Соколиная охота - Роберт Линдон

— О чем думаешь? — спросил его Геро.

— О том, чтобы остаться здесь. И никогда больше не съесть яблока и не понюхать розу. Никогда больше не прилечь под тенистым деревом в знойный день. Сухая рыба на завтрак, обед и ужин.

Геро захохотал.

— Наша жизнь здесь будет не столь ужасна.

Он поднялся и протянул Ричарду руку.

— Нам нужно тогда сказать об этом Валлону, прежде чем он сделает вызов.

Ричард поднялся на ноги.

— Ты правда думаешь, что епископ примет нас?

— Я нисколько в этом не сомневаюсь.

Они забрались в седла и в последний раз бросили взгляд на море. Геро уже развернул лошадь, когда Ричард поднял руку, останавливая его.

— Я кое-что вижу.

Геро скосил глаза на ветер.

— Что-то белое, — сказал Ричард.

Сицилиец бросил на него насмешливый взгляд. Белое было повсюду в море. Пенные барашки седлали волны. Между гребней качались на воде птицы глупыши. Скалы белели птичьим пометом.

— Исчезло, — сказал Ричард. — Нет, опять вижу. Появляется и пропадает.

— Где, покажи.

Ричард пригнулся к шее лошади.

— Видишь остров? Смотри за его северным берегом, у самого горизонта.

Геро всматривался, щурясь и прикрывая глаза ладонью.

— Ничего не вижу.

— Там!

Вытерев заслезившиеся глаза краем плаща, Геро опять стал всматриваться. Вдруг он увидел. Что-то светлое, как зуб. Исчезло и появилось вновь. Поднимаясь и ныряя в одном ритме с волнами.

— Ты уверен, что это не волны, разбивающиеся о риф?

— Вчера и в другие дни, что мы тут провели, этого не было.

Геро внимательно вгляделся в пятнышко, и трепет прошел по его телу. Оно двигалось.

— Ты прав, это парус.

— И он приближается с нужной стороны.

Молодые люди уставились друг на друга так, будто им только что было явлено чудо. Геро хлопнул лошадь Ричарда.

— Скачи за Валлоном!

— Подождем, пока корабль не войдет в гавань. Не хочу пропустить их.

— Нет, быстрее, пока он не бросил вызов.

Ричард развернул лошадь и ускакал прочь. Геро, ухватившись за края плаща, наблюдал, как корабль вздымается на высоких волнах. Такой маленький и хрупкий. Он оглянулся. Ему хотелось, чтобы сейчас здесь был Валлон. Не для того, чтобы тот устыдился своего неверия, а лишь по той причине, чтобы франк понял, как надежда может превозмочь стремительные вихри судьбы.

Судно было уже в миле от берега, когда Геро услышал позади себя крик. Это были остальные члены команды.

— Мы встретились на дороге! — крикнул Ричард.

Валлон спрыгнул с лошади, подошел к краю скалистого берега и стоял на ветру, чуть склонившись вперед. Плащ развевался позади него. Когда он обернулся, глаза его блестели. От волнения или от ветра, Геро не мог разобрать.

— Это «Буревестник». Наши друзья вернулись.

Гаррик и Ричард радостно обнялись. Валлон печально взглянул на Геро.

— Ты был прав. Но и я тоже. Я всегда оставляю место чуду.

Внизу на дороге появились трое всадников, спешащих в гавань.

«Буревестник» подошел уже достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть фигуры, собирающие парус перед последним маневром.

— Поспешим туда и встретим их, — предложил Валлон.

Они поехали вниз, весело гомоня и смеясь. Не только они одни направлялись в гавань. Похоже, половина округи стекалась в бухту. Лошади, стуча копытами, выехали на причал. Радостные голоса всадников стихли, когда «Буревестник» вошел в гавань. На нем опустили парус. Ричард спешился.

— Вижу Радульфа. Каким же дикарем он выглядит!

Геро замахал рукой.

— И Вэланд, и Сиз! Как они изменились! Ох, и пес! Они все целы и невредимы. Слава Богу!

Вэланд поднял руку, как будто в приветствии. На ней сидела большая белая птица. Геро коснулся плеча Валлона.

— Он поймал кречетов!

На другой руке Вэланда висела улыбающаяся Сиз. Гаррик хохотнул.

— И девчонку приручил, судя по всему.

Геро и Ричард, взявшись за руки, подпрыгивали, как дети. Исландцы смотрели на них с улыбками, в основном с радостными, но в иных сквозила печаль. Многие из них стояли на этом же месте, встречая близких, и некоторые возвращались домой в одиночестве. Всех охватило молчание, пока «Буревестник» скользил к причалу. Радульф, стоя на носу, бросил Гаррику швартов. Он спрыгнул на берег, восстанавливая равновесие, как будто земля качалась под ним, и прищурил воспаленные глаза; вид у него был довольно потрепанный.

— Что же, никто не собирается нас поприветствовать? Вы думаете, что мы привидения?

Валлон шагнул вперед.

— Я не уверен, что вы от мира сего. Я уже числил вас среди мертвых. Что за черт вас держал так долго?

— Ха! Это целая история. Но прежде чем вы ее услышите, я вам скажу только одно: буря прибивала нас назад, в Гренландию. Дважды.

— Что с кораблем? Он цел?

— Требует некоторого внимания. Ничего серьезного. То же касается и экипажа.

— Мы будем вас холить и лелеять.

Пес перемахнул через борт и, качаясь, пошел по причалу. Вэланд ссадил Сиз и сошел за ней следом. Они сильно изменились. Геро даже почувствовал стеснение в их присутствии. Валлон обнял их.

— Так, значит, действительно есть на свете белые кречеты величиной с орла. Сколько вы их поймали?

— Я привез восемь. Можно было и больше.

— Это не все, что мы везем, — сказал Радульф. — У нас еще есть тюленьи и моржовые шкуры и бивни, китовый хрящ и кое-что еще, чего вы никогда и не видели в своей жизни.

Последними с корабля высадились двое монахов, все еще не пришедших в себя от выпавших на их долю испытаний.

— Только благодаря нашим молитвам мы добрались благополучно, — доверительно сообщил Саксо. — Мы не прекращали молиться с тех пор, как только покинули берег Гренландии.

— Мы вам очень благодарны, — сказал ему Валлон. — Вы должны отслужить благодарственный молебен. А потом… — Он повернулся лицом к собравшимся исландцам, — пир в честь возвращения странников. Приглашены все. Гаррик, сообщи всем новость.

Геро широко улыбнулся толпе, но его улыбка тут же увяла. Позади собравшихся сидели на лошадях Дрого и Хельги. На их лицах застыло ледяное выражение. Он коснулся руки Валлона.

— Разумно ли это? Я слышал, в Исландии больше людей убивают на пирушках, чем погибает на войне.

Франк сдержанно улыбнулся своим неприятелям.

— Вам следует пригласить епископа.

Радульф повалился на свою постель и проспал целые сутки. Вэланд вставал каждые несколько часов кормить молодых кречетов. Геро наблюдал за ним во время выполнения этой работы. Сокольник содержал всех их, кроме взрослого белого, в затененных корзинах из ивовой лозы. Взрослая птица сидела на камне возле его кровати, не выказывая страха ни перед людьми, ни перед псом. Однажды он подошел слишком близко к кречету и поплатился за это вцепившимися ему в бока острыми когтями, после чего удирал, как ошпаренный щенок.