Царица Пальмиры - Бертрис Смолл

Высокий молодой человек с презрением смотрел вниз, на ошеломленных сановников, стоявших на помосте.

— Приветствую тебя, цезарь, — насмешливо сказал он, — и добро пожаловать в Пальмиру! Молись богам, что рядом с тобой царица, иначе ты и все эти римские свиньи были бы сейчас так же мертвы, как и твои палачи. Народу Пальмиры не нравится то, что ты сделал. Это наш трусливый царь открыл тебе ворота города, а не народ. Несмотря на это, мы предпочитаем царя Вабаллата римскому губернатору. Восстанови его власть, или это будет началом нашей войны против тебя.

Потом, не дожидаясь ответа, он вместе со своими лучниками исчез с крыши дворца.

Гай Цицерон спрыгнул было с платформы, но тут раздался острый, как нож, голос Аврелиана.

— Не затрудняй себя. Гай! Они уже давно, словно крысы, залезли в свои норы, и мы не найдем их! Потом повернулся к Зенобии.

— Полагаю, что юноша, который говорил, — это твой младший сын?

Она с оскорбленным видом сбросила его руку, посмотрела на него долгим взглядом и улыбнулась. Потом вместе со своими служанками, потянувшимися следом за ней, сошла с помоста и исчезла во дворце. Оказавшись в безопасности в своих комнатах, она в ярости воскликнула:

— Найди Деми, Баб! Должен же кто-нибудь знать, где он прячется.

Тут двери ее спальни распахнулись, и к ней ворвался Ваба. Его лицо потемнело от гнева.

— Он ведь твой сын, мама! Твой сын!

— Но он также и твой брат! — огрызнулась она в ответ. — Я приказала Баб разыскать Деми, потому что не больше, чем ты, Ваба, согласна с его методами. Возможно, ты знаешь, где он. Кто сейчас его лучшие друзья? Мы должны найти его!

— Зачем? — возразил Ваба. — Чтобы ты смогла спасти его жалкую жизнь? Надеюсь, боги сделают так, что римляне схватят и убьют его!

Рука Зенобии мелькнула в воздухе, она влепила пощечину старшему сыну.

— Никогда больше не говори таких вещей! Я хочу, чтобы Деми нашли, но я не допущу его смерти, не допущу, чтобы он разрушил твое будущее и будущее твоих детей.

— Какое будущее? — презрительно спросил Вабаллат. — В Кирене у меня нет никакого будущего. Нет будущего и у моих потомков. Пусть уж лучше Флавия выкинет несчастного ребенка, которого сейчас носит! Пусть лучше у нас вообще никогда не будет детей!

— Ты глупец! — Зенобия почти кричала. — Ты видишь только то, что у тебя перед глазами! Почему ты не умеешь смотреть вперед? Ваба, послушай меня! Аврелиан погибнет, как и все римские императоры за эти прошедшие годы. Император, который придет вслед за ним, тоже погибнет. Я в Риме найду друзей, установлю связи. Через пять лет, через десять самое большее, ты вернешься в Пальмиру полноправным царем. Обещаю тебе, сын мой! Клянусь! Разве я когда-нибудь нарушала данное тебе обещание, Ваба?

Он взглянул на нее с изумлением и покачал головой. Потом сказал:

— Ты, наверное, никогда не перестанешь плести интриги!

— Будешь ли ты доверять мне, Ваба?

— Я всегда доверял тебе, мама.

— Что ж, хорошо. А теперь подумай! Где может прятаться Деми?

— Он должен быть в городе, в доме Кассия Лонгина. Юный друг Лонгина, Оппиан, дал Деми и его друзьям временный приют, хотя я сомневаюсь, что Лонгин знал об атом. Он оставил мальчика одного, так как не хотел, чтобы он шел сюда, во дворец, и Оппиан остался один в компании других молодых людей. Я уверен, что Лонгин завещал свой дом ему, и уверен также, что ты найдешь там Деми. Или по крайней мере Оппиан знает, где он находится.

Зенобия повернулась, чтобы поговорить с Баб, но старая женщина опередила ее, подняв руку, и сказала:

— Я уже иду. Если найду, приведу его во дворец.

Зенобия направила Аврелиану послание, в котором просила, чтобы ей позволили носить траур положенный срок. К ее удивлению, он немедленно прислал ответ со своим личным секретарем Дурантисом. Он соглашался на ее просьбу, но ставил условие, чтобы она не покидала своих апартаментов и личного сада. Она согласилась. Она знала, что ему пришлось разрешить ей это, потому что это устраивало его, а не ее. Возможно, ему нужно время, чтобы укрепить свою победу. После низложения Вабаллата, смерти членов совета и удаления царицы Пальмиры, город должен покориться римским властям.

Баб вернулась поздно вечером. Одна.

— Он там, но не придет во дворец. Он опасается ловушки, — сказала она.

— Он так сказал? Зенобия пришла в ярость.

— Нет, нельзя сказать, что он не доверяет тебе, — быстро заверила ее Баб, — но он боится, что римляне устроили ему ловушку. Он сказал, что теперь, когда члены совета мертвы, у тебя не осталось никого, на кого ты могла бы положиться.

— Ты воспользовалась тайными воротами в саду? — спросила Зенобия.

— Да, и меня никто не видел. Я еще не настолько стара, мои глаза и уши видят и слышат хорошо.

— Раз ты смогла выйти, то и я смогу, — сказала Зенобия.

— Это как раз то, что сказал царевич Деметрий! — ответила Баб. — Он попросил прийти сегодня вечером, потому что, начиная с сегодняшнего дня, римлянин, конечно же, установит за тобой наблюдение. Он думает, что сегодня ты будешь горевать и не предпримешь никаких действий. Нам придется прогуляться, дитя мое, но в эту самую минуту два человека от царевича Деми ожидают нас за стенами дворца, чтобы проводить и обеспечить нашу безопасность.

— Адрия! — позвала Зенобия, и юная девушка-рабыня тут же явилась.

— Да, ваше величество!

— Ты слышала?

— Да, ваше величество.

— Я хочу, чтобы ты с Баб осталась здесь. Сядь за дверью моей спальни, как будто сторожишь меня. Баб останется в спальне возле моей кровати. Надо под покрывало положить подушки, будто на кровати лежит спящая женщина. Если придет император, ты не должна пускать его в комнату. Но если он не обратит на тебя внимания, то с ним будет иметь дело Баб. Ты понимаешь меня?

— Да, ваше величество! — с улыбкой ответила Адрия. — Не бойтесь, у меня хватит ума ввести в заблуждение этих римских собак!

Теперь Зенобия смотрела на свою юную служанку другими глазами. До недавнего времени она не замечала девушку. Однако в последнее время Адрия проявила ум и верность, которые больше подобали свободной женщине, чем рабыне.

— Начиная с этой минуты, Адрия, ты больше не рабыня, — тихо сказала Зенобия. — Завтра я подпишу необходимые бумаги и дам тебе свободу.

— Ваше величество!

Круглое лицо Адрии, обычно такое простое, вдруг от радости сделалось прелестным, и ее карие глаза наполнились слезами от счастья. Упав на колени, она вцепилась в подол платья Зенобии. Прижав его к губам, она пылко поцеловала его и сказала:

— Я никогда не покину вас, ваше величество! Я не пожелаю покинуть вас, потому что вы — сама богиня! Спасибо вам! Спасибо!