Мир, которого нет (СИ) - Толошинов Сергей

— Иртон, коли ты так ей заинтересовался, отвечаешь за неё! — грозно произнёс Лампту и толкнул девушку. Она не смогла удержаться на ногах и упала в грязь. Двое воинов тут же подняли её и связали ей руки. За какое-то мгновенье у Иртона в руках оказалась верёвка. Эшли зашипела на пленницу, да так злобно, как не рычала ни на кого.

— Она виновата в чём-то? — двояко спросил Иртон, а горгона точно поняла о чём спрашивает её друг и кивнула. Иртон сердито свёл брови, глядя на девушку, хоть никто не мог видеть этого под шлемом.

Отряд выдвинулся в путь.

Тейдос оказался не так близко, как могло показаться. Всем выжившим отрядом, в сопровождении гигантского дракона, добрались до Деревни с названием Дубравная. Иртон вошёл в деревню среди первых, и его тут же напугали разрушенные укрепления и дома. «Неужели и тут демоны?»

Жители Дубравной не растерялись после осады их заграждений и собрали всё ценное, что было в лагере Хонрода и койонов. Полезное поделили меж собой, остальное приготовили возами на продажу.

Сонрал долго о чём-то припирался со старостой деревни, а на Иртона повесили, помимо горгоны, ещё и пленницу людинку, герцог велел завязать ей рот, так как она безостановочно что-то трещала на своём языке, и понять её не представлялось возможным. Иртон конечно разбирал её речь, но специально не подавал никакого вида, он всё ещё был погружен в себя после пережитого. Лампту отчитывал воинов, что присоединились к нашему ополчению по пути, Тейра безостановочно ревела из-за боли в ноге, Аиша, конечно, пыталась всеми силами ей помочь, регулярно меняла повязку, но советница не давала слабины ни сколько. Рогаш произвёл настоящий фурор среди крестьян и прочих жителей, стоило ему только подойти к домам. Когда первобытный страх у последних спал, а остался только беспомощный трепет перед мощью дракона, селяне, особенно молодое поколение, принялись рассматривать Рогаша, вгоняя его в непривычные состояния души. Он даже отлетел на значительное расстояние и сказал, что вернётся, если потребуется помощь или когда соберёмся выходить к Тейдосу. Не привык он к такому вниманию. Всё-таки большую часть своей бесконечной, по обычным меркам, жизни он провёл в одиночестве. Древние драконы редко общаются между собой, они же древние! У них есть много вещей, о которых стоит подумать пару-другую сотен лет, лёжа на брюхе, лишь изредка выбираясь перекусить. Рогаш, кстати, несмотря на свои две тысячи лет, древним стал недавно, относительно разумеется. Ещё при встрече с Фламелем, он считался — взрослым драконом, а не древним, то есть шестьсот с полтиной лет назад.

Рогаш мало говорил о своей семье, это связано с тем, что мать защищает и воспитывает чадо только первый век, а дальше все сами по себе. Доходит и до того, что кровные родственники и вовсе друг друга забывают, заводя связи меж собой иного характера. По драконьим меркам в этом ничего плохого нет. Рогашу же повезло больше, он знает своих родителей, даже знаком с одним сводным братом! Но у драконов нет семей, и не может быть, в этом вопросе они от животных так и не отошли. У них могут быть разве что друзья или собеседники.

Иртон сидел на крыльце местной таверны, покручивая конец толстой верёвки, на другой стороне которой за кисти рук была привязана людинка. Он сидел и ждал, когда Зверь закончит напиваться в компании Аиши, что так измоталась с Тейрой. И пока последняя спит, они тут празднуют. Иртону в голову лезли странные мысли, он перелистывал страницы бестиария, что чудом вернулся к нему, а фантазия живо вырисовывала существ, места и события из книги. Его взгляд упал на перечень заклятий, где в столбик шли какие-то сочетания одних и тех же слов, они читались, но смысл их ускользал. Более того большая часть заклятий не имела никаких пометок, как например: «Рау Милаз Станос Яден Конос Сау Алаз Оден». По сравнению с таким сочетанием, как: «Конос Оден / Лезвия». Или есть такие пометки: «Конос Алаз Рау Милаз Станос Сау / Не работает, нужны дополнительные условия».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Всё это было крайне интересным, но оставалось для Иртона тёмным лесом. Людинка заинтересовалась книгой и осторожно из-за плеча Иртона посматривала на страницы. Среди сочетаний слов были и зачирканные до непроглядности, и помеченные, как опасные. Но было одно, за которое Иртон ухватился: «Оден Рау Милаз Сау Конос Яден Станос Алаз / Разрывает договор с демоном, сработало только один раз. / Прочитавший слова встретит демона».

