Ловушка для героя - Михаил Исаков

По убегающим от новой напасти воителям Великого Похода хлестнула пулеметная очередь. Все это происходила так близко, что Сашка с трудом сдерживал желание плюнуть на все и бежать вместе со всеми, бежать, бежать… От пуль их спасало лишь то, что они находились в неглубокой подворотне и были прикрыты останками микроавтобуса с узнаваемыми цифрами "03" на обугленном боку.

Танк прибавил ходу и, обдав их сизым дымом, поехал навстречу грохочущей подковами коннице.

— Сдается мне, Великий Поход обретет сегодня свой славный конец, — сказал Эрман, которому досталось место в небольшой луже под самыми воротами.

Мимо покатили трехосные грузовики и тягачи с орудиями на буксире.

Ловец осторожно подполз к углу и выглянул.

Рыцарская лавина превращалась в хаос стали и мяса. Взбесившиеся кони, ошеломленные люди, гусеницы танка, колеса грузовиков, выстрелы пушки.

Когда в небе вновь появился дракон, никто не успел заметить. Крылатая туша закрыла своей тенью часть проспекта и прилегающих улиц. Ошеломленные солдаты уставились на его перепончатые крылья и рогатую голову, которая успевала повернуться раньше, чем все остальное тело завершит вираж.

— Воздух!

Но на землю никто не бросился.

Сашка рассмотрел, что на самом деле дракон темно-синего цвета, но настолько синего, что кажется черным.

"А где "Боинг"?

— Да стреляйте же по нему, — попросили из кабины полуторки.

Кто-то и вправду открыл огонь.

Клара воспользовалась тем, что ее надзиратель отвлекся, и побежала между грузовиков и мотоциклов, немногие из которых еще продолжали двигаться. У нее был прекрасный шанс оторваться от спятившего полевого агента и его ненормальной компании.

"Только бы успеть. Боги, помогите успеть!"

Шанс был очень хорош. Все смотрели на ящера.

— Закройте лицо! — успел крикнуть Ловец, перед тем как с неба полетела огненная волна.

При всем развитом интеллекте и способности к быстрому обучению, драконы отличались большим жизнелюбием. Несмотря на весьма и весьма продолжительную жизнь, они даже в преклонном возрасте часами могли играть друг с другом, с понравившемся предметом, с живым существом другого разумного вида. Последнее развлечение подразумевало достаточно тонкое интеллектуальное общение о смысле бытия или, например, о различиях критериев красоты среди драконов и гуманоидов.

В этот раз дракон играл с дисколетом: метался вокруг летящей машины, обгонял, отставал и снова догонял, выныривал перед, пристраивался над. Забавлялся, одним словом.

Когда крылатое чудище подлетало так близко, что можно было посчитать его зубы в пасти, из которой вдобавок вываливался тонкий раздвоенный язык, Сашка инстинктивно пытался забиться в какой-нибудь угол. Но угла нигде не находилось. Не было в чреве дисколета углов, сплошной белоснежно-белый пол плавно перетекающий в стены, столь же плавно преобразующиеся в потолок. Только экраны под потолком (потолок ли это?) и на полу (пол ли это?) создавали ощущение определенности внутреннего пространства. В этих самых экранах, создающих круговой обзор, и было видно, что вытворял играющий ящер.

Пассажиры как завороженные смотрели на проплывающие мимо облака и ландшафты, на дракона и изредка друг на друга, почти никто не разговаривал.

— Кто из вас почтальон? — спросил человек в блестящем, облегающем тело комбинезоне. Его лысую голову украшала прическа из множества разноцветных проводов, прятавших свои окончания под кожей, некоторые из которых светились.

— Она, — мотнул головой Ловец.

Человек посмотрел в указанном направлении. Помолчал. Взглянул на тонкую планшетку, которую держал в руках, что-то там отметил и вновь обратил внимание на говорившего с ним человека.

— Я пилот, — сообщил проводоголовый. — Это грузовой дисколет. Мы летим на Базу.

— Вы так приносите извинения за некоторые неудобства? — Эрман нашел в себе силы, чтобы пошутить.

— Это грузовой дисколет, — механически повторил пилот. — Я не могу предоставить вам медицинскую помощь. Потерпите, скоро прибудем.

— Я потерплю, — согласился Эрман.

Советник отделался достаточно легко, только одежда на спине сгорела. Он успел всю ее скинуть и остаться почти голым, что не мешало ему благодарить Богов за свое чудесное спасение. Правда, радость по этому поводу была для него омрачена тем, что приходилось сидеть среди множества людей в одном исподнем. Эрман испытывал крайнее смущение и не знал, как себя вести.

— Какая все же гадость у него во рту, — сказал он только для того, чтобы, наконец, уничтожить угнетающую его тишину.

Как оказалось, огненный смерч, который вырывался из пасти дракона, был, подобно нефти, весьма жирным. Дракон просто-напросто плевался огненной смесью, которая, обладая липучестью и едкостью, прожигала всех и вся. Ученые из Академии Наук утверждали, что пламя возникает, как производное от его дыхания. Видимо никто из них никогда не выполнял практических исследований.

Ловец, как специалист по приморским провинциям королевства, знал анатомию драконов и даже контактировал с ними по делам службы, но его не тянуло на разговор на околонаучные темы. Несмотря на применение противоболевого внушения, ожоги давали о себе знать. Он успел закрыть лицо, которое почти не задело, а вот руки прожгло до самых костей. Все было не так уж страшно и подлежало восстановлению, но до Медицинского центра нужно еще долететь.

К ним вновь подошел пилот и подал Эрману накидку.

— Спасибо, — поблагодарил советник и тут же накрыл ею Клару.

Пилот собрался было идти дальше, но обернулся, и тоном, в котором послышались нотки сожаления, сообщил:

— На дисколете нет вооружения. Для прикрытия использую дракона.

Ему никто не ответил.

Ловец подумал, что другого выхода ни у них, ни у пилота все равно не было.

— Однако, вы молодцы, — заметил полицейский, обращаясь к Ловцу. — Программа эвакуации у вас поставлена здорово.

— Да уж, — выдавил Сашка и снова погрузился в себя.

Дисколет садился на землю еще несколько раз и принимал на свой борт людей. Из того, что у летающего корабля не было верха и низа логически вытекало, что ему было все равно, как садиться. Последнюю свою посадку дисколет осуществил, в представлениях Эрмана, вверх тормашками. Прямо под ним (или он над ней) примостилась одна из самых молодых фрейлин двора. Правда, то, что для генерала было полом, для нее являлось потолком, поэтому, когда полицейский задирал голову, он мог лицезреть некоторые анатомические особенности строения красивой женщины. Фрейлина тоже иногда запрокидывала голову, удивляясь тому обстоятельству, что на нее не падают люди, сидящие на потолке. Несколько раз они встречались взглядами и, судя по тому, что она не краснела, вид неодетого мужчины ее не пугал. Насколько знал тайный советник, своего обнаженного тела она тоже нисколько не смущалась.