Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Бернхард Хеннен

— Без дерзостей, — тихо прошипела она. — Сядь, пока не вывалился из сапог, — затем, обращаясь к залу, она продолжала. — Я планирую следующий поход, и остается мало времени, если мы хотим застать врага врасплох. Я выполнила ваши условия, ярлы Фьордландии. Я выбрала в мужья одного из вас, и если боги будут благосклонны, его семя принесет плоды. — Она помолчала, давая им время осознать свои слова. Снова послышался смех, на этот раз тихий.

Эрек сел. Ему хотелось бы тоже быть настолько же одаренным в выборе верного тона, как и она. Рядом с ним встал кобольд, едва достававший ему до колен. Эрек припомнил, что часто видел этого малого. Его звали Бамбакс или что-то вроде этого.

Кобольд ухмыльнулся. Зубы у него были острыми, словно иглы.

— Если ты чувствуешь себя так же, как выглядишь, то помочь может только одно: продолжать пить. Для начала я посоветовал бы хороший глоток выдохшегося пива. — Кобольд протянул ему рог, и Эрек был за это ему благодарен.

Первый глоток был на вкус, как застоявшаяся моча, а потом стало действительно лучше. Головная боль начала утихать.

Пока он пил, к Гисхильде подошел предводитель ее эльфийских рыцарей. Казалось, он держал в руках подушку. Точно Эрек со своего трона рассмотреть не мог, и у него возникло чувство, что было бы ошибкой встать именно сейчас. Внезапно он почувствовал ужасную слабость. Не подмешал ли кобольд чего-нибудь в пиво?

Эрек выругался про себя. И почему только с ним вечно случаются подобные вещи? Любой ребенок знает, что нельзя принимать подарки от кобольдов. И в довершение всего ярлу показалось, что у него вот-вот лопнет мочевой пузырь. Но встать сейчас было совершенно невозможно. Он не совсем понял, что именно только что сказала Гисхильда. Вроде как речь шла о королевстве и ответственности. В любом случае все в зале выглядели очень серьезно. Сейчас он уйти не может…

Внезапно на голове Гисхильды оказалась корона. Эрек озадаченно заморгал. Это было неправильно. По таким случаям поднимается много шума! Произносят речи, призывают жрецов и богов.

Гисхильда встала рядом с ним, надела ему на голову узкий серебряный обруч.

— Поднимись, король Эрек, мой супруг.

Он был настолько сбит с толку, что повиновался приказу, не раздумывая ни секунды. Хотел было что-то сказать, но только открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба.

— Для меня корона — только символ. Власть заключается в поступках, которые совершают люди, а не в узком золотом обруче. Я хорошо помню, сколь многие встретили меня с недоверием, когда я появилась в этом зале год назад. Тогда я не стала хвататься за корону, потому что хотела доказать, что стою того, чтобы быть вашей королевой. Точно так же, как во времена моего предка Мандреда, ярлы каждый год устраивали собрание в своей деревне, чтобы подтвердить свой статус и отчитаться в выполнении своих обязанностей, так же и я предстаю перед вами. Я короновала себя сама, потому что ни перед кем не преклоняю колен. Это может показаться вам высокомерием, но я такая, какая есть. Теперь ваш черед решать, действительно ли вы хотите видеть меня своей королевой. Со многими из вас я сражалась бок о бок. Проливала с вами кровь и пировала. Мы победили в семи крупных битвах в Друсне, и тем не менее наших сил не хватило на то, чтобы вернуть хотя бы одну утраченную провинцию. Однако превосходящий нас по численности враг научился бояться и уважать нас. Выберите меня — и я буду продолжать в том же духе, как и до сих пор. Тот же, кто считает, что я недостойна сидеть на троне своего отца, должен всего лишь выйти из ворот этого зала. И если в конце концов во дворе моего замка будет стоять больше ярлов и вельмож, чем в моем зале, я положу этот золотой обруч на трон и уйду. Решайте! Я обещаю, что буду сильной королевой. Но поскольку я такая, мы часто будем спорить. Выбор за вами.

Уперев руки в бедра, она вызывающе оглядела собрание.

Ее мандриды широко распахнули створки дверей. Вместе с ветром в зал влетели снежинки. Некоторые ярлы негромко переговаривались между собой.

Эрек был потрясен. Никогда ему еще не доводилось слышать, чтобы женщина говорила так. Сердце подсказывало, что она будет хорошей королевой. Но разум боялся ее. Уже в первую брачную ночь она одержала над ним победу. Он был полностью в ее власти. И она не разоблачила его. И, черт побери, теперь он — ее муж. Неважно, что там случилось вчера ночью, он должен быть с ней. Он сделал пару шагов и встал рядом с нею.

Она умна. Даже самые заядлые ее противники не решатся сейчас просто покинуть чертог. Каждый боится быть первым и, возможно, единственным, кто ушел. А тот, кто уйдет, должен иметь в виду, что никогда больше не будет ладить с королевой, если большинство собравшихся останется в зале.

— Долго живи, королева Гисхильда! — воскликнул Эрек.

Он хотел прекратить эти перешептывания и глазение. Ему нужно было решение. Немедленно!

Теперь все уставились на него.

Тут его клич подхватил Сигурд:

— Долго живи, королева Гисхильда.

Исвульф мягко кивнул. Он всегда обладал тонким чутьем на власть. Теперь крикнул и он, и лед тронулся. Ярлы приняли ее, толпу охватило ликование. Никто не вышел из зала, даже враги… теперь королевы!

Эрек не сдержался, обнял ее и прижал к себе.

— У тебя получилось. Получилось! — Он поцеловал ее.

Она не противилась, позволила обнять и поцеловать себя, но удивленно посмотрела на него. Ощущение счастья схлынуло. Он отстранился.

Королева легко поцеловала его в щеку, но он отчетливо ощутил, что это только для гостей, потому что от любовной пары все ждут того, что они будут относиться друг к другу нежно.

Гисхильда наслаждалась ликованием. Но потом она раскинула руки, и снова воцарилась тишина.

— Соратники и друзья, теперь, когда вы выбрали меня, то должны узнать обо мне всю правду. Мое сердце никогда не покидало Фьордландии. — С этими словами она расстегнула блузку. Приоткрыла ее так, что стали видны ее маленькие груди и узловатый красный шрам немного в стороне от сердца.

В зале повисло недоверчивое молчание. Некоторые смущенно уставились в пол.

Эрек не мог понять того, что его жена на следующий день после свадьбы показала грудь всему двору.

— Видите шрам? Когда я была еще ребенком, рыцарь ордена всадила мне туда кинжал. Это было в тот день, когда должен был быть подписан мир. День, когда мой отец пришел на переговоры со служителями Тьюреда. День, когда доверие было вознаграждено сталью в детской груди. Они забрали меня с собой, рыцари ордена. Я была ближе к смерти, чем к жизни. Они ухаживали за мной. Приняли меня. Хотели сделать из меня рыцаря. Не у эльфов была я все эти годы. Я была в Валлонкуре, Цитадели ордена, где Новое Рыцарство готовит послушников и учит их ненавидеть нас. Я хочу, чтобы вы узнали об этом от меня. Существует множество вещей, которые я научилась делать и делала там и которыми я горжусь. Они сформировали меня, эти рыцари ордена, хотя я и не получилась такой, как они хотели. Я никогда не забывала о том, кто всадил кинжал в мою грудь. — Она снова застегнула рубашку.