Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война. - Сергей Садов

К Володе подъехал весь мокрый от пота граф. Было видно, что он прекрасно понимает по чьей вине они все оказались в таком положении, но ни слова упрека. Вместо этого конкретный вопрос:

— Что планируешь делать?

— Держаться до подхода Лигура, а потом общая атака. Отводи своих людей в тыл, твое дело настанет когда перейдем в наступление.

Граф хмыкнул.

— Думаешь успеет подойти?

— Лигур придет, — с уверенностью, которую не испытывал, заметил Володя.

— Может быть… а знаешь, ты прав.

— Что? — Володя удивленно вскинул голову.

— Ты прав, говорю. Командиру не место в бою… Твои распоряжения сегодня спасли мне жизнь — помощь подоспела вовремя. Я слышал как вестовой передавал твои приказы. Ты быстро ориентируешься и делаешь что нужно. Из боя такого не увидишь. Пожалуй мне нравится сражаться, когда за спиной в тылу находиться кто-то, кто наблюдает за всей схваткой целиком и ты знаешь, что если где будет трудно, он предупредит и по возможности поможет. Мне надо будет это обдумать…

Володя пожал плечами.

— Я об этом на каждой тренировке твержу всем офицерам — место командира там, откуда ему удобнее всего наблюдать за действиями своих подчиненных.

Отбитый наскок позволил завершить построение войск, оттянуть назад излишне вырвавшиеся подразделения, защитить «ежами» фланг, подтянуть артиллерию и назначить батареям зоны обстрела. У леса даже стали собирать требуше. Противник сам дал на это время, опасаясь начинать атаку. Им ведь было хуже — они вообще не знали сколько здесь врагов. Кто еще скрывается в лесу и откуда он тут вообще взялся. Этим, скорее всего, и объяснялась нерешительность вражеского командира.

Володя посмотрел на часы, оглядел в бинокль дорогу позади вражеских войск.

— Если через полчаса враг не атакует — атакуем мы.

— Уверен? — удивился граф.

— Да. Мы не можем позволить врагу оставаться в своем лагере. Он должен уже увязнуть в бою когда подойдет Лигур.

В этот день, кажется, оба командующих принимали почти одинаковые решения. Когда прошли полчаса и первые солдат сделал шаг в наступлении, как противник тоже вышел вперед и приготовился к атаке. Почти встречный бой со своей спецификой.

Батальоны перестроились в три колонны, а промежутки между ними заняла кавалерия. Часть отошла назад, образовав резерв, еще три роты заняли позицию позади батальонов — тоже своеобразный резерв, чтобы прикрыть возможные прорывы фронта. Все это уже отрабатывалось на тренировках и перестроениях проходили быстро… относительно. Вот всадники немного подались в сторону и промежутки между батальонами заняли спрингалды, смонтированные на повозках. Впряженным в них лошадям приходилось пятиться при движении, чтобы оружие смотрела в сторону врага. Лошадям это не очень нравилось, но люди твердо удерживали их за узды, не давая вырваться. Из-за этого весь строй двигался не очень быстро, но спешить, собственно, никто и не собирался.

— Что ж… посмотрим, как эта твоя задумка сработает, — граф склонился к шее вдруг занервничавшего коня и нежным похлопыванием успокоил. — На учениях все было гладко.

Противник не стал дожидаться, когда к ним подойдут таким неторопливым шагом и вот всадники, набирая скорость, помчались прямо на шагающую пехоту.

Володя дал шпоры коню и поспешил перебраться поближе к месту схватки. Штаб, вестовые, резерв замешкались ненадолго и вот уже все на новой наблюдательной позиции. Володя снова осмотрелся в бинокль.

— А этот граф более осторожен, чем бывший герцог Торенды. Он не всех отправил в бой.

Как раз в этот момент вражеская кавалерия вышла на рубеж атаки и дружно, склонив копья, бросились вперед, на изготовившуюся пехоту. И тут из глубины строя по ним ударили сотни луков. Стрельбы велась с такой скоростью, что казалось будто стрелы летят сплошным потоком. Вот они взлетают вверх, на мгновение замирают в воздухе и устремляются вниз прямо на мчавшихся всадников. Секунду казалось, что ничего не происходит, но монолитный стальной кулак вдруг словно споткнулся, послышались крики боли, ржание коней, люди вылетали из седел, падали лошади, мчавшиеся позади налетали на них, спотыкались и тоже рушились на землю, создавая преграду. Остальные пытались объехать эти страшные баррикады, вынужденные сбавить скорость. Таранные удар замедлился, потеряв часть своей страшной силы.

