Нестор Летописец - Андрей Михайлович Ранчин

Амартола (точнее, в ее фрагментах, цитируемых в «Повести временных лет»), чтобы позаимствовать одно слово «корабль»… Критики точно отметили субъективизм исследовательницы в обнаружении заимствований. См.: Жих М. И. «Взгляд историка Древней Руси» (https://sverc.livejournal.com/560875.html, дата посещения 15.10.2021); Несин М. А. Стоит ли пропускать древнерусские летописи через «антиплагиат»? Взгляд историка на некоторые проблемы современного источниковедения // Valla. 2018. Т. 4. № 4 (16). С. 80–96 (рецензия на украинское издание книги Т. Л. Вилкул 2015 года).

Но главное: изыскания Т. Л. Вилкул никак не объясняют, почему некий новгородский книжник в XIV или XV веке решил переработать «Повесть временных лет», сломав устоявшуюся и авторитетную хронологию, и при этом об одних и те же событиях писал, обращаясь к двум дублирующим друг друга источникам: к цитатам из Хроники Амартола в «Повести временных лет» и к Хронографу по великому изложению. Ради того, чтобы извлечь из Хроники не новые факты, а отдельные выражения или даже слова? Ситуация, рисующаяся на основании выводов исследовательницы, представляется абсурдной.

Кроме того, Т. Л. Вилкул не рассматривает большинство аргументов А. А. Шахматова в пользу существования Начального свода: ни различие вступлений в Новгородской первой летописи и «Повести временных лет», ни разный статус Олега Вещего в двух летописях, ни отсутствие в Новгородской первой договоров русских князей с греками. Убедительно звучит утверждение А. А. Шахматова, что в тексте Новгородской первой летописи младшего извода обнаруживаются отличия от «Повести…», носящие систематический характер: «Так, в нем нет ни одного заимствования из Амартола, нет ни одного договора с греками, нет нескольких сказаний». — Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 27. В отличие от Т. Л. Вилкул, внятно не объясняющей, почему в Новгороде произошло «отречение» от «Повести временных лет» (отказ от ее концепции и хронологии), хотя новгородский летописец при этом якобы пользовался ее текстом, А. А. Шахматов предположил, по какой причине новгородский книжник обратился к своду, созданному прежде «Повести…»: причиной была дефектность другого, основного источника-протографа. Причем этот источник действительно существует: это Синодальный список старшего извода Новгородской первой летописи. См.: Шахматов А. А. Киевский Начальный свод 1095 г. С. 432–438. (Ранее ученый предполагал, что дефектным источником для новгородского летописца-редактора был не сам Синодальный список, а утраченная рукопись, скопированная в этом списке; см.: Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 26–29.) Правда, объяснение замечательного текстолога, по-видимому, несостоятельное: как показал А. А. Гиппиус, Синодальный список или его протограф не могли быть основными источниками младшего извода Новгородской первой летописи, в списках которого содержатся фрагменты Начального свода. См.: Гиппиус А. А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи. С. 12–17. По его предположению, обоснованному текстологическими доказательствами, Начальный свод был использован в новгородском летописании при составлении так называемого свода новгородского князя Всеволода Мстиславича, Мономахова внука, в 1115 году. См.: Там же. С. 48–56, 69; Гиппиус А. А. Новгородская владычная летопись XII–XIV вв. и ее авторы (История и структура текста в лингвистическом освещении) // Лингвистическое источниковедение и история русского языка. <2004–2005> / Отв. ред. А. М. Молдован, А. А. Плетнева. М., 2006. С. 208. Так или иначе, использование Начального свода новгородскими книжниками может быть объяснено — в отличие от странного и невероятного редактирования-сокращения «Повести временных лет», которое будто бы предпринял новгородский книжник XIV или XV века, как утверждает Т. Л. Вилкул.

