Ничего неизменного - Наталья Игнатова

— Кто? — Мартин понял, но не поверил. Потому что, с чего бы вдруг? И зачем? — Твой Хасан?

— Мой Хасан.

— Я сомневаюсь, что он захочет заключить сделку с демоном.

— Ни за что. Никогда. Никаких сделок, — Заноза помотал головой и непонятно добавил: — в этом я точно могу поклясться.

Мартину показалось, что последнее было адресовано не ему. Но кроме них на плотине никого не было.

— Может, он считает, что я дурно на тебя влияю, и хочет, чтоб я держался подальше?

— Ты же не леди. Если б Хасан считал, что тебе нужно держаться подальше, он бы не стал с тобой разговаривать. А ты дурно на меня влияешь? 

— Не знаю. Я демон. И ты, и Виолет, оба говорите, что вампиров, которые связываются с демонами, убивают. Наверное, не просто так.

— Вампир, который пьет кровь демона, становится жутким уродом, зато может выходить на солнце. Первый пункт сильно осложняет второй, потому что быть жутким уродом и в темноте не очень удобно, а на свету — просто трындец. Однако второй пункт так напрягает всех, кто впадает в дневную спячку, что неудобством первого принято пренебрегать. Поэтому вампиров, которые становятся уродами, мочат превентивно. Просто на всякий случай. Но, Ма-арртин, — Заноза снова вернулся в радужное настроение и расплылся в широченной улыбке, — посмотри на меня! Кто поверит, что я не сплю днем?

— То есть, у кого повернется язык назвать тебя уродом? Действительно, — Мартин постарался не смеяться, — да отсохнет такой язык, устыдившись собственной лживости. К тому же, крови моей ты не пьешь. Разве что в фигуральном смысле. Тогда что Хасану от меня нужно?

— Вот этого я и не понимаю. Но с тех пор, как мы подрались в Порту, ты ему… — неопределенный жест оставил дымный росчерк за тлеющим кончиком сигареты, — скорее нравишься. Значит, он точно приглашает тебя не для того, чтобы угостить кофе с бриллиантовой крошкой.  

Мартин сделал для себя пометку: если мистер Намик-Карасар предложит ему кофе — обязательно отказаться. Как можно вежливее. Но категорически. Цианистый калий не казался ему приемлемой альтернативой бриллиантовой крошке. А в добром расположении Турка он очень сильно сомневался.

Берана описывала Хасана, как «злого и страшного». Она видела его в мае, когда он пришел на Тарвуд, чтобы забрать Занозу. Вломился, насквозь пройдя через Хаос, и, судя по рассказам той же Бераны — убив всех, кого встретил.

Все, что говорила мигелева дочка, следовало делить на четыре. Заноза, вообще, говорил, что на шестнадцать. Но чтоб показаться ей страшным… нужно было быть страшным. Потому что Берана мало чего боялась.

И Мартин, отправившись на встречу с легендарным Турком, был готов увидеть кого-то вроде Мигеля, только еще хуже. Ну, а что? Между турками и мексиканцами разница, наверное, не очень велика?

Подготовиться к тому, что у Хасана с Мигелем нет вообще ничего общего, Мартин не успел. И первые несколько секунд, пока Заноза церемонно представлял их друг другу: «Хасан, это мистер Фальконе, Мартин, это мистер Намик-Карасар», сверял ожидания с реальностью и срочно вносил поправки.

Хасан не был страшным. Не был старым (из-за того же Мигеля, Мартин воображал его угрюмым дядькой хорошо за сорок), и был злым. В последнем Берана не ошиблась, не преувеличила, а где-то даже и преуменьшила. Такого тяжелого взгляда Мартин не видел даже у Эрте, ну, разве что, когда Кот бывал в очень плохом настроении.

Как могильная плита. Три тонны черного мрамора.  

Красивый, серьезный парень. Высокий, узколицый, с резкими чертами лица и горбатым носом. Слишком смуглый для вампира, словно загорелый, хотя, кто их знает, турков, может, им так и положено?

Мартин, если бы не знал точно, не подумал бы, что Хасан — турок. С тем же успехом тот мог быть испанцем или французом, героем романов Сабатини или Дюма. Роковой красавец, если честно-то. В кабинете, обставленном массивной мебелью, с дисковым телефонным аппаратом и печатной машинкой на огромном столе, он выглядел как главный герой старинных детективов, с равной легкостью покоряющий сердца женщин и сметающий с дороги мужчин. Но так же естественно, он, пожалуй, смотрелся бы и на мостике пиратского корабля, и в подземельях Аламута, и во главе какой-нибудь экспедиции, исследующей загадки Черного Континента.

Что ж такое с этими вампирами? Хоть кто-нибудь из них выглядит, как обычный человек? Или обычных другие вампиры просто не выбирают для афата?

Мартин не дал бы Хасану больше тридцати, да и на тридцать тот вытягивал только из-за серьезности и этого придавливающего к полу взгляда. Но, конечно, в восприятии Занозы он — очень взрослый. Когда смотришь из семнадцати лет, тридцатилетие кажется недосягаемым.

Ну, да. А Занозе тридцать никогда и не будет.

— Я пойду, — Заноза покончил с церемониями и направился к дверям, — общайтесь.

— Ты забыл, — обронил Хасан.

— Чего? — Заноза развернулся, и Мартин с интересом пронаблюдал за последовавшим обменом взглядами. Полнейшее непонимание в синих глазах. Выгнутая бровь Хасана. Непонимание сменяется убежденностью в собственной безобидности. Убедительной убежденностью. Взгляд Хасана становится тяжелее еще на полтонны.

— Пфф, — сказал Заноза.

Прошел через кабинет и забрал ноутбук со стоящего у окна низкого столика.

— Телефон, — произнес Турок все тем же тоном.

— Пфф.

Телефон обнаружился на полках между папок с бумагами. Зачем он там, когда нужно держать его под рукой, Мартин понял не сразу.

А когда понял, задумался. Значит, отключить прослушивающие устройства в квартире, где поселилась Лэа — это правильно, и оставить ноутбук и телефон, включенными на запись там, где двое твоих друзей собираются поговорить без свидетелей — это тоже правильно? Какое «правильно» правильней?

Ему почудилось, что когда Заноза, возмущенно растопыривший все колючки,  вымелся за дверь, Хасан улыбнулся. Но улыбка была такой мимолетной, что списать ее на игру воображения оказалось проще, чем поверить.

— Спасибо, что приняли приглашение, мистер Фальконе, — к изумлению Мартина, Хасан заговорил по-русски. На прекрасном русском. Немного старомодном, но старомодность и легкий акцент придавали языку какую-то особую изысканность. — У меня есть к вам несколько вопросов о природе демонов. Я знаю, что существуют обстоятельства, которые не позволяют вам обсуждать эту тему. Но вам, как и мне, небезразлична безопасность Уильяма, и я надеюсь, ваши обязательства не помешают нам поговорить.

Мартин тщетно попытался построить ответ в том же церемонном стиле, но сразу бросил эти попытки.