Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

Поглощенный своим горем, он не задумывался над тем, что впервые память вернулась к нему после приступа безумия, что в его мозгу не заблокировалось, как обычно, то, что он делал, теряя рассудок. Он не помнил всего, но того, что открылось ему его памятью, было более чем достаточно, чтобы понять, что произошло. Он помнил, как бил ее, и с удивлением смотрел на свои слегка припухшие костяшки пальцев, не веря в это. Помнил и другое… Но гнал эти воспоминания, более похожие на ночной кошмар, прочь от себя, потому что они были непереносимы для него.

Он обнимал хрупкую фигурку девушки, любуясь ее лицом и не замечая более ссадин и кровоподтеков, нежно целуя его, вдыхая ее запах с больной блаженной улыбкой на губах. И лишь глаза его продолжали вопить о нечеловеческой муке, безумные от боли и отчаяния, блестя от слез, которые словно сами по себе продолжали бежать по посеревшему лицу.

Жадно, с бесконечным отчаянием, он прижался к ее губам, как прижимается обреченный умереть от жажды к фляге с последними каплями воды. Почувствовав, что у девушки нет зубов, он резко отшатнулся, вернувшись к действительности. Лицо его перекосило судорогой и, захрипев, он упал на пол и забился в истерике.

И только когда силы оставили его, он, изможденный и полностью опустошенный, замер, растянувшись на полу и уставившись плачущими глазами на девушку. Постепенно глаза его высохли, слезы иссушило пламя слепой ярости, разгоравшееся все сильнее, пока не превратилось в бушующую стихию, пожирающую все на своем пути.

Мэтт медленно поднялся, почувствовав, что силы вернулись к нему каким-то чудесным образом. Даже онемевшее от раны в боку тело наполнилось прежней силой, став таким же подвижным и гибким, как прежде.

Подойдя к задней стене гаража, Мэтт подобрал с пола пистолет и почти хладнокровно проверил наличие патронов. Поставив на предохранитель, он сунул оружие за пояс, и, опустившись на колени рядом с девушкой, прижался к ее губам в горьком прощальном поцелуе. На глаза его снова навернулись слезы.

— Я отомщу за тебя, котеночек. Отомщу за нас. Тому, кто нас погубил.

Накрыв девушку своей окровавленной рубашкой, он порывисто поднялся и вышел из гаража.

Остановившись, он поднял лицо и посмотрел на черное небо.

Ни одной звездочки. Черные тучи заволокли все светила, погрузив мир во мрак.

Ветер стих, и дождь почти прекратился. Ни один звук не нарушал тишину. Было так тихо, что Мэтту вдруг показалось, что он один во всем мире, единственное живое существо на всей опустевшей внезапно планете. И вокруг него были только мрак, пустота и бесконечная тоска. Но то, что было вокруг, этот мрак, пустота и тоска — все это было ничем по сравнению с той беспросветной тьмой, той черной безграничной пустотой и разрывающей сердце безысходной тоской, которые царили у него внутри, в его душе, сердце, мыслях.

— Будь проклят этот мир, — шепнул он небу. — Будь ты проклято. И будь проклят я сам… Будь я проклят!!!

Мелкий дождик накапывал ему на лицо, словно пытаясь утешить и успокоить, и Мэтт закрыл глаза, принимая его ненавязчивую прохладную ласку и невольно наслаждаясь этим мгновением. Мгновением жизни. Даже если это мгновение принадлежит ему, проклятому Богом и людьми, а теперь и самим собой…

Глава 19

Очень медленно и мучительно Кэрол приходила в сознание.

Она чувствовала холод и страх, смутно помня об угрожающей ей страшной опасности, поэтому прилагала невероятные усилия, чтобы удержать ускользающее сознание. Открывая глаза, она видела перед собой только странную красную пелену, будто глаза ей залили кровью, ощущала невыносимую боль в затылке… и снова проваливалась в бездну. Это происходило то очень быстро и стремительно, то медленно, когда в глазах у нее темнело, и она чувствовала и осознавала, что погружается во тьму. Сердце ее замирало от ужаса при мысли о том, что она уже может никогда не вернуться в этот мир, и Кэрол отчаянно пыталась воспротивиться забвению, цепляясь за жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда сознание вернулось к ней в очередной раз, она заставила себя приподняться. Красная пелена постепенно развеялась, и девушка смогла разглядеть освещенный тусклым светом гараж, в котором находилась. Но сразу же у нее закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Девушка не сумела ее подавить, и ее вырвало прямо на пол. Из глаз побежали слезы, и Кэрол невольно застонала от боли, которая была в каждой клеточке ее тела. Почему-то ужасно болели бока, так, что дышать было больно и тяжело. Странно, вроде бы он не бил ее по бокам. А может, он бил ее, когда она уже была без сознания?