Сопоставление Новгородской первой летописи младшего извода и «Повести временных лет», предпринятое Т. Л. Вилкул в более ранней статье, почти полностью ограничивается известиями за XI век. Исследовательница доказывает, что безымянный новгородский летописец опирается здесь на текст «Повести…», подвергая его сокращению, а иногда соединяя с заимствованиями из других источников. Но если это и так, то эти наблюдения нисколько не опровергают гипотезы А. А. Шахматова о существовании Начального свода, которая основывается прежде всего на анализе вступления и известий Новгородской первой летописи за IX–X века. Единственное как будто бы ставящее шахматовскую концепцию под сомнение замечание — указание на слова «В то же лѣто ркоша дружина ко Игоревѣ» (Полное собрание русских летописей. Т. 3. С. 110, л. 31) в сказании Новгородской первой летописи об убийстве Игоря древлянами под 6453 годом: они действительно как будто бы свидетельствуют, что под тем же годом раньше содержался еще какой-то фрагмент (а в Новгородской первой летописи это начало годовой статьи). В «Повести временных лет», где это сказание начинается аналогичной фразой «В се же лѣто», перед ним под тем же годом сообщалось о заключении договора с Византией и приводился его текст; см.: Повесть временных лет. Ч. 1. С. 34–39. Из этого факта и правда вроде бы следует, что в источнике новгородца по крайней мере один договор с греками имелся и новгородский редактор его сократил. Также, по мнению исследовательницы, он выбросил и все другие договоры с греками, переписывая и переделывая текст «Повести временных лет». См.: Вилкул Т. Новгородская первая летопись и Начальный свод // Palaeoslavica. Cambridge (Mass.). 2003. Vol. 11. P. 5–35. (Версию статьи 6453 года Новгородской первой летописи младшего извода считает вторичной по отношению к версии «Повести временных лет» и Д. Островски; см.: Ostrowski D. The Načal’nyj Svod Theory and The Povest’ Vremennyx Let. Р. 269–308.) Однако А. А. Шахматов и А. А. Гиппиус предлагали свои (несовпадающие) объяснения этого казуса, хотя и спорные (особенно шахматовское). См. Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. С. 88–89; Гиппиус А. А. Ркоша дружина Игореви… К лингвистической стратификации Начальной летописи // Russian Linguistics. 2001. Vol. 25. № 2. P. 175, прим. 21. А С. М. Михеев достаточно убедительно предположил, что эта несуразность — следствие вставки, сделанной еще летописцем XI века (составителем так называемого свода Никона) в более ранний летописный текст, еще лишенный разбивки на годовые статьи; см.: Михеев С. М. Кто писал «Повесть временных лет»? С. 105–106, 208, 216. Иными словами, перед нами пример редактирования, но не значительно более позднего, чем время создания «Повести…», а, наоборот, более раннего. В «Повести временных лет» здесь нет вставки целой серии кратких годовых записей, имеющейся в Новгородской первой летописи младшего извода. Объяснение Т. Л. Вилкул, что какой-то поздний новгородский летописец изъял все договоры киевских князей с греками, чтобы выдвинуть на первый план договор Ярослава Мудрого с новгородцами — раннюю редакцию «Русской правды», включенную в Новгородскую первую летопись младшего извода под 6524 (1016) годом, абсурдно: договоры с Византией — это соглашения дипломатические, с другими государствами, а «Русская правда» — свод законов для внутреннего использования. С равным успехом можно было бы предположить, что новгородский книжник должен был бы выбросить всё повествование о киевских князьях, чтобы сделать акцент на новгородских событиях. В любом случае объявление Т. Л. Вилкул Начального свода фикцией выглядит слишком смелым и необоснованным. Зато, как продемонстрировал А. А. Шахматов, в тексте «Повести временных лет» есть явные свидетельства того, что один из договоров с греками — соглашение, заключенное князем Святославом Изяславичем, — является вставкой автора в текст более раннего летописного свода. См.: Шахматов А. А. Разыскания о