Вкус убийства - Анна Малышева

Геннадий распахнул дверцу и залез в кабину:

– Если эта чертова керосинка не заведется…

Мотор завелся. В этот миг из подъезда показался один из парней. Он как ошпаренный влетел в кабину грузовика и рванул с места. Геннадию пришлось дожидаться, пока тот развернет машину в конце двора и освободит проезд.

– Они удрали, – еле слышно сказала Наталья, когда габаритные огни грузовика исчезли в конце улицы.

– Еще бы! – В голосе сына отчетливо слышалось торжество. – Увидели там свою девку…

Наталья повернулась к нему:

– Так она правда осталась там? Ты… Что ты с ней сделал?

Спустя минуту она уже ни о чем не спрашивала. Сын в нескольких словах рассказал, что именно он сделал. Наталья в ужасе твердила себе: «Все было напрасно, мы же ничего оттуда не взяли. Два трупа… И все напрасно».

После этого случая Наталья думала, что Геннадий бросит свою затею разбогатеть, но прошло всего два дня, и он сказал, что у Саши-то должны быть деньги. Юра был голодранцем, это верно. Не стоило и связываться. Но у Саши деньги есть…

…Железные перила балкона так и не нагрелись от солнца. Наталья с трудом разжала застывшие руки, вернулась в комнату, закрыла за собой балконную дверь. В квартире было тихо. На кухне звучно тикали часы. У соседей еле слышно работал пылесос, потом его выключили, завели какую-то музыку.

Женщине не верилось, что сегодня может еще что-то произойти. Она прилегла на постель и закрыла глаза…

…Саша вернулся не к трем, а к пяти. Наталья очнулась, только услышав его голос:

– Ты что, весь день проспала?

Она вскочила, машинально приглаживая волосы.

Бросила взгляд на часы. Без десяти пять. Наталья была словно одурманенная, ее шатало из стороны в сторону. Саша взглянул на нее и отрывисто бросил:

– Собирайся.

Она вспомнила, что они должны ехать к нотариусу, и кивнула. Пошла в ванную, заперлась, плеснула в лицо холодной водой. Взглянула в зеркало. Губы и подбородок измазаны помадой, тушь растеклась.

Она так и спала накрашенная. Краситься заново времени не было. Наталья просто смыла всю косметику. Причесалась, надела скромное платье, теплую кофту. Проверила, в сумке ли паспорт. Саша смотрел на это, потом все так же отрывисто сказал:

– Документы на квартиру с собой?

– Да. Договор о приватизации.

– Хочешь, покажу деньги?

Наталья никогда не видела столько денег сразу.

Пачка была довольно пухлая. Саша пролистнул перед ней стодолларовые бумажки, они сухо шелестели… Женщина кивнула:

– Я верю, что тут пятнадцать тысяч. Потом посчитаем. – От волнения она слегка задохнулась и с фальшивой веселостью заключила:

– Поехали?

– Поехали. – Он открыл перед нею дверь.

Наталья все еще плохо соображала, голова оставалась мутной. Она даже не обратила внимания на то, как странно держится с нею Саша. Во дворе не посмела оглядываться, чтобы у Саши не возникло никаких подозрений. Сын со своими дружками где-то рядом.

– Мы едем к моему знакомому нотариусу, – предупредил Саша. – Это довольно далеко. Пристегнись.

Наталья не возражала. Она знала, что до нотариуса дело не дойдет. Перекинув через грудь ремень, защелкивая замок, она снова ощутила легкое колотье в груди, но оно было настолько незначительным, что женщина приказала себе об этом не думать. И вообще, дело кончено… Она сделала все, что от нее зависит.

Наверное, в какой-то момент Наталья отключилась и задремала. Состояние у нее было странное – ни сон, ни явь… Очнулась она, когда Саша сказал, что они приехали.

– А? – Наталья подняла голову, увидела, что машина стоит в каком-то дворе.

Выглянув в окно, заметила над крыльцом вывеску: «Нотариальная контора. Юридическая консультация».

– Мы приехали, – повторил Саша.

Он тоже глядел в окошко, кого-то высматривая.

Наталья увидела, как во двор въехала какая-то машина и остановилась у дальнего подъезда. Из машины вышел парень, достал сигареты, неторопливо закурил… Это был не ее сын. И среди мужчин, оставшихся в машине, Геннадия тоже не было, – В чем дело? – Саша повеселел. Он вышел и хлопнул дверцей. – Ты кого-то еще ждешь?

Наталья тоже вышла. Она никак не могла понять, что случилось. Чтобы потянуть время, стала рыться в сумке.

– Сигарету? – предложил Саша-.

Она взяла сигарету, но курить не хотелось. Саша смотрел на нее очень странно. В этом взгляде было смешано многое – издевка, радость, злоба, подозрительность… Почему он так на нее смотрит? Может, что-то случилось?

– Мне надо позвонить, – просительно проговорила она.

– Что-то срочное?

– Да.

Наталья взглянула на часы – старые, дрянные, на порванном ремешке. Эти часы принадлежали еще ее мужу. Собственно, они были ничьи. Общие. Обычно валялись на столе в комнате. Их брал с собой тот, кто первый увидит. И, несмотря на свой почтенный возраст, они показывали точное время.

– Я сейчас пойду поищу автомат, – чуть помедлив, добавила она.

– Зачем? Позвонишь из конторы.

Саша почти насильно подхватил ее под руку и потащил вверх по лестнице. Наталья, уже ничего не соображая, прошла в какой-то кабинет, машинально поздоровалась с секретаршей, набиравшей текст на компьютере… Наталье казалось, что все на нее смотрят. В комнату почему-то набилось много народу, и она вынуждена была говорить при всех.

Наталья набрала номер соседки. Долгие гудки.

Наверное, с минуту она стояла, прижав трубку к уху и почти забыв, кому и зачем звонит. В сердце медленно входила длинная, тупая игла. Наконец кто-то взял трубку.

– Алло? – услышала Наталья голос соседки.

– Скажи, Надя… Гена… Он дома?

Наталья с трудом выдавливала из себя слова. Боль не давала ей как следует вздохнуть. Она уже не стояла – почти лежала на столе. Кто-то поддержал ее под локоть, а она даже не могла взглянуть кто.

– Гена? Дома твой Гена! – неожиданно заорала Надежда. – Теперь он точно будет дома! В черной рамочке! Говно такое! Спасибо еще, что Людке нету четырнадцати лет, а то бы ее судили!

– Извини… – Наталья уже почти ничего не видела. – Я не поняла…

Надежда еще что-то кричала, но женщина уже не слышала. Она даже не почувствовала, как трубка выпала у нее из рук.

***

Через две недели, слегка оправившись от инфаркта, Наталья давала первые показания. О смерти сына она узнала раньше, чем ее начали допрашивать. И тем не менее спрашивала всех об одном и том же – жив ли Геннадий? Похоже, никак не могла свыкнуться с мыслью о его смерти. Она его так и не увидела. Похоронами Геннадия занималась бабушка. К этой семидесятилетней женщине неожиданно вернулась былая бодрость. Она распоряжалась похоронами даже с каким-то удовольствием.