Прохоровка без грифа секретности - Лев Лопуховский

Воюющие стороны использовали любую возможность для пропаганды своих успехов на фронтах. Дело доходило до прямой полемики в средствах информации. Это можно проследить по сводкам советского Совинформбюро. А уж Геббельс тем более не упустил возможность подчеркнуть превосходство немецкого вооружения и техники в борьбе с большевиками. Поэтому в вопросе о потерях новейших немецких танков нельзя сбрасывать со счетов пропагандистский аспект сражения.

Интересное совпадение: согласно донесениям, каждая из трех эсэсовских дивизий, как и тд «ВГ», к 17 июля потеряла по одному танку «тигр» – не больше и не меньше! Установили «лимит»? Между тем по данным, требующим проверки, тд «ЛАГ» потеряла два «тигра»: один – 6-го и второй – 12 июля. Известно, что Гитлер особенно интересовался вопросами боевого применения новейших танков в операции и лично разбирал один из случаев утраты танков «тигр», строго наказав виновных.

Из приведенных расчетов и рассуждений можно сделать вывод: в действительности безвозвратные потери противника до вывода из боя его главных сил были значительно больше, нежели указанные в донесениях.

На этом можно было бы поставить точку, как это делают авторы многих публикаций о Курской битве, в том числе и серьезных. Они, как правило, избегают попыток сравнивать потери сторон в живой силе и технике, не хотят определить цену нашей победы в сражении. О причинах этой скромности догадаться нетрудно.

По нашему мнению, стоит попытаться хотя бы в первом приближении сопоставить потери наших войск с потерями вермахта. Иначе зачем мы забивали голову читателю цифрами и выкладками. Но для этого придется несколько вернуться назад. Редакция новой энциклопедии, чтобы сгладить шок от огромных и трагических потерь 5-й гв. танковой армии, определила потери противника за 12 июля в 360 танков и штурмовых орудий, включив сюда и потери соединений 48-го тк противника, которые в боях на прохоровском направлении не участвовали. Тем самым они несколько подправили число 400, указанное советскими историками, которые, как известно, никогда не жалели «супостатов». Между тем в уже упоминавшейся оперсводке № 200 штаба Воронежского фронта от 13 июля было отмечено:

«В боях за 12.7.43 г. противник понес следующие потери: убито и ранено до 5000 солдат и офицеров; уничтожено и подбито 225 танков и самоходных орудий, из них: 85 штурмовыми действиями ВВС (выделено мною. – Л.Л.)', уничтожено 286 автомашин и 74 орудия; сбито в воздушных боях 28 самолетов; взорвано два склада с боеприпасами»55.

85 танков – это, разумеется, по докладам экипажей:

По нашим расчетам, в ходе боев при отражении фронтового контрудара 12 июля немцы потеряли порядка 200 танков, штурмовых орудий и САУ, из них безвозвратно – 40. Наши потери, соответственно, – 500 и 240.

Таким образом, общие потери 5-й гв. танковой армии в бронетехнике в бою под Прохоровкой 12 июля оказались в

2,5 раза больше потерь противника. При этом безвозвратные потери сторон в танках и САУ в этот день соотносятся как 6:1 также не в нашу пользу.

Такова цена самоубийственной атаки на неподавленную оборону противника, насыщенную противотанковыми средствами и усиленную танками и штурмовыми орудиями. Результаты сопоставления потерь абсолютно не соответствуют широко распространенным представлениям о разгроме противника под Прохоровкой в ходе «знаменитого» танкового сражения. Но цифры – упрямая вещь, никуда от них не деться.

Определить общие потери войск сторон в бронетехнике в ходе семидневного Прохоровского сражения, пространственные и временные рамки которого достаточно условны, – задача, трудно разрешимая (например, как отсечь потери соединений 2-го тк СС, понесенные до 10 июля?). Определить потери 3-го тк, который вступил в Прохоровское сражение 12 июля с захватом с. Ржавец, еще труднее, чем по корпусу СС: в нашем распоряжении имеются лишь отрывочные сведения.

По безвозвратным потерям есть более или менее ясные данные: наши войска потеряли в пять раз больше танков и САУ (не менее 350), чем противник (70).

В качестве информации к размышлению приведем данные о потерях Воронежского фронта в живой силе, в вооружении и боевой технике по различным источникам, в том числе приведенные в докладе командующего фронтом И.В. Сталину и в тот же день – 24 июля 1943 года уточненные начальником штаба фронта в докладе начальнику Генштаба56:

Таблица 11

Потери войск Воронежского фронта в живой силе, вооружении и боевой технике в период с 5 по 22.07.43 г. по различным данным

Источники: ЦАМО РФ. Ф. 236. Оп. 2673. Д. 6. Л. 48–51; ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 301. Л. 204; Гриф секретности снят. 1993. С. 188, 370; Манштейн. Указ. соч. С. 515, 516.

