Кашемировая шаль - Роузи Томас

У Бруннера и шерпы теперь не было ни еды, ни снаряжения. У них не было и палатки — ее разорвал ветер. Вторую ночь под открытым небом, на морозе и под сильным снегопадом, они просто не переживут. Буря разыгралась не на шутку, погода продолжала портиться, им нужно думать о том, как спуститься вниз, на базу. Им повезет, если они смогут туда добраться. О спасательной экспедиции и речи не могло быть. Уже никто не сомневался, что Мартин Бруннер и Пасанг Пемба стали очередными жертвами Нангапарбата. Он вспомнил совет американского консула — не брать на себя риски, которые могут иметь катастрофические последствия. В первую очередь консул думал о политических последствиях — американские граждане не должны быть причастны к трагическим событиям, иначе все альпинистское движение в этом регионе окажется под угрозой. И его, руководителя экспедиции, история запомнит не как безрассудного сорвиголову, а как профессионала, которому просто не повезло. Но случай Мартина Бруннера не вписывался в политические рамки.

Сильный скалолаз, решительный и смелый. Все его действия были выверенными, словно он был роботом, а не живым человеком. Не было такой ситуации, в которой он проявил бы халатность.

— Если я пойду один, — сказал он начальнику экспедиции, — то быстро поднимусь на вершину.

Американец понял его. Мартин уже был на Нангапарбате. Его напарник погиб при сходе лавины. Сейчас он возвращается на вершину, чтобы почтить память того мальчишки, Мэтью Форбса. А еще он хотел повторить восхождение ради себя самого. Мартин не раз откровенно говорил об этом. Для него это был последний шанс осуществить задуманное. Во время войны британские власти несколько раз запрещали его экспедицию, но тогда он действовал под другим именем. После войны он вернулся к решению этой проблемы, но уже выбрал себе новое имя — Мартин Бруннер. Альпинисты так его и называли. Он часто благодарил их за снисходительность, проявленную к нему, и пообещал открыть свое настоящее имя и происхождение, как только мир окончательно придет в норму после войны.

— Больше не будет никаких тайн, никаких игр в шпионы. Мы вновь станем законопослушными и будем обдумывать каждый свой шаг. А пока давайте наслаждаться нашим путешествием, — весело говорил он.

Дрожа от холода, американец забрался в спальный мешок, расправил его замерзшие складки. Наверное, он задремал. Его разбудил крик. Ветер почти стих. Полог палатки только мягко колыхался. Он выбрался из спального мешка, расстегнул молнию на входе в палатку и увидел пару сапог.

Над ними обрывки облаков стремительно неслись по звездному небу.

— Мартин? Пасанг, это ты?

Мужчина перевернулся и застонал. Это был Пасанг Пемба. Американцы затащили его под навес. Мужчина едва дышал, его напоили теплой водой с сахаром и стали отогревать. Постепенно тепло начало проникать в его тело. Когда они сняли с его рук перчатки, обнаружили, что пальцы сильно обморожены. Большие пальцы превратились в лед. Он потеряет их, но жить будет.

— Мартин? — спросил американец.

Шерпа покачал головой. Обмороженной рукой провел в воздухе горизонтальную линию.

Где-то наверху, в двух тысячах футах над ними, зашевелился снежный ком. Это был человек. Он не испытывал боли, хотя после падения его нога превратилась в кровавое месиво. Ему было тепло, а его видения были яркими и живыми. Он видел Шринагар и ощущал летний полуденный зной. Город и горы отражались в спокойных водах озера. Маленькая девочка бежала к женщине, выкрикивая ее имя. Райнер повернул голову. Была ночь, на небе сияли звезды. Наконец-то буря стихла. Он с трудом повернул голову. Он был один. Пасанг ушел. Это хорошо. Если повезет, шерпа быстро вернется в лагерь. Он сильный мужчина, и одна ошибка не стоила его жизни. Его голова снова склонилась вперед, покрытый ледяной коркой капюшон надвинулся на лицо. Он не выполнил обещания, на душе стало невыносимо тоскливо, но вскоре он перестал осознавать что-либо. Он снова видел сны. В последний раз его губы шевельнулись, чтобы в тишине произнести одно-единственное слово:

— Нерис.

Глава 18

Меир встретила Рождество в компании Дилана, Джеки и их маленькой дочери. Перед праздниками Меир устроилась работать в книжный магазин и почти все время проводила там.

После Нового года Хэтти уехал со своей новой подругой на Карибы. Через две недели они вернулись загорелые и невероятно счастливые. Меир поняла, что он нашел ту единственную, встречи с которой ждал всю жизнь. Каждый из них заканчивал фразу, начатую другим, они придумывали имена своим будущим домашним питомцам. Меир смотрела на всю эту возню, закатывала глаза и показывала всем своим видом, что ее тошнит от их сюсюканий.

Но Хэтти только улыбался.

— Знаю, знаю, но мне нравится. Понимаешь, мы — сладкая парочка. Никогда не думал, что такое возможно, но… — Он пожал плечами. Хэтти светился от счастья.

— А обязательно вести себя как придурки? Все эти ласковые прозвища и прогулки под луной…

Хэтти удивленно поднял бровь:

— Мне кажется, или кому-то завидно?

— Черт возьми, конечно завидно!

Это был прежний Хэтти, только очень-очень счастливый. А еще (пришлось признать) у него появилось много важных дел. Все свободное время он проводил с Эд. Иногда они приглашали Меир посидеть где-нибудь втроем, но Хэтти постоянно не хватало времени на посиделки с Меир вдвоем, как в старые добрые времена. Меир уговаривала себя, что ревность она испытывает только потому, что Эд установила монополию на Хэтти, а не потому, что сама она тайно влюблена в своего друга. Он даже подшучивал над ней, мол, пора бы придумать себе подходящее хобби, или зарегистрироваться на сайте знакомств, или даже сдуть пепел с прежних отношений.

— Ни за что!

— Ты даже не пытаешься!

— Я пойду на макраме. Как тебе идея?

— Отлично, и очень сексуально.

Но однажды Хэтти спросил уже серьезно:

— Меир, неужели ты не хочешь, чтобы кто-то был рядом? Может, тебе вообще не нравятся мужчины? Но сейчас это не проблема.

— Хочу, — честно призналась она. — Но это должен быть именно мужчина.

Она не хотела ничего объяснять и доказывать, да и не смогла бы, потому что сама себя не понимала. Не было ничего определенного, даже намека на желание, которое она могла бы озвучить. Она чувствовала смутное беспокойство, но как только пыталась сосредоточиться на нем, оно тут же ускользало и растворялось в бессознательном.

В феврале Меир узнала, что Тал и Энни ждут первенца. Она отправила им поздравление по электронной почте. Через пару дней пришел ответ от Тала. Он поблагодарил за поздравление и намекнул, что ему не помешают лишние руки в следующем сезоне. Это письмо заставило ее вспомнить последний вечер в старом доме, когда она в первый раз увидела шаль, а овцы Уильямса отчаянно звали своих ягнят.