Соколиная охота - Роберт Линдон

Шкипер взглянул на Валлона слипающимися от усталости глазами.

— Ваш лоцман умер. Он заболел во время пребывания в поселении. Один его глаз сильно распух. Он слег и в течение недели отдал Богу душу. Без лоцмана ваши люди с трудом найдут дорогу даже в хорошую погоду. Если их в море застигнет шторм, они вряд ли доберутся до Исландии. Вам лучше искать их в Ирландии.

Он двинулся к одному из грузчиков.

— Эй, поаккуратней с этим! — крикнул он и прибавил, обернувшись к Валлону: — Я сожалею, что так случилось с вашим судном, но у меня много дел.

Возвращались в поместье к завтраку в гнетущем молчании. Валлон даже не притронулся к пище.

— Какое сегодня число?

Ричард отвечал за календарь.

— По моим расчетам, двадцать второе августа.

— Когда «Буревестник» ушел в Гренландию?

— В последнюю неделю мая.

— Почти три месяца назад.

Валлон шумно втянул воздух и уставился в стену.

— Больше ждать мы не можем. Навигационный сезон скоро завершится. Не будем забывать о кораблях, застрявших в гавани с прошлой осени.

— Мы не можем покинуть Исландию без Вэланда и Радульфа, — возразил Геро.

— Я давал им распоряжение вернуться не позже первой недели августа.

— Их мог задержать шторм.

— Ждем не больше недели. Если они не вернутся к концу месяца, мы будем считать их погибшими или пропавшими без вести.

— И что же мы будем делать? — спросил Ричард.

— Сколько у нас осталось денег?

— Около пятидесяти фунтов.

— Этого более чем достаточно, чтобы заплатить за плавание. Однако надо поспешить с его обустройством.

— Что ж, получается, наше путешествие окончено, — подытожил Геро.

— Послушай. Мне доводилось отправляться в бой за королей, которые были уже либо мертвы, либо низложены к тому времени, когда их приказы доходили до меня. Мне приходилось участвовать в сражениях, где ни одна из воюющих сторон не знала, что еще утром их правители подписали мирный договор. Если не в нашей власти уследить за делами смертных, то распоряжаться погодой и ветрами нам тем более не дано.

Валлон ошибался, надеясь найти судно, которое доставит их в Норвегию. Они с Гарриком потратили несколько дней, наводя справки по всему побережью. Когда они вернулись, франк сидел со столь угрюмым видом, что никто не решался заговорить. Он надул щеки и медленно выпустил воздух.

— Мы застряли. Никто не хочет нас брать. На юг идут только те четыре судна, что стоят в гавани. И они бы уже несколько дней назад отплыли, если бы переменился неблагоприятный ветер.

Геро потер кадык.

— Мешающий им ветер может привести наших друзей.

— Западные ветры дуют уже неделю. Тот шкипер был прав. Шторм либо потопил их, либо отнес так далеко на юг, что теперь им не найти обратного пути в Исландию.

Сицилиец повесил голову. Валлон побарабанил пальцами по столу.

— Я пробовал купить нам места на кораблях, идущих в Норвегию.

Геро встрепенулся.

— Вместе с Хельги?

— Не с ним, я переговорил с капитанами других судов. Но все они отказали под одним и тем же предлогом. Все места заняты. Здесь видна рука Хельги. Он намеревается задержать нас до своего возвращения. Он полагает, что месть доставит ему тем больше удовольствия, чем дольше будет ее ожидание.

Валлон встал и, прислонившись к дверному косяку, выглянул наружу, в унылый дождливый день. Он вытащил меч и лениво им взмахнул.

— Но у нас все же есть надежда. Дрого вызвал меня на поединок. — Он обернулся и добавил: — Я забыл вам сказать: Дрого нашел пристанище у Хельги. — Он вновь уставился в дождь. — Хельги тоже желает моей смерти. Я скрещу с ними мечи, с обоими одновременно, если будет нужно.

— Вы говорили, что здоровье Дрого не позволяет ему драться.

Он будет уже в состоянии, когда мы прибудем в Норвегию.

Это вызов и это договор. Мы получим возможность добраться до Норвегии, а взамен я буду драться с Дрого.

— Дрого не сдержит слова! — вскинулся Ричард. — На какие бы условия он ни согласился, он все равно их нарушит.

— Если только не умрет. Верь в меня.

— Я верю в Радульфа и Вэланда, — вмешался Геро. — Я не сомневаюсь, что они вернутся.

Валлон, казалось, не услышал этих слов. Его губы шевелились, как будто он произносил слова мысленно.

— Я сделаю вызов завтра. При свидетелях, чтобы ни один не смог отказаться. — Он неприятно засмеялся. — Попранная гордость? Никому не доводилось быть попранным больше, чем мне. Я проучу их.

Франк рубанул мечом дверной косяк и повторил:

— Я проучу их!

— Проснись, — прошептал Геро, — уже светает.

Ричард перевернулся на другой бок.

— Ну, что еще…

— Нельзя терять надежды.

Геро сквозь сумрак посмотрел туда, где спал Валлон.

— Я знаю, что его гложет. Его приговорили к медленной смерти, и он был погребен заживо долгие месяцы. Хотя ему и удалось сбежать, ужас по-прежнему его преследует. Для Валлона ожидание — адская мука. Но если он утратил надежду, это еще не значит, что и мы должны.

— Слишком поздно, Валлон сегодня бросит вызов.

— Тогда идем в последний раз в дозор.

Ричард уткнулся лицом в подушку и помотал головой. Геро постоял, глядя на него, затем вышел. Он затягивал подпругу седла, когда в конюшню проскользнул Ричард.

— Прости, — пробурчал он. — Мои надежды рухнули, когда здесь объявился Дрого.

Они ехали к побережью, натянув на лица капюшоны накидок. Западный ветер дул с такой силой, что смог бы принести «Буревестник» в Исландию в пять дней. Они добрались до своего наблюдательного пункта и, сидя на лошадях, всматривались в волны до тех пор, пока не начали слезиться глаза. Тогда они отъехали к скале, где спрятались от ветра. Геро продолжал время от времени выезжать на мыс и осматривать море.

— Валлону не следовало их отпускать, — сказал Ричард.

Геро спешился рядом с ним.

— Как ты думаешь, Дрого примет его вызов?

— Не вижу причин, чтобы он отказался. И это меня пугает — мысль о путешествии в Норвегию с моим братом.

— Нам необязательно плыть. Мы можем остаться здесь, Валлон поймет. Без кречетов путешествие теряет свой смысл.

— И что же мы будем делать?

— Епископ охотно нас примет. Ты же слышал, как он жаловался на нехватку учителей латыни. Мы сможем преподавать в его школе.

Ричард подышал себе на ладони.

— Провести остаток жизни в Исландии?

— Только до следующего лета. Я не хочу уезжать, пока не узнаю, что случилось с Вэландом и Радульфом.

Молодой нормандец замолчал.

— О чем думаешь? — спросил его Геро.