Колодец тьмы - Маргарет Уэйс

Церемония окончилась. Высокочтимый Верховный Маг велел Дагнарусу подняться. Вперед вышли трое Владык. Они образовали своеобразный почетный караул: двое по бокам, а третий — сзади. С торжественными лицами они отвели Дагнаруса в небольшую келью, где ему предстояло в размышлениях и молитвах проводить время между испытаниями. Здесь они и оставили принца, произнеся слова ободрения и пожелав ему успеха. Дагнарус с надлежащей благодарностью все это выслушал. Затем Владыки удалились.

Оглядев простую и лишенную удобств обстановку кельи, Дагнарус вздохнул и приготовился наилучшим образом воспользоваться тем, что есть. Он бросился на койку. Из-за сотворения врикиля и любовных утех с Вэлурой всю прошлую ночь он провел без сна. До начала первого испытания оставалось несколько часов, которые он должен был бы посвятить молитве. Дагнарус решил распорядиться этим временем по-иному — выспаться как следует. Он уже засыпал, когда стук и царапанье в стену разбудили его.

Поначалу принц решил, что это скребутся мыши, однако постукивание раздавалось через равные промежутки времени и доносилось из-за стены, наиболее удаленной от двери. Встав, Дагнарус подошел к стене и тоже постучал. Послышался слабый, едва различимый голос.

— Шкаф! Откройте шкаф.

Дагнарус огляделся и только сейчас заметил в углу высокий шкаф. Открыв дверцу, он обнаружил там чистую белую сутану и сандалии, в каких маги ходят внутри Храма. Шкаф тянулся до самого потолка, и принц без труда вошел внутрь. На задней стенке отодвинулась дощечка величиной с ладонь, и в отверстии появилось лицо Гарета.

— Недурно придумано, — похвалил Дагнарус. — Это ты постарался?

Гарет покачал головой.

— Нет. И прошу вас, говорите потише! У магов несколько раз в год бывают дни поста и молитвы. Тем, кому поститься невмоготу, просят друзей принести им что-нибудь поесть. В большинстве келий есть такие «буфетные», как их называют.

— Отличная затея! — ухмыльнулся Дагнарус. — Меня, скажу честно, не вдохновляет здешняя трапеза. Представляю, что за «святой» пищей меня здесь будут кормить. Скорее всего, какой-нибудь жиденькой кашкой.

— Вам вообще не положена трапеза, ваше высочество, — сказал Гарет. — Считается, что вы будете питаться одним лишь духом.

— Черт побери, но это же тяжко! — возразил Дагнарус. — Я не знал, что в эти испытания входит еще и голодовка.

— Слушайте меня, ваше высочество! — перебил его Гарет, от волнения становясь дерзким.

Сейчас они оба изрядно рисковали, и ему хотелось, чтобы принц серьезнее отнесся к его словам.

— Ваше первое испытание начинается сегодня днем. Я пришел рассказать вам о нем.

— Говоришь, днем? Отлично. Хоть посплю немного. Да, какое именно?

— Испытание Сострадания. Вас отведут в Приют Врачевателей, в ту часть, где находятся безнадежно больные, которых мы не в состоянии исцелить. Там вам предстоит ухаживать за ними: мыть, перевязывать раны, натирать мазью их гноящиеся раны, выносить их испражнения.

Дагнарус нахмурился. Слова друга явно испортили ему настроение.

— Я уже говорил тебе, Меченый, что не стану заниматься подобными вещами. Я не собираюсь дышать зловонным и заразным воздухом. Я и пальцем не дотронусь до их гниющих тел! Ты же должен был найти какую-нибудь брешь в правилах, чтобы я смог отвертеться от подобных гнусностей.

— Я искал такую брешь, ваше высочество, — ответил Гарет. — Я возражал против этого испытания настолько, насколько мог. Я говорил, что для вас как для солдата это неподходящее занятие. Я даже настаивал, чтобы его заменили каким-нибудь военным, привычным для вас делом. Но не забывайте: я — всего лишь послушник. Хотя я нахожусь на особом положении вашего друга, мои возражения мало что значат для Верховного Мага или Совета. Они отказались даже обсуждать предложенное мною. Ваше высочество, посещение Приюта будет ужасающим для вас, однако оно продлится только день и вечер. Что же касается опасности заразиться, многие братья и сестры работают там постоянно и не заболевают...

— Многие, но не все, — мрачным тоном возразил Дагнарус.

— Да, ваше высочество, — ответил Гарет и умолк.

— Говорю тебе, Меченый, — продолжал принц, тоже немного помолчав. — Каждый человек испытывает к чему-нибудь ужас. Я боюсь болезней. Когда я был совсем маленьким, меня однажды заставили пойти к матери, которая тогда болела. До сих пор с содроганием вспоминаю об этом: врачеватели ходят на цыпочках и обкуривают комнаты каким-то едким и вонючим дымом. Мать заставляли пить горькое лекарство, чтобы очистить тело. Помню, как они вытаскивали пиявок из банок. Я не смог выдержать этого зрелища, начал кричать и лягаться, пока взрослые не были вынуждены увести меня прочь. — Принц снова замолчал, видимо, вспоминая ту давнюю сцену, затем тихо произнес: — Мне этого не вынести, Меченый. Честное слово, не вынести.

— Тогда просто скажите, что вам не выдержать это испытание, — с некоторым облегчением сказал Гарет. — Никто не будет вас заставлять.

— Нет, — упрямо возразил Дагнарус. — Этого я не сделаю!

— А что вы в таком случае намерены сделать, ваше высочество? — в отчаянии воскликнул Гарет.

— Пока не знаю, — сказал Дагнарус. — Что-нибудь придумаю. Во всяком случае, — угрюмо добавил он, — если я и пойду туда, то только не на пустой желудок. Дай мне вначале поспать, а потом притащишь чего-нибудь поесть.

Из всех магических Орденов Орден Врачевателей пользовался в народе наименьшим уважением и вызывал наибольшее количество нареканий. Люди недооценивали его значимость. Будучи столь надежной едва ли не во всех остальных сторонах жизни, магия как будто пасовала перед болезнями. Философы вели давние споры о причинах этого. Наиболее верный довод, который разделяло большинство людей, привела сто лет назад врачевательница Демора, бывшая в ту пору главой Ордена Врачевателей.

Когда дело доходит до целительной магии, мы сталкиваемся с тем, что можно назвать противоборствующими силами. Магия целителя пытается воздействовать на человека, обладающего своей собственной магией. А для этого вида магии вполне естественно сопротивляться магическим воздействиям извне. Так боги оберегают нас от того, что в ином случае могло бы причинить нам вред. Получается, что мы в какой-то мере наделены природной невосприимчивостью к внешним заклинаниям — заклинаниям, которые могут быть злотворными или злонамеренными или которые могут заставить нас совершать поступки, каковых мы и в мыслях не имели совершить. В этом, кстати, кроется причина того, почему приворотные зелья оказываются безуспешными: невозможно приворотить кого-либо насильно.