Голубая луна - Лорел Гамильтон

— Значит, Жан-Клод зря от тебя все это скрыл. Зря вызвал твой гнев.

— Да, я порядком зла.

— И потому ты не доверяешь ему.

Дамиан придвинулся еще на дюйм, и его щека легла на мою руку выше локтя.

— Да, из-за этого я ему не доверяю. Хуже того, я даже Ричарду теперь не верю. — Я покачала головой. — Никогда бы не подумала, что он будет от меня что-то скрывать, тем более такое важное.

— И теперь ты сомневаешься в них обоих.

Я посмотрела на вампира. Он касался меня только щекой, а все остальное его тело вытянулось вдоль кровати, не касаясь меня.

— Дамиан, это на тебя не похоже.

— Что именно? — спросил он. Он передвинул руку, и эта бледная кисть легла между нашими телами, не трогая меня, просто... выжидая.

— Вот это, все это. Это не ты.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Анита. Ты не знаешь, каков я — на самом деле.

— Чего ты хочешь от меня, Дамиан?

— Прямо сейчас — обнять тебя этой рукой за талию.

— И если я скажу «да»?

— Это «да»? — спросил он.

Что сказал бы Ричард? Что сказал бы Жан-Клод? А ну их обоих!

— Да.

Он обнял меня за талию, его бицепс оказался у меня на животе. Вполне естественно было бы после руки прижаться и телом, но он этого не сделал. Сохранял между нами эту искусственную дистанцию.

Я погладила эту бледную руку своей левой рукой, трогая волоски. Трогать его — казалось до чертиков правильно, будто бы мне уже давно хотелось это сделать. Я не хотела, чтобы он обнимал меня. Я хотела сама его обнять. Совсем не то чувство, которое бывало с Ричардом и Жан-Клодом. Дамиан был прав: дело было в некромантии. Я хотела трогать его, исследовать границы силы, которая нас связывала, силы, которая оживляла его.

Моя собственная сила была по роду ближе к силе Жан-Клода, чем Ричарда. Холодная сила, вроде неощутимого ветра, веющего над умом и телом. И эта холодная нить вилась из моей руки по руке Дамиана. Я ее вдвигала в него невидимой рукой, всовывала в это бледное тело и ощущала ответную искру в его глубине. Моя сила вспыхнула, узнав подобие самой себя. То, что раньше оживляло тело Дамиана, покинуло его. Теперь его оживляла я. Он был воистину мой, что, конечно, было невозможно.

Он придвинул свое тело на этот последний дюйм, и по всей длине, от талии до ног, прильнул ко мне. Одну ногу он закинул на мои сверху, прижался ко мне.

— Ты пытаешься меня соблазнить. — Но мой голос звучал слишком тихо и интимно.

Он нежно поцеловал меня в плечо.

— Я тебя соблазняю или это ты уже соблазнила меня?

Я покачала головой:

— Вставай и выметайся, Дамиан.

— Ты меня хочешь. Я это чувствую.

— Это сила тебя хочет, а не я. Я не хочу тебя так, как хочу Ричарда или Жан-Клода.

— Я не прошу любви, Анита, я только хочу быть с тобой.

Мне хотелось погладить это тело сверху вниз. Я знала, что могу его исследовать, трогать каждый его дюйм, и он не остановит меня. Это манило и пугало.

Я слезла с кровати, оставив Дамиана разбираться самого. Оказывается, я могла встать. Даже голова не закружилась.

— Мы этого делать не будем, Дамиан. Просто не будем.

Дамиан приподнялся на локтях, глядя на меня.

— Если ты даешь мне прямой приказ, Анита, я должен повиноваться. Даже если этот приказ противоречит тому, который отдал мне Жан-Клод.

— Ты это к чему? — нахмурилась я.

— Тебе не интересно, что еще он запретил мне тебе говорить? — спросил Дамиан.

— Ах ты паразит!

Он сел, сбросив длинные ноги с кровати.

— Ты не хочешь знать?

Я посмотрела на него секунду.

— Да, черт бы тебя побрал, я хочу знать.

— Ты должна мне приказать тебе сообщить. Иначе я не могу.

Я чуть не промолчала. Я боялась того, что он может сказать. Боялась того, что скрывает от меня Жан-Клод.

— Я приказываю тебе, Дамиан, выложить мне все тайны, которые Жан-Клод повелел тебе от меня хранить.

Он испустил долгий, глубокий вздох.

— Свободен наконец! Жан-Клод, Ашер и даже моя первая госпожа происходят от Belle Morte, Красивой Смерти. Она — наш мастер в Совете. Ты никогда не думала, почему много сотен лет назад почти все рассказы о вампирах рисовали их как мерзких чудищ, ходячих мертвецов?

— Нет. А какое это имеет отношение к делу?

— Анита, я долго ждал, чтобы тебе все это рассказать. Позволь мне говорить.

Я вздохнула:

— Ладно, рассказывай.

— В семнадцатом столетии никто не думал о вампирах как об объектах секса. Ходили рассказы о красивых вампирах, но это были фокусы, а не истинное обличье. Потом же все переменилось. Очевидцы стали рассказывать о красоте и соблазне.

Он слез с кровати, и я попятилась, не желая, чтобы он был слишком близко. Не знаю, кому я больше не доверяла: ему или себе.

Стоило мне попятиться, как он остановился, только провожал меня взглядом.

— Совет решает, кто будет высылать своих вампиров делать новых вампиров. Тысячи лет это делала Королева Кошмаров, наш предводитель, или Morte d'Amour, Любовник Смерти, или Дракон, но им надоели эти игры, и они ушли в залы Совета. Их редко можно увидеть. Та-Кто-Меня-Породила приводила меня с собой в Совет не однажды. Там я познакомился с Жан-Клодом. Belle Morte, Красивая Смерть, выслала своих потомков населять мир вампирами. Ашер, Жан-Клод и я — ее потомки. Даже ее кровь не может сделать уродство красивым, и хотя ее прикосновение улучшает все, дело не только в этом. Некоторые из ее наследников обладают силой секса. Они живут сексом, дышат им. Они питаются сексом, как Колин и моя прежняя госпожа питаются страхом. От секса они набирают силу и используют ее как второй соблазн для смертных.

Он замолчал и посмотрел на меня.

— Договаривай, Дамиан.

— Жан-Клод — один из них. В другие времена его считали бы инкубом. Ашер и я — не такие, как он. Это сила редкая даже среди тех, кто по прямой линии происходит от Belle Morte.

— Ладно, Жан-Клод умеет питаться сексом, как Колин питается страхом. И что? — спросила я.

Дамиан подвинулся ко мне, и я позволила ему взять себя за плечо.

— Ты не понимаешь? Жан-Клод черпает силу в сексе. Не просто в сношении, а в сексуальной энергии, в похоти. Это значит, что каждый раз, когда у вас секс, это для него сила. Любое интимное действие между вами тремя сильнее привязывает метки и увеличивает вашу силу.

Я чувствовала, что могу упасть в обморок.

— И когда он собирался мне об этом сказать?

— В защиту Жан-Клода я могу привести его слова, что когда он первый раз ставил тебе метки, это так не было. Секс не являлся таким мощным средоточием для силы. Ты получила третью метку до того, как это прорвалось, и между вами до того так не было. Жан-Клод считает, что перелом произошел из-за присутствия Ричарда.

— А что ты с этого имеешь, Дамиан? Что тебе за радость мне все это рассказывать?