Володя отыскал в бинокль командующего вражеской армией. Тот оказался вовсе не в первых рядах, а как и сам Володя наблюдал за боем из лагеря. Сейчас он крепко сжимал древко копья и что-то весьма эмоционально говорил. Вот он махнул рукой и с холма сорвалась еще одна стальная лавина, оно сразу взяла чуть правее, явно стараясь обойти вдруг показавшую зубы пехоту.

— Может ударить им навстречу?

Володя покачал головой.

— Этого они и ждут, граф. Наша сила в единстве, нельзя разделяться. А у врагов есть еще резервы. Если они ударят в обнажившийся фланг, пока прикрытие занято разборками с этими…

— Да? — Танзани привстал в стременах, поднес ко лбу руку козырьком и попытался что-то высмотреть. — Не вижу с такого расстояния. Не перестаю поражаться этому твоему инструменту. В него действительно видно, что граф Иртинский не всех отправил в атаку?

Вместо ответа Володя снял с шеи бинокль и протянул его собеседнику. Тот быстро разобрался что с ним делать и поднес к глазам. Но тут же испуганно отдернул и сам же нахмурился от такого явного проявления испуга. Уже решительней снова поглядел в него и долго изучал горизонт.

— Просто поразительно. Действительно видны кончики копий за холмом. Если бы мы послали навстречу своих, они как раз бы врубились в образовавшуюся брешь. У тебя еще одного такого нет?

— Есть, но далеко. Я старался много всего лишнего не брать — налегке шел, только с Аливией. Да еще и по лесу.

— Понимаю. А сделать можно?

— Боюсь, что тоже нет. Точнее жалкое подобие может и можно сварганить, поскольку нужны очень прозрачные стекла, а ваши мастера, извини, делают стекло не самого хорошего качества.

Отправленный вестовой как раз успел вовремя, чтобы предотвратить встречную атаку. Володя видел, как один кавалерист-офицер в раздражении даже шлем бросил и что-то заорал в сторону развивающегося на ветру знамени нового герцога Торенды, но нарушить приказ не посмел. Подобрал шлем, водрузил его на голову и что-то крикнул. Всадники отхлынули чуть в сторону, давая возможность работать лучникам и на новую атакующую волну тоже обрушился град стрел.

На основном направлении как раз в этот момент врагу удалось приблизиться практически к самой пехоте и в этот момент спринглады дали свой убийственный залп и тут же возницы хлестнули лошадей, поспешно уносясь в тыл. Выпущенные в одно мгновение больше двухсот дротиков с такого расстояние смели практически весь первый ряд атакующих, окончательно сбив атакующих и таран закованных в железо латной кавалерии, грозящий снести всех, стоявших на пути, окончательно затормозил как раз без стеной пехоты, где должен был набрать полную силу. И в этот момент из строя выскочили солдаты с дротиками в руках… бросок, еще… хаоса у атакующих стало больше. Видно было, что вражеские солдаты растерялись — видно как и люди герцога в прошлой битве полагали, что эти пехотинцы разбегутся, стоит только добраться до них. Но эти не разбегались, более того, давали такой отпор, что враг уже потерял много людей не нанеся противнику никакого урона.

— Сюрприз, Цезарь, — пробормотал Володя, видя как латники бестолково тыкают своими копьями, пытаясь достать хоть кого-то за стеной щитов. Пехотинцы были вооружены не очень мощными копьями, метра два всего, как раз, чтобы им мог орудовать один человек. Может более длинные и были бы лучше, но Володя фаланге всегда предпочитал легион и жертвовал большей защитой в пользу подвижности и гибкости строя — попробуй поорудуй шестиметровым копьями, если враг прорвется все-таки через них. А так они позволяли и действовать в строю и если их концы упереть в землю, выставив острие вперед, создать преграду рыцарской коннице — кони ведь не дураки и на копья не пойдут, как бы их не гнали. Сейчас тоже получился такой завал — силу удара конница потеряла, сквозь выставленные копья прорваться не могла — лошади отказывались подходить близко, а если подходили, следовал стремительный выпад и раненое животное взвивалось на дыбы, сбрасывая всадника и сбивая тех, кто находился позади. Вдруг весь передний ряд как один перехватил копья, поднялся, шаг вперед, второй и последовал слитный удар… на передний ряд навалился второй, поддерживая и увеличивая силу тарана, третий подоспел, копья устроили настоящий танец смерти. Всадники пытались пятиться, закрываться щитами, но у многих щитов просто не было — избавиться от вонзившегося в него дротика можно было только отбросив щит. А из глубины строя летели новые дротики, обрушиваясь на головы рыцарей. У кого-то сломалось копье, ему тут же передали новое из задних рядов. Озверевшие латники бросились вперед, пехотинцы тут же покрепче встали, уперли копья в землю, второй ряд положил свою на плечи впереди стоявших, приготовившись разить тех, кто сумеет прорваться сквозь первые ряды…