотель какой-то…

Она подняла глаза на вернувшегося мужчину и протянула ему трубку.

— Пожалуйста, объясните моей маме, где мы находимся.

Кивнув, он взял трубку и спокойно рассказал Куртни, как найти его мотель. Кэрол сидела на полу, откинувшись на стену и закрыв глаза. Она больше не плакала, но на лице ее застыла такая печаль, что плачь она в три ручья, и то на это было бы легче смотреть. Разговаривая с Куртни, Чак грустно поглядывал на девушку и вздыхал.

— Объясните мне, что произошло, — говорила Куртни. — Я совершенно не могу понять, что она бормочет!

— Я почти ничего не знаю. Она прибежала сюда уже избитая и с головы до ног перемазанная грязью, а следом ворвался мужчина. Он меня ударил, и я потерял сознание, а когда очнулся, их уже не было.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мужчина? Как он выглядел?

— Высокий, крепкий, очень сильный, — Чак поморщился, поглаживая разбитую скулу.