Кэрол окинула быстрым взглядом все вокруг, и облегченно вздохнула, обнаружив, что его нет. С удивлением она приподняла его рубашку, прикрывающую ее тело, но не стала задумываться над тем, каким образом она на ней очутилась. Поспешно натянув ее на себя, девушка с трудом поднялась на ноги, кривясь от боли. Поискав глазами пистолет, она побледнела. Оружия не было! Значит, оно было у Мэтта.

Задыхаясь от страха, сдавившего ей горло и грудь, Кэрол на трясущихся ногах бросилась к выходу, пошатываясь, но изо всех сил стараясь не потерять равновесия из-за продолжающегося головокружения. Она не думала о том, куда мог уйти Мэтт, она знала лишь то, что он мог вернуться, в любой момент. Поэтому нужно бежать, спасаться.

Трясясь от страха и потрясения, Кэрол выскочила на улицу и босиком побежала по скользкой мокрой земле, забыв о боли и головокружении. Упав несколько раз в грязь, она все же сумела добраться до маленького домика, в котором находилась контора управляющего мотелем. Дверь была закрыта, в окне горел свет.

Девушка резко остановилась, снова едва не свалившись в грязь, и нерешительно посмотрела на дверь.

Она помнила, что когда в этот домик ворвался Мэтт и зашвырнул хозяина за стойку, откуда тот так и не поднялся, дверь после этого никто не закрывал. Разве что хозяин все-таки не свернул себе шею и пришел в себя, и теперь заперся внутри. Или там сейчас находился Мэтт.

Подкравшись к окну, Кэрол присела и осторожно заглянула в дом.

В углу в кресле с ружьем на коленях сидел тот самый молодой мужчина, который уже открывал ей эти двери некоторое время назад… Слава Богу, он жив!

Вздохнув с облегчением, Кэрол поскреблась в окошко.

Мужчина вскочил и вскинул ружье, направив его в окно. Видимо, Мэтт изрядно его напугал — человек заметно нервничал. Кэрол прильнула к стеклу, смотря на мужчину умоляющими глазами.

— Пожалуйста… впустите меня!

Разглядев ее, мужчина мгновение колебался. Он явно опасался, что если он опять впустит эту девушку, появится и ее ненормальный спутник, который одним ударом заставил его пролететь через всю комнату и потерять сознание на добрых два часа! Но он колебался лишь секунду. Увидев заплаканные глаза девушки и ее избитое лицо, он бросился к двери и поспешно распахнул ее. Повесив ружье на плечо, он подбежал к девушке и, подняв ее на ноги, чуть ли не втащил в дом, тут же заперев двери.

Кэрол вдруг обмякла в его руках, почувствовав, как вся боль вернулась, а силы, наоборот, покинули ее.

Мужчина усадил ее в кресло и встревожено заглянул в избитое лицо, которое, впрочем, невозможно было разглядеть под слоем грязи и под спутанными волосами. Взгляд его скользнул по мокрой мужской рубашке, облепившей соблазнительное тело, которое было видно под неравномерно и через одну застегнутыми пуговицами, которые, судя по всему, девушка застегивала наспех. Мокрая ткань прилипла к ее груди, притягивая взгляд мужчины к четко вырисовывающимся полным упругим округлостям, от которых он смущенно отводил взгляд, чтобы в следующее мгновение снова поймать себя на том, что смотрит на них. Короткая рубашка едва прикрывала длинные стройные ноги, и даже ссадины и грязь не могли скрыть их красоту. Пытаясь разглядеть девушку, он проникся уверенностью, что до того, как ее избили и вывалили в грязи, она была красавицей. В глазах мужчины появилось сочувствие и симпатия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})