Накаленный воздух - Валерий Александрович Пушной

– Диана, – следом выкрикнул Вадим, – это неповторимо!

– Что происходит? – вскричал Василий, забывая о боли в ноге.

Неожиданно Скротский метнулся к нему, ударил в живот, схватил за грудки и с ненавистью, брызгая слюной, заблажил, чтобы слышала девушка:

– Убирайся вон к своей шлюхе, твое место там! Ты больше никого не сможешь обмануть! Здесь дураков нет! – И отскочил назад по-звериному.

Василий мгновенно понял все.

В тот же миг короткий пыльный вихрь из-под ног ударил ему в лицо, забивая глаза и рот. Василий захрипел, отплевывая грязь:

– Диана, это неправда, не верьте ему!

– Отвяжитесь от меня! – разнеслось в ответ.

Василий, протирая глаза, потерял девушку из виду. А Скротский, воспользовавшись этим, кинулся за Дианой, догнал, заюлил:

– Простите, я не хотел вас обидеть! Вы мне чертовски нравитесь, у вас дьявольская красота, не сдержался, извините, черт меня побрал. Простите, поймите правильно, я не виноват, я не виноват, я совсем не виноват.

– Вы подлец, – отрезала она, пробегая мимо хмурых домов без света в окнах и не ощущая ног. В свой подъезд вбежала, слыша за спиной дыхание Скротского. Тот до самой двери квартиры преследовал ее по черным ступеням, бормоча слова оправдания. Она не отвечала ему. Закрыть дверь квартиры перед его носом не удалось: он подставил ногу.

– Вы не только подлец, вы еще хам! – выдохнула с внутренним отвращением, защемляя его ступню.

В глазах Скротского сверкнула злая уверенность. Диана надавила на дверное полотно сильнее.

И в этот миг на шум выглянул из кухни Аркадий Константинович. Сообразив, что происходит, отодвинул дочь от двери, распахнул ее, заулыбался Вадиму. Не слушая протеста Дианы, произнес:

– Входите, молодой человек. Вижу, вам понравилась моя дочь. Понимаю. Сам был молодым. Она у меня красавица. Входите. Мы люди гостеприимные. Успокойся, Диана, это мой гость.

Скротский сделал уверенный шаг через порог. Выпятил грудь и расправил плечи. Диана демонстративно отвернулась, покраснела от раздражения и закрылась в своей комнате на ключ, на два оборота.

Аркадий Константинович любезно суетился в прихожей. Мурчал, крякал, поправлял прическу и ворот рубахи. Хлопнул дверцами шкафа, сунул Вадиму комнатные тапки, проводил в кухню. Торопливо налил вина в стопки.

Мать Дианы смотрела на мужа, не узнавая его.

Аркадий Константинович усадил Скротского за стол, опрокинул с гостем пару рюмок и завязал разговор.

Хозяйка приготовила кофе, не понимая, что могло понравиться мужу в Вадиме. Внешность симпатичная, да, но какая-то приторная. Поведение мужа ставило женщину в тупик. Как будто он знал Скротского тысячу лет. И дело даже не в тысяче лет, удивляло, что муж точно делал выбор за дочь. Уж это было чересчур, если не сказать – глупо.

В разгар беседы раздался звонок в дверь. Женщина глянула на часы, вопросительно вскинула брови, качнула головой и, чуть пошаркивая тапками по полу, пошла открывать.

В проеме двери смущенно вырос Василий, терпя боль в ноге. Чуть замялся, встретив удивленные глаза хозяйки. Сбивчиво спросил о Диане. На его голос в прихожую стремительно, как ядро, выпущенное из пушки, вылетел Аркадий Константинович. Словно только и ждал, когда раздастся этот голос. Отпихнул жену и взбеленился, закричал, выкатив глаза:

– Это опять ты?! Я тебе сверну шею! Убирайся! Пошел вон! Пошел вон! Пошел!

