47 отголосков тьмы (сборник) - Виталий Вавикин

– В детстве никогда не позиционировал себя как писателя, хотя постоянно что-то сочинял, рассказывал друзьям появлявшиеся идеи и постоянно подбивал их написать общую книгу… Когда ты ребенок, то вообще кажется, что перед тобой открыты любые двери – стоит только захотеть. Я, например, мечтал стать разведчиком… Разведчик из меня, естественно, не получился, как, впрочем, и юрист, работая которым, я тратил большую часть дня на свой первый большой мистический роман. На той работе я встретил свой двадцать второй день рождения и понял, что нужно либо завязывать с творчеством, разгребая накопившиеся судебные дела, либо увольняться. Я выбрал второе. Потом, конечно, снова пришлось устраиваться на работу, но каждый раз заканчивалось все новым романом…

Последние несколько лет трачу все свободное время на творчество.

Писать стараюсь днем, хотя в молодости предпочитал ночное время суток.

– Что именно Вас привлекает в литературном творчестве?

– Возможность убежать от себя, от реальности. Немного отвлечься, забыться. Плюс когда появляются идеи или яркие сны, то обычно проще написать о них и успокоиться, чем оставлять на стадии планирования.

– Как Вы относитесь к межавторским литературным сборникам, есть ли от них польза? Ведь трудно спорить с тем, что процесс творчества сугубо индивидуален, интимен, причем же здесь коллективизм?

– Не вижу ничего плохого в коллективных сборниках, а что касается интимности творческого процесса, то здесь проблема может появиться при написании коллективного романа или повести – сборник здесь ни при чем.

Касательно совместного романа – здесь все зависит от того, что писать. Если произведение в большей степени экзистенциальное и автор выворачивает себя наизнанку, создавая каждую строчку, то такую книгу сложно будет создавать группой лиц. А если история простая и незатейливая и у авторов схожие мировоззрение и стили, то почему бы и нет. В пример могу привести серию «Стэн» А. Коула и К. Банча.

– Относите ли Вы себя к победителям в жизни, то есть важно ли для Вас всегда и во всем быть первым?

– Мне важна сама борьба, как в контактных видах спорта, сам процесс. Победа – это, конечно, хорошо, но победы не будет без борьбы. Причем борьба – она повсюду. Благодаря этому мы развиваемся и прогрессируем.

– Следите ли за современным литературным процессом в России и мире? Если да, то какие современные тенденции развития фантастики и литературы ужасов могли бы выделить?

– Не особенно: любительский жанр слишком огромен, требует уйму времени, чтобы из множества текстов найти что-то стоящее, а коммерческие проекты, на мой взгляд, давно устарели, не предлагая ничего нового.

В плане отечественной мистики – здесь, пожалуй, неплохо прогрессирует женское фэнтези да истории в стиле Стефании Майер, неловко подогнанные под российские реалии.

Из фантастики у нас можно выделить жанр ЛитРПГ, но не думаю, что он долго продержится, вызывая интерес читателей.

– Какой самый большой гонорар получали Вы от издательств за публикацию Ваших книг? Этот вопрос всегда интересен человеку, далекому от литературы. Профессия писателя находится в некоем загадочном ореоле. Одни считают писателей небожителями, купающимися в золоте, другие – бездельниками, которым вообще не за что в принципе платить.

– Моим самым большим гонораром были четыре тысячи рублей за короткий рассказ «Звонкие ручьи грядущего» в последнем выпуске журнала Бориса Стругацкого «Полдень XXI век».

Ореол вокруг писателей раздут зарубежными авторами и кинематографом. У нас ничего подобного нет. Один мой знакомый редактор сказал, что в России хорошо зарабатывают не больше дюжины писателей. Еще два-три десятка с трудом сводят концы с концами. Остальные работают исключительно на энтузиазме.

– В чем феномен суперпопулярности Стивена Кинга? Мне, честно говоря, это не совсем понятно. Процентов девяносто практически любого из его пухлых романов – затяжка времени, от этого обилия лишних слов в голове остается одна пустота. Не кажется ли Вам, что Кинг увел жанр ужасов не туда, чересчур беллетризовал и коммерцизовал его в пику По и Лавкрафту?