Примечание: в скобках – в процентах от наличия в боевом составе на 1.07.1943 г.

По официальным данным получается, что три фронта потеряли танков и САУ почти столько же, сколько один Воронежский фронт по докладам его руководства! Между тем, согласно справке о потерях от 23 июля штаба БТ и MB Красной Армии, Воронежский фронт с 5 по 20 июля потерял 1254 танка из имевшихся у него 2924 (последняя цифра учитывает все вновь прибывшие в его состав танковые части). В другом документе речь идет о 1223 потерянных танках, но уже с 5 по 13 июля (оказывается, за последующую неделю фронт потерял 31 танк, что не соответствует данным по 5-й гв. ТА). Наконец, известно, что заместитель начальника штаба БТ и MB полковник Заев Д.И. 17 июля докладывал, что Воронежский фронт с 5 по 15 июля потерял 890 танков (видимо, речь идет о танках и САУ)57. Это же число назвал в своем докладе на конференции в Ингольштадте в сентябре 1993 года и представитель советских историков (руководитель архивного и военно-мемориального центра Генштаба), оценив потери ГА «Юг» (по данным ЦАМО) в 2644 танка и 35 САУ и потери Центрального фронта с 5 по 15 июля, соответственно, – 651 танк и САУ против 928 (32) ГА «Центр»58. О реакции немецких участников конференции по поводу названных потерь войск Манштейна и Моделя в бронетехнике можно только догадываться… Но как же согласовать цифры наших собственных потерь?

Указанные выше потери Воронежского фронта в бронетехнике, видимо, не учитывают потери 5-й гв. ТА под предлогом, что она относится к Степному фронту. А представитель советской стороны «забыл» напомнить о нем в своем докладе немцам, хотя, по официальным данным, этот фронт участвовал в операции с 9 июля. Суммируя названные им цифры и потери армии Ротмистрова (334 танка и САУ), получим примерно числа, указанные в справке штаба БТ и MB, – 1224 или 1254. С учетом последнего числа потери трех фронтов в бронетехнике к 20 июля могли составить порядка 1900 танков и САУ. Ориентируясь на цифры, названные руководством Воронежского фронта, потери трех фронтов в ходе курской оборонительной операции (5—23 июля) составят не менее 2000 танков и САУ. В этом случае соотношение по безвозвратным потерям сторон в бронетехнике составит порядка 5:1 не в нашу пользу.

5-я гв. ТА в боях с 12 по 24 июля потеряла 439 танков и САУ, 87 орудий разного калибра, 25 минометов (120-мм – 14), 2 установки PC М-13, 280 автомашин59. Если ориентироваться на усредненную цифру потерь Воронежского фронта (1500 танков и САУ) и уточненные данные по потерям противника (290), то соотношение по потерям сторон на южном фасе Курского выступа также составит примерно 5:1 в пользу противника.

Реальные потери в самолетах также выше официальных цифр. По данным исследования, основанным на тщательном анализе советских и немецких архивных документов, безвозвратные потери авиации в период с 5 по 18 июля составляют: 2-й ВА – 371 самолет, 17-й ВА – не менее 200 самолетов, всего в боях на южном фасе Курского выступа – 571 (опять больше, чем три фронта, по данным Кривошеева).

Безвозвратные потери 8-го авиакорпуса противника за это время составили примерно 190 самолетов. К этому надо добавить 90 самолетов, которые, по классификации немцев, составили «небоевые потери при боевых действиях», всего 280. До 200 машин противника получили серьезные повреждения. Таким образом, безвозвратные потери авиации на южном фасе Курского выступа соотносятся как 2:1 не в пользу советских ВВС. По мнению авторов исследования, это «отражало средний уровень мастерства и боевого опыта [экипажей], а также живучесть участвовавших в сражении самолетов». А всего советские ВВС с учетом 16-й ВА ЦФ, авиации ДД и ПВО в операции потеряли свыше 1000 самолетов60.

Подобные сомнения существуют и по потерям в других видах вооружения и боевой техники. Нестыковку данных по ним могут объяснить только авторы книги «Гриф секретности снят». Возможно, они исключили из потерь оружие, собранное после освобождения захваченной врагом территории. По крайней мере, в степях под Сталинградом после завершения боев собрали очень много брошенного оружия и техники.

Трудно объяснить и слишком большую разницу в цифрах потерь в докладах командования фронта. Оснований для обвинения Ватутина Н.Ф. и Иванова С.П. в самоедстве у нас нет. Для них, как и для любого другого военачальника, характерно стремление к занижению своих потерь. И данные, вероятнее всего, готовились исходя из следующих соображений: в Ставку – поменьше (под обычным предлогом, что цифры еще нуждаются в уточнении), Генштабу – поточнее (там ведут строгий и детальный учет, да и выпросить на восполнение потерь можно будет побольше).