Наши уже не придут 3 - RedDetonator

самоорганизовываться, формировать солдатские комитеты и потом бурно обсуждать приказы.

«Если ты не занимаешься с солдатами идеологией, то этим обязательно займётся кто-то другой», — подумал Аркадий. — «Например, эсеры, трудовики или большевики…»

Так что Красная Армия была и остаётся в политике. И, если Аркадия не прикончат ненароком в ходе партийных интриг, будет в ней оставаться.

Проявлением этого можно считать замполитов, обучающихся в партийных школах, на спецкурсах.

— Любопытно, что красноармейцы из ударных отделений показывают лучшую идеологическую подкованность, — произнёс задумавшийся капитан.

— Психология, — пожал плечами Немиров. — Для того чтобы хоть как-то оправдать перед организмом такой смертельный риск, нужно что-то большее, чем просто удвоенное жалование или почёт и уважение от окружающих. Нужен какой-то смысл. А тут такие как вы, с марксизмом. Так что да, любопытно, но не удивительно.

Это была целенаправленная деятельность Аркадия — интенсивная идеологическая работа с ударниками. Воля к смыслу, не к потребности — вот на что идёт основной упор этой работы.

Труды Маркса, Энгельса, Ленина, Свердлова, Сталина и остальных — там есть искомый смысл. Бойцы ударных подразделений получают этот смысл в удобоваримой форме, местами упрощённой, для лучшего усвоения, поэтому лучше остальных знают, за что именно сражаются вдали от дома.

Аркадий изначально выводил и подчёркивал перед замполитами главный смысл, который должен быть донесён до каждого красноармейца — война за будущее человечества. Не за чьи-то шкурные интересы, не за выгоды для отдельных народов, а за будущее всего людского рода.

Преимущество марксизма в вопросе воли к смыслу, почерпнутой Аркадием у Виктора Франкла, который, если у Аркадия всё получится, просто не сможет прийти к тому, к чему он пришёл, состоит в том, что у него есть неизбывный смысл.

Построение справедливого и равноправного общества, свободного от угнетения и эксплуатации — это смысл.

Освобождение человечества от отчуждения — экономического, политического и социального — это тоже смысл.

А ещё воля к смыслу Франкла предполагает преодоление своего эго и действие исходя из смысла, а не из потребности — это самое тяжёлое, но этому можно научиться. Аркадий научился.

Франкл научился этому в концлагере «Терезиенштадт», он выстрадал это, пронёс через все эти ужасы, а Аркадий теперь использует их, чтобы внедрить новое содержание в понятие «боевой дух».

«Я бы сломался в первый год», — подумал Немиров. — «А у него была цель и был смысл, поэтому он выжил. Многие теряли смысл и цель, поэтому сдавались и умирали, а он — он не сдался».

Прибежал посыльный из штаба — передал коробку с медалями. Аркадий ходатайствовал за многих, но одобрили не всех. Посмертно — одобрили всех, а вот с остальными штаб проявил разборчивость.

Воля к смыслу уже стала основой идеологической подготовки личного состава — не просто лозунги, не просто дисциплина, а чёткое осознание целей и смысла. Это совершенно другой уровень мотивации бойцов. Такого нет даже у немцев, не говоря уже о французах с англичанами…

В царской армии Аркадий «ломал» унтеров и нижестоящих офицеров, чтобы они перестали относиться к солдатам, как к полезным животным. Каждый солдат в его подразделениях чётко знал свой манёвр — он начал с этого. А в РККА, когда ему больше никто не мешал, он довёл это до следующей стадии — внедрения передовых для этого мира методик воспитания личного состава.

Его бойцы показывают высокие результаты не только за счёт прогрессивных тактик и передовой техники, но ещё и за счёт очень высокой мотивации. Потери у него всегда ниже среднего, противник, как правило, теряет гораздо больше солдат — это не только тщательное планирование операций, но и то, что представляют собой его бойцы…

— Товарищ гвардии старшина Неплюев! — позвал Аркадий, открыв деревянную коробку. — Стройте личный состав на плаце! Время карать и награждать!

*2 апреля 1924 года*

— И этого хватит, чтобы бороться с бронетехникой противника? — спросил генерал-майор Джон Арчер Лэджен.

— С избытком, — улыбнулся Леонид.

Корпус морской пехоты США — это чужая епархия, имеющая очень опосредованное отношение к Армии США, поэтому договариваться с ним надо отдельно.

Генерал-майор Джон Лэджен — комендант КМП США, то есть, самый главный человек в этом роде войск, с которым и нужно договариваться, когда хочешь продать свою технику морской пехоте.

— Объясните, — потребовал генерал-майор.

— Арсенал Пикатинни разработал для пулемёта Браунинг М1921, который мы установили вместо пушки, специальный бронебойный боеприпас, — начал объяснять Курчевский. — Новая пуля, патент на которую был куплен у СССР, как показали испытания, способна пробивать до 30–35 миллиметров броневой стали на дистанции до 500 ярдов, что считается Армией США достаточным, на данный момент. Пулемёт Браунинга гораздо легче пушки, занимает гораздо меньше места, поэтому можно будет перевозить гораздо больше боеприпасов. В наших планах есть модернизация башни — в сторону уменьшения её размера.

Доподлинно неизвестно, сколько США заплатили СССР за патент, сам Леонид только слышал о факте переговоров, после чего получил от Армии сведения, что скоро будет новый вид боеприпасов к Браунингу М1921 и даже новый пулемёт.

Пулемёт подвергсяпеределкев’Colt’s Manufacturing Company'. От водяного охлаждения решено избавляться, как от более неактуального. Вместо водяного охлаждения на новом применяется утолщённый ствол из новой марки стали, позволяющий непрерывно отстрелять ленту на 100 патронов, после чего начинаются отказы. Незначительное усовершенствование приёмника позволило добиться серьёзного уменьшения отказов подачи, но конструкторам ещё не удалось обеспечить подачу ленты с обеих сторон — это создаёт ненужные проблемы на самолётах…

В ближайшие два-три месяца новый пулемёт начнёт поступать в армию, на флот, а также в КМП. У Курчевского этот пулемёт уже есть и разработка новой башни займёт не более полутора месяцев.

В «K-Ground» броневик прозвали «Tadpole», то есть «Головастиком», что связано с непропорционально большой башней, но новая башня будет втрое меньших размеров, при увеличении бронирования вдвое, поэтому фирменным острякам скоро придётся думать над новой кличкой.

— Мне плевать, что там считают армейцы, — поморщился комендант КМП США. — Опыт войны в Азии и Европе показывает, что скоро бронетехника начнёт обрастать бронёй. Что прикажете делать, когда большевики повесят на свои броневики двухдюймовую броню?

— Это невозможно в ближайшие лет десять-пятнадцать, — покачал головой Курчевский.

— Почему? — нахмурился генерал-майор Лэджен.

— Во-первых — подвеска, — начал объяснять Леонид. — То, что большевики вешают на свои броневики двадцатимиллиметровую броню — это уже технический предел. Они бы и рады повесить больше, но больше нельзя, так как даже усовершенствованные ими подвески имеют