– Не думаю, что уместно сравнивать Кинга с По и Лавкрафтом. Последние писали в основном короткую прозу, являясь родоначальниками жанра, который обязан развиваться от поколения к поколению в соответствии с научным прогрессом и веяниями моды.

Полагаю, на месте Стивена Кинга мог оказаться кто-то другой, но так сложились обстоятельства: он чертовски работоспособен, его книги начали экранизировать, люди в те дни устали от фантастики Айзека Азимова и Артура Кларка… В общем, если анализировать времена, когда он начал работать, то для его книг была крайне благоприятная среда.

Никогда не считал, что Кинг затягивает время. Думаю, его просто «прет», в хорошем смысле слова, вот он и пишет. Если бы ему нужно было добирать до романа, то он не стал бы писать миллионники, ограничиваясь минимальными стандартами. (Подобное можно заметить в отечественной современной литературе, когда авторы дотягивают до необходимых размеров. Взять хотя бы Андрея Ливадного, у которого во многих книгах встречается откровенный копипаст текстов из своих предыдущих произведений. У Кинга ничего подобного нет).

Ну, а если у кого-то в голове после прочтения его произведений остается одна пустота, то здесь, наверное, нужно просто найти для себя что-то другое. У меня, например, подобная пустота появляется после прочтения Ливадного, хотя автор достойный и многие с удовольствием читают его книги. Короче, дело вкуса…

– В чем смысл человеческого существования? Верите ли Вы в Бога? Фаталист ли Вы?

– Нет смысла. Жизнь – это хаос. Единственный шанс уцелеть – найти что-то ценное для себя и идти к этому. Думаю, если Бог есть, то он, как любой другой родитель, хочет видеть, как его дети растут и прогрессируют.

– Как к Вам приходят идеи литературных произведений – сразу в законченном виде или сначала в общих чертах, а детализация происходит уже в процессе написания конкретного произведения?

– Обычно, работая над новой книгой, я даже не знаю, смогу ее закончить или нет. Формируются главные герои, под которых подстраивается сюжет, заставляя их справляться с поставленными задачами. Герои перестают быть набором идей, превращаясь в личностей, как, скажем, друг, которого ты хорошо знаешь, – нельзя заставить его делать то, чего он не хочет делать, но можно предугадать его поступки и реакции в тех или иных ситуациях… И порой бывает так, что в середине книги понимаешь, что первоначальный замысел перестает соответствовать героям романа и нужно все менять.

– В каком возрасте Вами был написан первый рассказ, при каких обстоятельствах это произошло? Какова тема рассказа?

– Первый законченный рассказ написал в девять. Это был детектив, навеянный рассказами Микки Спиллейна и Ричарда Праттера. До этого начинал писать множество фантастики. Помню, как, посмотрев в первом классе «Звездные войны», начал писать продолжение…

– И в завершение Ваши пожелания начинающим авторам: что нужно делать, как над собой работать, чтобы возрастало писательское мастерство? Важны ли здесь какие-то особые врожденные литературные способности или, как говорится, терпение и труд все перетрут?

– Думаю, если человек захочет что-то написать, то он просто возьмет и сделает это – и неважно, каким будет результат. Здесь главное – спонтанность. Нельзя сказать «хочу стать Стивеном Кингом» и начать писать как Стивен Кинг. Идеи и желание рассказать о них просто появляются: Вы что-то видите на улице или во сне, возможно, слышите из разговоров. Это заседает в голове и не дает покоя, пока Вы не напишете об этом. Главное – не бояться: всегда найдутся те, кто поднимет Вашу работу на смех или не поймет. И никогда не держать первые работы в столе. Пусть друзья или близкие люди прочтут. Последите за их реакцией. Выждите время. Если после этого Вы снова возьметесь за перо – что ж, добро пожаловать в клуб!..

– Большое спасибо за интервью, было очень интересно с Вами пообщаться. Успехов в литературном творчестве и новых побед!

Примечания

1

Кумары – наркотическое похмелье, синдром отмены наркотиков, который проявляется в виде физических и психических страданий.