На перекрестках фэнтези. Сборник фантастических произведений - Алексей Пехов

Ну да не о том речь. Мне такая участь не грозила; даже не будь я богиней, Игрокам в этом деле положены кое-какие привилегии. Да, я могла бы и не открывать своего настоящего лица, ведь в Лимбе ни одна собака даже не подозревала о том, что я — Фрейя-Ванадис. Однако подготовка завершилась, настало время встретиться с Мастерами Колеса, которых называют иногда Богами Судьбы, и сделать первый ход. Войти в те Врата, за которыми Они наблюдают круглосуточно. И нанести свой первый удар в битве, которую Они ошибочно назвали Игрой…

Страж недоверчиво взглянул мне в глаза и отпрянул, обожженный остатками золотого света, некогда наполнявшего Асгард и Ванахейм. Его напарник, более опытный, проверил мою личность косвенным методом — по мощности ауры. После чего открыл Врата и сделал приглашающий жест. Я поблагодарила лёгким кивком и вошла.

Я была готова к последовавшему взрыву — это сработала сигнализация, устанавливаемая Слугами Колеса на Врата. Таков их обычный метод поимки тех, на кого по каким-либо причинам объявлен розыск. Грубо, но достаточно просто и эффективно.

После этого передо мной обнаружилась ещё одна дверь, отмеченная печатью Колеса. Я вошла и оказалась лицом к лицу с ним.

Старший из Мастеров Колеса, Орион Провидец. Сын одного из титанов, лишившийся зрения при Гигантомахии[8], впоследствии он заслужил признание Высших Сил и был взят на небо — работать называемым в его же честь созвездием…

Я мало знала о дальнейших событиях, и вряд ли кто-то во Вселенной знал больше моего. Мне было известно лишь то, что Орион каким-то образом вошёл в союз с силами, сменившими прежних богов Эллады, и обыграл их в их собственной игре, заполучив чуть ли не все их могущество — и добрую половину слуг. Один из них, Габриэль, вскоре поднялся до положения его помощника и также получил титул Мастера Колеса.

Почему именно Колесо? Трудно сказать. Таков был Знак новой Силы, так Орион именовал Судьбу. Лично я по-прежнему полагала настоящим Знаком Судьбы Пустоту-Вирд, однако кто знает — ведь у Судьбы вполне мог оказаться не один лик.

— Ты принесла мне некоторые проблемы, — проговорил Провидец.

Фраза, вероятно, должна была расцениваться как смесь предупреждения с угрозой; услышав ее, я просто обязана была пасть на колени и молить о прощении, которое Мастер Колеса, немного поломавшись для приличия, конечно, подарил бы несказанно осчастливленной таким поворотом дел «жертве».

Увы, я обманула его ожидания.

— Готова исправить причиненный ущерб, если, конечно, то действительно был ущерб, а не вынужденное исполнение собственных обязанностей, — сказала я.

Орион покачал головой, тщетно стараясь скрыть восхищение подобной наглостью (так, во всяком случае, он это расценивал).

— Ты опоздала к началу Игры.

— У меня имелись свои причины. Каков будет штраф?

— Сама рассчитай — Игровой Кодекс тебе известен.

— Хорошо, — кивнула я. — Возражений нет. Какие-нибудь ограничения в Поле Сил?

— Выбери подчинённый тебе народ.

Взглядом испросив разрешения, я придвинула к себе Доску, изменила режим поиска и направила её в нужное место. Так, следы ведут к… а теперь изменить ракурс… есть!

На Доске возникла фигура Героя, связанного линиями власти с несколькими пешками, олицетворявшими старейшин племени. Героем этим был Фрит Ледяной Туман, бывший командир дружины Улля, а племенем — остатки войск Асгарда, которые я успела вывести из битвы, когда результат Рагнарока уже был известен.

— Вот они, — проговорила я.

Орион повернул Доску, просмотрел предысторию избранников, удивленно поднял брови и взглянул на меня, ожидая пояснений, которых не последовало.

— Ладно, — хмыкнул он. — Но ты более не будешь богиней.

— Согласна.

— Более того, они не должны считать тебя воскресшей Фрейей.

— Пусть так. Мое новое имя — Искательница. И я дам им новую религию, чтобы они забыли прежних богов — Асов.

— Годится, — согласился Провидец. — Итак, твоей новой силой будет Природа. Возьми, — он достал откуда-то пухлый фолиант в зеленом переплете, — это тебе на первое время.

Я поморщилась. Терпеть не могу изучать магию по книгам. Но другой возможности, судя по всему, мне не представится…

Заснеженная пустошь. На юге — мёртвый лес, под пушистым снежным одеялом выглядящий примерно таким же мирным, как секира в бархатном чехле. На севере — холмы, населённые таким количеством нечисти, что даже им — бывалым бойцам, пережившим Рагнарок, — пришлось несладко. Пробиваться назад — чистое самоубийство, а ведь на них лежит немалая ответственность. В отряде более половины женщин и детей, однако с этим-то как раз проблем нет: оружие за нужный конец умеют держать все. Хуже всего то, думал Фрит, что нас слишком мало.

— Они идут с запада! — крикнула Риз, самая остроглазая из валькирий. — Вооружены чем-то вроде алебард, доспехов нет.

— Сколько? — спросил Ледяной Туман.

— Много. Где-то вдесятеро против нас.

Проклятие! И ведь ни одного места вокруг, где можно было бы укрепиться…

— Клином — и вперед! — прохрипел Фрит.

Как всегда перед боем, голос напрочь покинул его, чтобы вернуться в самый разгар сражения, когда необходимо быстро прореагировать на изменение обстановки и отдать приказ. Впрочем, отряд состоял из весьма опытных бойцов, которые нуждались лишь в самом минимуме указаний.

Ощетинившись копьями, топорами и мечами, железный клин северян двинулся на врага. Фрит шел впереди, однако в его руках было иное оружие — тяжелый деревянный посох. Это выглядело по меньшей мере странно, но Ледяной Туман никогда не обращал внимания на такие мелочи, как непонимающие взгляды. Его самого это оружие вполне устраивало, а большего не нужно ни одному воину.

Двести шагов…

В рядах противника началось какое-то движение. Где-то позади их огромной орды что-то определённо происходило, и вражеский командир пытался спешно перегруппировать отряд, чтобы одновременно отразить обе атаки. Сил у него для этого вполне хватило бы, но вот с временем случилась мелкая неприятность. Уяснив это, Фрит скомандовал «Бегом!» — чем больше неприятностей у врага, тем лучше дела у его бойцов.

А в тылу неприятеля явно кипел бой, причем бой магический. Налево и направо разили зеленые молнии, глухо чавкала грязь, в которой вязли беспомощные враги, свистели ледяные стрелы. Северяне издали устрашающий боевой клич и врубились в толпу со своей стороны: кто бы ни дрался там, он был противником их противников, а значит, почти что другом.