Обсидиановый нож - Александр Мирер

— Рад стараться, ваш — ш! — рявкнул Сулверш.

Лицо Клагга опять изобразило страх — ну и разделается с ним начальник Охраны, когда кончится этот спектакль! Он присел, готовый подскочить к Сулвершу и подать ему оружие. Но командор приказал:

— Конвой сюда! Господин Клагг!

— Ко!.. Конвой в кабинет вусмотрит — сти! — прокудахтал Клагг и, путаясь в лучеметных перевязях, на всякий случай стал «смирно». Простучали башмаки конвойных. «Спектакль, спектакль! — металось в голове господина офицера. — Во имя Пути, что же будет?!»

— Мы, Третий Великий, командор Пути Джал Восьмой! Именем Пути и ради его прямоты и величия… — твердым голосом, но скучно, без малейшего пафоса заговорил командор, и Клагг выпрямился, засиял — происходило оно! — …приказываем! Балога, именуемого Сулвершем, обвиняемого в бунте, содержать под стражей… Приказываем! Под страхом тягчайшей немилости Трех Великих не оказывать ему помощи, не поддерживать его и не ободрять. Этот приказ должен соблюдаться!

Конвойные ухнули:

— Во имя Пути!

Клагг — тоже, с некоторым запозданием. Формула обвинения произнесена! Вот она — карьера! Он подскочил к бывшему начальнику, защелкнул наручники на его больших покорных руках и скомандовал:

— Конвой, кругом! В карцер! — и удивился еще раз — чуть не до обморока.

Командор Пути проводил арестанта полным салютом, тем самым ободряя его, в нарушение своего же приказа.

Совершенно сбитый с толку, Клагг отконвоировал бывшего начальника в карцер, а оттуда привел Нурру — Глора, по собственному почину вернув ему браслет и оружие.

Ложка к обеду

Командор сказал:

— Явился, чурбан? Приполз, головоногая козявка? Господин начальник Охраны, можете вернуться к своим обязанностям!

Нурра провыл: «Благодетель!» К счастью, восторженный Клагг заглушил это неприличие солдатским «Слушаю!», а госпожу Тачч командор предусмотрительно отослал — разобраться в приемной и установить очередь. Едва за Клаггом опустилась крышка люка, Нурра плюхнулся на ковер, почесал ногой затылок и задумчиво произнес:

— А ты с лица, того… спал. Уф, как чешется! Привык, понимаешь, чесаться средними лапами, а тут — смигзы. Не доберешься.

Джал молча, злобно поднял его за грудь комбинезона, взглянул в его блаженную рожу и слегка куснул — для острастки.

— Проклятая головоногая дрянь! Ты зачем отпрашивался?

— Куда я отпрашивался? — огрызнулся Нурра. — Во! Кусается!

— В корабль.

На лице Нурры было полнейшее недоумение. «Значит, я ошибся, — подумал Джал. — Невозможно же всегда все предвидеть. Ладно. Хватит того, что я предвидел бунт старины Сулверша. Да мало ли что еще предвидел. Вот и хватит…»

И тут Нурра плюхнулся на пол и взвыл:

— Ар — роу! Я жалкий, беспамятный неск! — Детина в синем комбинезоне елозил по ковру и здоровенными ладонями лепил самому себе оплеухи. — Вспомнил я, вспомнил! Твой друг — он в корабле!

Машка… Машка… В Севкиной груди запело, как маленький органчик, — Машка! Он бестолково засуетился, хватая то оружие, то перчатки и спрашивая на ходу:

— Где?!

— В ремонтной камере, в «посреднике»! Когда Сулверша водили, я еще заметил — один Мыслящий вроде желтоватый…

— Ну, ну?! Желтоватый!

— В открытом «посреднике» лежит. Я, значит, пошел, когда ты мне рассказал. Вот, не добрался. Перчатки не по форме были, сам понимаешь…

— Идем! Быстрей же!

— Не, — сказал Нурра. — Тебе идти не по рылу…

— Идем, я говорю!

— Не. Ты здесь уж натворил, чрезвычайное положение устроил… В корабле все экраны будут на твоей личности.

— А что делать?

— Госпожиху пошли, — сказал Нурра.

— Кого?

— Госпожиху, Тачч то есть… В нее и подсадим. Ее пошли и меня, ар — роу… Уж я р — распоряжусь!

Если уж Нурра брался за ум, то давал толковые советы. В самом деле, как убедишься без пересадки, что желтоватый Мыслящий принадлежит Машке? И где еще делать пересадку, как не в трюме с десантными «посредниками»? А с другой стороны, у Нурры по — прежнему парадные перчатки, то есть обыкновенные пластиковые чехлы, без детекторов. Робот снова задержит его при входе в трюм. Однако у Тачч есть сертификат… И все же рискованно. Тачч мигом сообразит, что Глор подменен. Достаточно одного вопроса о прежних днях в Монтировочной, и она поймет. Ах и ах, не хотелось бы вмешивать ее в такое дело! Сверх всего Севке было противно. Беспощадная хватка командора Пути была необходима, абсолютно необходима — что уж спорить… Но Севке было противно чувствовать, что он и сам становится холодно — беспощадным, фальшивым — бегает по кабинету, радуется — нет, еще не смеет радоваться, но уже рассчитывает, прикидывает, через чей труп переступить, чтобы вызволить Машку. Список все увеличивался: Джерф погиб, Ник и Глор потеряли тела, Сулверш пойдет под суд, на очереди Клагг, а теперь еще Тачч. Во имя Пути, о себе он и забыл — о Джале… Один уже погиб, остальные обречены. Он бессознательно схватился за «поздравительную пластинку». Покрутил в пальцах — Нурра с детским любопытством уставился на рисунок.

— Это зачем, благодетель?

Он преданно следил за благодетелевыми метаниями. Севка спрятал пластинку, похлопал его по спине. Утешительное ты существо, беспутная головушка… И ты прав, я сделаю по — твоему. С волками жить — по — волчьи выть.

Он вызвал госпожу Тачч. Достал Мыслящего Железного Рога. Заговорил:

— Госпожа Тачч, вы видите вашего… — слово «Мыслящий» он предпочел лишний раз не произносить. — Пойдете в грузовой трюм корабля вместе с господином Глором и проверите, тот ли предмет я возвращаю. Вам все ясно?

— Да, ваша предусмотрительность.

— Мой сертификат при вас?

— Да, ваша предусмотрительность.

— Предъявите его при входе в трюм. У господина Глора перчатки, как видите, не по форме.

— Слушаюсь.

Тачч и Нурра стояли перед командором с одинаково каменными лицами. Тачч соображала свое, Нурра — свое.

— Господин Глор обнаружил мою пропажу, — сказал командор.

— Вот как! — сказала Тачч. — Где же?

— В трюме. В мастерской. Господин Глор! Предмет вручите госпоже Тачч на месте. Возьмите… Вам все ясно?

— Все, вашусмотрительность!

— Я вас не задерживаю. Имейте непрерывную связь со мной.

Порученцы отсалютовали и пошли. Нурра, поворачиваясь, произнес чуть слышно: «щелк — щелк» — как тогда, в трюме, при «пересадке с «болваном». Клянусь молниями всех видов и цветов, если предвидится каверза, он становится сообразительным, как Расчетчик…