Последнее примечание, было записано другой рукой, что не мог не заметить Иртон, тут любой бы обратил внимание. Будто приписала пометку женщина-левша, а начало записывал мужчина-правша. «Вот оно!» — подумал Иртон, — «Наверное, так остановили Бойню».

Его потревожил женский вопль донёсшийся из-за угла дома, рыцарь вскочил с места и направился на звук. Навстречу выбежала взволнованная девочка, такая же кошка, как любой тинтор, только с крупными слезами на пухлых щёчках. Иртон обнажил меч, и из-за угла выползла взволнованная Эшли, удерживающая корзину. Она растерянно улыбнулась и смущённо протянула корзинку с овощами. Иртон неодобрительно покачал головой, от чего Эшли застыдилась ещё больше. Ей нравились сырые тёмные пристанища и подворотни, там она пряталась и спала, или размышляла. И очень часто пугала своим присутствием любого, кто неосторожно заходил в подобное место.

— Что с тётей? — спросила девочка, не сказать, что она была маленькой, но и до взрослой ей ещё предстояло пожить. Иртон оглянулся и увидел, как проволок несчастную пленницу по земле, она не успела встать. К нему пленница была привязана, так как ей желали смерти буквально все в деревне и ополчении.

— Ух, ёлки-палки! — взволновался рыцарь и помог подняться людинке с синими волосами. Она выглядела, как те люди из родного города Иртона, что так преисполнены свободным духом, который не в силах сдержать. Он прёт из них наружу, взывая к бунту перед всем, что придётся.

— Я спросила про другую тётю, — всхлипывая девочка-тинтор указала на Эшли, а горгона постаралась аккуратно к ней подползти.

— С ней всё хорошо, то есть. Нет. Она в порядке, конечно, но не больна, то есть. Эта тётя… — начал заикаться Иртон, а людинка выбилась из его рук и плача отошла в сторону. Эшли махнула девочке рукой, и та мгновенно спряталась за Иртоном.

— Не буду даже пытаться разъяснять, скажу, как знаю. Это Эшли, она — химера, — произнёс Иртон, по привычке потирая шею, надёжно скрытую под шлемом. Горгона насупилась, она намекала, что Иртон позабыл об очень важной детали. Заметив суженные глаза Эшли, Иртон добавил, — И она моя подруга.

Немного не те слова, но Эшли удовлетворилась ими, что явно продемонстрировала всем своим видом. Девочка долго расспрашивала, где Иртон нашёл горгону и можно ли ей завести такую же. У маленькой особы есть неприятель, которого было бы здорово проучить. История была самой обыкновенной. Девочка переходила на всё более неудобные вопросы. «Как Эшли соединили? Как она ходит в туалет? Откуда берутся химеры? Возьмёт ли Иртон горгону в жены?»

Самым простым способом уйти от допроса, рыцарь посчитал проводить девочку до её дома, Эшли согласилась прокатить её на спине. Среди вопросов девочки Иртон долго рассуждал насчёт самого безобидного, повествуя о слиянии свойств разных организмов в одном, путём, такого страшного явления, как генная инженерия. Иртон ничего об этом не знал, но просмотренные документальные фильмы, рассказы знакомых и личное мнение позволили лить пустую словестную воду на протяжении всего пути. Девочка попрощалась и забежала домой. Оглядевшись, Иртон заметил деревянного идола расположенного немного поодаль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Как всё-таки горгона ходить в туалет?» — вопрос, который не давал покоя, не взирая на любопытство, связанное с древним памятником. Пленница Иртона успокоилась и ходила следом, окончательно поникшая. Эшли делала вид, что не замечает девушку, но она то и дело бросала гневные взгляды на неё, не мудрено, что она её вот-вот попытается убить. Обида была крепкой.

Иртон подошёл к истукану, начал разглядывать. Деревянная фигура, вырезанная из цельного ствола представлялась человеком, с весьма странной чертой, а именно головой птицы на плечах. Работа была грубой и понять что-либо ещё было трудно. Единственное что так бросалось в глаза это хитрая улыбка истукана, выполненная в мельчайших подробностях.