Остров - Дмитрий Колосов

И он стал спокоен. Он улыбался. Он ел вместе с ними. Он спал с их женщиной. Он был уверен, что никто, даже человек в черной маске, не сможет прочесть то, что он спрятал глубоко-глубоко в тайниках своей души — где-то в кончиках пальцев.

Придет час, эти пальцы нажмут нужные кнопки — и время вырвется на свободу.

Глава шестая

— Так ты и есть тот самый живучий человечек, разукрасивший физиономию забулдыге Ксерию?

Воин, приведший Эмансера в Дом Разума, удалился, оставив кемтянина наедине с пожилым лысоватым человеком, уютно устроившимся в глубине обитого кожей кресла. Честно говоря, Эмансер ожидал другого, совсем другого. Сначала он ожидал смерти. Но человек в черной маске пощадил его и отвел в свои покои, заставленные странными предметами, назначения которых кемтянин не знал. Там он сказал Эмансеру — губы его не шевелились, но кемтянин понял:

— Ты мне нравишься, и я оставлю тебе жизнь. — Глаз человека Эмансер не видел, но мог поклясться, что они неулыбчивы. Так же, как и губы. — Но ты не сможешь вернуться в свою страну. Никогда! Ты слишком много знаешь. Я, конечно, могу сделать так, чтобы ты забыл обо всем, что случилось с тобой здесь и на Острове Смерти. Я даже могу сделать так, чтобы ты забыл свое имя, — Эмансер вздрогнул, — но я не сделаю этого. Ты станешь неинтересен. Все останется по-старому: ты будешь помнить о страшных богах Острова Смерти, ты будешь помнить о том, что случилось с тобой здесь, но ты никогда и никому не сможешь рассказать об этом. Ибо с этого дня ты в тюрьме. Тюрьма твоя — город Солнца. Тебе никогда не суждено выйти за его стены, так как за ними тебя ждет смерть.

Не скрою, я готовлю тебе большое будущее. У тебя великолепный податливый мозг, о возможностях которого ты даже не подозреваешь. У тебя сильное, жаждущее жизни сердце. Тебе надо было бы родиться атлантом, но природа дала тебе иную оболочку — оболочку раба. Я исправлю эту ошибку. Я сделаю тебя тем, кем ты заслуживаешь быть, я сделаю тебя Человеком. — Эмансер вдруг понял, что Человек — слово с большой буквы. — Для этого потребуется время — годы, но ты будешь тем, кем я хочу, — и, уловив нотку сопротивления в мозгу Эмансера, — даже если ты этого не желаешь. Но для этого тебе нужно познать истину, тебе нужно узнать то, что знаем мы, тебе нужно проникнуться нашими идеями и стремлениями и принять их. Тебя отведут в Дом Разума к человеку, который поможет тебе стать Человеком, а пока — спать, спать… — И кемтянин заснул.

Когда он проснулся, на нем был новый, темно-серого цвета хитон, и воин повел его в Дом Разума.

— Ты не слушаешь меня, — внезапно возник в мозгу Эмансера голос сидящего собеседника.

— Слушаю, — Кемтянин облизал губы. — Кто ты?

— Как, тебя разве не предупредили? Мое имя Сальвазий, я верховный жрец Разума.

— Ты не похож на других Титанов.

— Знаю. Атланты предстали перед тобой огромными, вечно молодыми гигантами, а тут лысый, сморщенный старичок.

— Ты не старик, — возразил Эмансер.

— Спасибо за комплимент, но я, увы, старик. Даже по нашим меркам.

— Мне сказали, что отведут в Дом Разума, но я не заметил, что выходил из Дворца.

— Чтобы попасть в Дом Разума, не нужно выходить из Дворца, он часть Дворца, он занимает одно из четырех крыльев здания и соединен с остальными помещениями.

— Что ты со мной сделаешь?

— А что я с тобой могу сделать, — усмехнулся Сальвазий. — Для начала я предложу тебе сесть. — Атлант указал рукой на кресло, такое же кожаное и удобное, как под ним.

Эмансер хмыкнул и, словно про себя, заметил:

— До сих пор мне не приходилось сидеть ни на чем мягче, чем папирусная циновка, покрытая куском грубой ткани.

— Тебе придется изменить многие свои привычки. Садись!

Кемтянин повиновался, чувствуя, как тело проваливается в мягкую взвесь пуха и гибких пружин.

— Ласково, как в море.

— Хорошо сказано! Командор верно заметил, что у тебя сильный образный мозг.

— Кто это — Командор?

— Тот, кто разговаривал с тобой. Великий Титан. Мы называем его Командором.

— Кто мы? Титаны?

— Да.

— И что же Командор приказал сделать с моим мозгом?

— Ничего плохого, Ты должен будешь научиться тому, что умеем и знаем мы. Наше государство испытывает недостаток в сильных людях.

— Я могу отказаться?

— Нет, — Сальвазий отрицательно покачал головой. — Ты слишком много знаешь. Ты будешь с нами или тебя уничтожат.

— Смерть — не самое страшное в этой жизни!

— Дурачок, иной жизни нет. Дальше лишь темнота и Вечность. Вечность, которую невозможно осознать, в которую нельзя проникнуть. Дверь — и ничто. И потом, тебя не убьют. Специальная машина переделает твой мозг. Ты забудешь, кто ты и как сюда попал, тебе дадут чужую память, и ты будешь счастлив, но это будет не Эмансер, это будет кто-то другой, занявший тело Эмансера.

— Но ведь именно это ты и собираешься со мной сделать?

— Ни в коем случае. Нам нужен твой мозг, но творческий и самостоятельный; мы ничего не выиграем, если получим в свои руки еще одного биоробота — Видя, что Эмансеру не понятно слово «биоробот», Сальвазий пояснил:

— Ну, механического человека.

— Как на Острове Смерти тот, огромный, с молнией в руке?

Сальвазий засмеялся.

— Это не человек. Это существо, созданное человеком. Он из металла.

— Я не верю тебе.

— Поверишь, когда познаешь то, что должен знать. Ну, так что ты выбираешь?

Эмансер сделал вид, что думает.

— Ладно, учите!

И его начали учить. Нейроускоритель закладывал в мозг кемтянина готовые блоки информации: языки, сведения о природе, основы химии, физики, техники, математики. Он познал историю Земли. Единственное, чего он не смог добиться — ответа на вопрос: откуда взялась цивилизация атлантов. Он не раз спрашивал:

— Откуда вы пришли?

Следовал неизменный ответ Сальвазия:

— Мы жили здесь вечно.

Научившийся мыслить критериями Эмансер хмыкал:

— Вечность — это всего лишь отрезок времени. Чему она равна, ваша вечность?

Сальвазий смеялся:

— Правильно говорят, что знание еще никогда не доводило до добра! Ты впитал в себя горы информации, но это не значит, что ты стал умным. Ты еще не научился мыслить, зато стал, как мне кажется, страдать словоблудием. Вечность неизменна и постоянна, это прямая, а не отрезок, как ты изволил выразиться.

— Но я имею право на собственное мнение?

— Конечно.

— Тогда я считаю, что вечность — это лишь отрезок, часть времени.

— Великий Разум — начинал горячиться Сальвазий — ты объединяешь разные категории.