Жена по диким глазам мужа поняла, что увещевать его бесполезно. Отодвинулась, сжав губы. Руки скользнули по цветному фартуку и замерли в ожидании.

Из кухни резво вывернулся Скротский. Вякнул фальцетом в унисон Аркадию Константиновичу:

– Мотай, откуда пришел! Топай к своей шлюхе!

– К какой еще шлюхе? – вытаращился Аркадий Константинович.

Скротский странно откашлялся, по скулам поползла краска, торопливо объяснил.

Аркадий Константинович в ответ взбеленился с новой силой:

– Что?! И он еще смеет морочить голову моей дочери!

– Прогнать? – услужливо спросил Скротский, выгибая спину.

– Гони, в шею гони стервеца! – прокричал Аркадий Константинович. Глаза выкатились из орбит, руки задрожали и потянулись к горлу Василия.

Неожиданная новость из уст Вадима обескуражила женщину, надо же, разочарованно подумала она о Василии, такие честные глаза и такой обманщик. В замешательстве женщина пошла в комнату.

Скротский суетливо выскочил за дверь, намереваясь спустить Василия вниз по лестничному маршу. Но наткнулся на крепкий кулак противника. Василий прижал Вадима к перилам, сдавил горло, выдохнул в лицо:

– Ты все врал мне! Зачем?

– Правда, все как есть! – испуганно прохрипел Скротский, не ожидавший такого отпора.

– Опять врешь! – надавил Василий и обернулся к Аркадию Константиновичу, выставившемуся в дверном проеме. – Он лжец!

Отец Дианы оторопел, а потом дико прокричал Скротскому:

– Ну, ты чего с ним лясы точишь? Дай ему по сопатке как следует! Гони! Хватит с ним возиться! Я не собираюсь его слушать!

Василий ослабил натиск и Скротский выскользнул и умоляюще зашептал ему, стараясь обмануть, сбить с толку:

– Иди к своей невесте, Вася, не мешай мне! Диана любит меня! Я в этом доме давно уже свой человек! Топай, дружище!

Василий только теперь обнаружил, что стоит на больной ноге и что боль пронизывает его насквозь. Застонал, покачнулся. Еще раз посмотрел на дверной проем с торчащим красным лицом Аркадия Константиновича. Похоже, на этот раз Скротский не врал, видимо, он действительно тут свой человек. Как все перемешалось. И как все плохо. Василий резко развернулся и медленно захромал вниз. Под ребрами сердце тяжко ныло.

Скротский одернул одежду, провожая взглядом Василия. Давило ощущение побитого пса. И все же он вылепил на лице выражение победителя и шагнул в квартиру. Но с порога ошарашил Аркадия Константиновича новым рассказом о похождениях Василия. У того лицо вытянулось. Он заметался по прихожей, по кухне. Позвал жену. И когда она появилась, начал возмущаться:

– Ты слыхала, кто этот Василий? Ты слыхала? Убийца! Я сразу стал подозревать, что он не тот, за кого себя выдавал. Нутром понял, меня не проведешь. Вижу его насквозь. Вот о Вадиме не могу подобное помыслить. Никогда! Это кристальный человек. Посмотри на него. Порядочный и честный. Наш человек. А тот негодяй, подумать только, убийца! Человека зарезал! У меня нюх на такого зверя. Придумал историю, что память отшибло. Прямо невинная овечка. Мерзавец! Преступник! Иди, расскажи дочери, чтобы знала, кто чего стоит. Хорошо, что Вадим здесь оказался. Открыл мне глаза. А то до сих пор не знал бы правды. Пока этот вурдалак не перерезал бы нас всех.

Эта новость совершенно выбила женщину из равновесия. На негнущихся ногах, будто ступая на кровавые мозоли, она молча побрела из кухни.

Василий с трудом спустился по лестничному маршу. Боль в ноге усиливалась. Выбрался на улицу, доковылял до