Крепость живых - Николай Берг

– Повторяю, – говорит Николаич достаточно спокойно, увидев, как задергались ребята в жилетках. – Вы имеете дело с мобильной группой разведки гарнизона города Кронштадта. Во избежание печальных инцидентов предлагаю убрать оружие в положение «на ремень». Также рекомендую представиться и объяснить причину перекрытия дороги.

– Шустрые какие, – огрызается тот, у которого карабин. – Мы оружие за спину, а вы нас продырявите!

– Еще раз повторяю: в настоящий момент вы находитесь под прицелом у грамотного снайпера и пулеметчика, это не считая нас. Если бы нашей целью было ликвидировать вас, вас давно бы пристрелили. Без потерь, издалека. Долго испытывать наше терпение не рекомендую, мы только что ликвидировали бандформирование типа вашего и потому не настроены на долгие разговоры. Ваше положение хуже архиерейского, потому как с другого конца Володарки видны явные следы чьей-то засады и мародерства. Возможно, ваших же рук дело. Кроме того, у нас сегодня еще запланированы несколько пунктов разведывания. Короче, либо стволы за спину, либо мы едем дальше без разбирательств, убрав помеху в вашем лице. К слову, все наши разговоры уже известны штабу гарнизона, так что и с этой стороны у вас при любом раскладе будут неприятности.

– Мы не бандиты, – вякает стоящий слева жилет. – А вы хрен знает кто. Сказать-то можно что угодно. Если гарнизон – что это у вас одежа разномастная?

– По вашему мнению, мы тут должны клешами мести? – спрашивает Николаич.

– Тогда документы представьте!

– Вы что, серьезно? – удивляется Дима. – И какие документы вас устроят?

Теперь очередь озадачиваться мужикам в жилетах.

– Старшой! – неожиданно окликает Саша. – Да проще этих мудаков положить, чем убеждать. Мы и так график не выдерживаем!

– Отставить! Живых и так мало! – рявкает Николаич.

– Так какие документы вы хотите от нас? А главное – какие в ответ можете представить вы? – опять спрашивает опер, грамотно прикрывшийся дверцей УАЗа.

– Ладно, – сдается тот, что с карабином. – А как вы докажете, что у вас снайпер?

– Прострелить тебе голову? – ласково спрашивает Николаич.

Сзади, от фуры, очень к месту бахает приглушенный выстрел.

– Что там у вас? – спрашивает по рации Николаич. Выслушав ответ, информирует: – Зомби подошел, упокоили.

– Хорошо, раз так обстоит дело, со снайпером, – уберем оружие. Только вы первые. У вас же снайпер!

– Лады. – И в рацию: – Мы здесь убираем оружие, внимание – пока собеседники свое не уберут!

Повинуясь знаку Николаича, берем оружие «на ремень».

Немного помедлив, то же делают и жилеты.

Николаич с опером подходят к ним.

Мы с Сашей поворачиваемся спинами друг к другу – он по-прежнему контролирует жилетов сбоку, а я уже на автомате прикрываю тылы. Правда, слышно все отлично, а еще замечаю, что Николаич и Дима стоят так, чтоб не перекрыть линию стрельбы ни нашим на фуре, ни нам с Сашей.

– Итак, вы кто?

– Отряд самообороны гаражного кооператива!

– Сильно. А зачем дорогу перекрыли?

– Ну эта… проверять, кто тут мимо нас едет.

– И кто мимо вас едет?

– Да вот хоть и вы…

– Мутное какое-то объяснение. А жилеты эти зачем?

– Это после того, как с зомби в гаражах возились. Одного нашего подстрелили случайно, сумрачно было – за зомби приняли. Вот и надели, чтоб своих видеть.

– А кто подстрелил?

– Да сами и подстрелили… Кому же еще.

– Старшой! Тут какие-то невнятные покойники! – Это Надежда с той стороны дороги.

– В смысле?

– В смысле и здесь на расстрел похоже.

– Ваших рук дело?

– Н-нет… Мы никого живых не убивали… Ну кроме того, нашего… Эти здесь уже лежали, когда мы из гаража осмелились вылезти.

– А долго собирались?

– Сегодня впервые. Еда у нас кончается. Думали разжиться.

– Ну-ну… Дима, что скажешь?

– Очень не хочется, но можно провести по усеченной программе следственно-розыскные мероприятия. А доктор обеспечит судмедэкспертизу… Еще нужна пара понятых. Если эти из самообороны не при делах – одно дело, если разбойничают – другое.

– Сколько времени займет?

– А это как доктор ковыряться будет. Протокол не ведем?

– Не ведем. Доктор, сколько времени понадобится и что сможете определить?

– Прижизненность ранений и причину смерти, также калибр, если огнестрелом пользовались. Ну если в темпе, то минут пятнадцать.

– Давайте. – И тут Николаич ловко берет на мушку одного из самооборонцев. Стоявший рядом Вовка так же моментально тычет стволом ППС в ребра другому. Я не успеваю открыть и закрыть рот, а уже все трое в жилетах обезоружены, и Дима ловко охлопывает их в поисках дополнительного оружия.

Надя одобрительно на это смотрит. Оставив под присмотром Николаича и Вовки задержанных, выдвигаемся к ней. Она стоит рядом с тремя лежащими рядком трупами. Все трое – молодые ребята, одеты в гражданскую одежду, но коротко стриженные головы заставляют думать о военнослужащих. Дмитрий бурчит под нос:

Мы с Тамарой ходим парой,Понятые мы с Тамарой.

Потом смотрит на нас с Надей и бухтит:

– Не топчитесь на участке местности, где произошло событие, в отношении которого имеются данные о возможном наличии в нем признаков преступления.

– Шутишь? – недоуменно спрашивает Надежда.

– Статическая стадия осмотра заключается в изучении обстановки места происшествия без нарушения ее первоначального состояния. Так положено. Начнете топтаться – исказите картину.

– Нет, это он не шутит, он это серьезно, – озадаченно заключает медсестра. И смотрит на описывающего круги по спирали мента с некоторым суеверным уважением.

– Сильное колдовство, – отвечаю я ей. Пару раз я присутствовал на подобных мероприятиях, поэтому не удивляюсь.

На одном из них была пьяная драка и уже все виновные были задержаны. Место, где до начала драки участнички играли в домино и «совместно распивали спиртные напитки» (как суконным языком протокола именовалось это веселое действо) и где, нелепо свисая через лавку головой под стол (к валявшимся там костяшкам домино, стакану и почему-то вилке), лежал уже холодный пострадавший, никак не охранялось. Менты вели себя довольно легкомысленно и уж никак не напоминали священнодействующего Дмитрия. Тогда видно было, что действуют работнички проформы ради.

А на втором месте преступления, там да, на меня рявкнули сразу с двух сторон – и следак, и мой же собственный учитель, стоило мне только начать движение в сторону тела. Там видно было, что следователи и ходят осторожно, и изучают все внимательно, и не перешучиваются, и вообще – работают. Я-то хотел, как учил меня мой же стоявший рядом профессор, проверить, – может быть, жертва еще жива. Но школьница была мертва – те же менты это уже проверили. Да и сложно было девчонке выжить, когда ее изнасиловал, задушил, а потом, уже в мертвую, забил два кола некий сукин сын.