Шакалы пустыни - Юрий Павлович Валин

[3]Эльфи Мухаммед-бей — один из вождей египетских мамлюков.

Глава 17

Часть третья

Песок

Песочные часы

Одиннадцатое число месяца фрюктидора

В это недоброе утро рассвет над Нилом наступил раньше — солнце еще только наметилось за горизонтом, а берег вовсю дрожал алыми всполохами. Если постараться, поджечь можно что угодно. Впрочем, остатки археологической экспедиции были уже на противоположном берегу, темном и безлюдном. На склоне темнели щели и штольни катакомб, гул порогов отстал и растаял выше по течению, здесь же царили тишина и спокойствие. Когда лодка причалила и мокрые шпионы, дезертиры и беженцы начали высаживаться, навстречу выступили встречающие. Катрин абсолютно не удивилась, увидев шефа в компании двух арабов-незнакомцев и худосочного кочевника. Дикси испуганно зарычала на опасных людей.

— Мадам Катрин, видимо, вам не терпится пересказать мне последние новости и вообще объясниться, — Вейль без всякого восторга обозрел многочисленных вновь прибывших.

Брать штуцер и пистолеты было бессмысленно — стволы нуждались в сушке, чистке и отдыхе. Катрин подумав, что иной раз можно обойтись и старинными, проверенными инструментами, взобралась на уступ к шефу. Арабы и бедуин тактично сохраняли дистанцию и делали вид, что разглядывают редкостную крысо-собаку.

— Это зачем? — пробубнил шеф, явно имея в виду эксклюзивное животное и сопровождающих его лиц.

— Не входило в мои планы. Так сложилось.

— Допустим. А что там еще с вашими планами? — Вейль потер нос. — Жаждете меня сразу убить? Или выждете удобный момент?

Шеф держал руки на виду и вообще, видимо, был настроен на конструктивную беседу и полную откровенность.

— А что с вами делать? Оральным сексом радовать? Вы радостями жизни не интересуетесь, — напомнила архе-зэка.

— Ну-ну, ближе к теме.

— Куда уж ближе. Убийца вы и mraz.

— Послушайте, Катрин, сейчас некогда наслаждаться вашими певучими «черногорскими» оскорблениями. Мне не надо, чтобы вы меня убивали. Мне нужно ваше сотрудничество. Перестаньте психовать. У вас есть конкретные претензии?

— Там, — архе-зэка ткнула себе за спину. — Тысячи трупов. Все на вашей совести.

— Так уж и тысячи? — засомневался шеф. — И при чем тут я? Они там не сами войну развязали, нет? Это я сюда дивизию приволок и милосердному Мурад-бею саблю всучил?

— Вы бензина в это пламя плеснули. Изрядно плеснули. Одни террористические подрывы чего стоят. Экая вы скотина.

— Возможно, я скотина. Но причем тут терроризм? Разве пострадал рынок или мечеть? Это была честная военная диверсия.

— И зачем? — тяжело спросила Катрин.

— По двум причинам. Во-первых, я оказал услугу в обмен на услугу, и теперь нас ждут верблюды, охрана и все необходимое для перехода через пустыню. Во-вторых, нужно было подтвердить серьезность наших намерений.

— В смысле?

— Кольт, вы меня разочаровываете. Вы же знаете, что кое-кто за нами присматривает, — шеф неопределенно повел рукой, охватывая добрую часть еще темного неба над пустыней. — Лишний раз подтвердить, что мы не шутки шутим, было весьма полезно.

— «Мы»? — в ужасе переспросила Катрин.

— Похоже, ночь у вас выдалась нелегкая. Конечно, ОН знает, что вы не причем. Успокойтесь. Ненавижу богов, но не считаю, что они глуповаты. Этот, живучий, тем более.

— Оставим богов. Вейль, вы ни в грош не ставите человеческую жизнь. Там множество трупов. Пора положить этому конец.

Шеф пожал плечами:

— Солдаты пришли на войну, солдаты ее получили.

— Но вы же собственных соотечественников подорвали. Я вообще отказываюсь понимать, как такое…

— Заткнитесь, Катрин. Зачем вам понимать?! Какое ваше дело?!

Казалось, случилось удивительное — Вейль потерял хладнокровие. Архе-зэка подумала, что нож надежнее метать в лицо. Бронежилет шеф явно так и не снимал. Но на физиономию начальника охраны уже возвращалось сонное спокойствие.

— Простите, Кольт, нервничаю. Вы меня болезненно задели, напомнив о равнодушии моего отечества. Попытаюсь очень кратко сформулировать. Скажем так, я просил у Франции помощи и содействия, мне было необоснованно отказано. Обязан ли я испытывать чувство долга по отношению к моей бывшей стране?

— Вас какая Франция обидела? Эта, или та, что будет через двести лет?

— Какое это имеет значение? Я как-нибудь сам разберусь со своими отечествами. Давайте вернемся к вам, и вашему необоснованному возмущению. Я не нарушал соглашения. Вы к Франции не имеете отношения, у меня к вам нет претензий. Разве что сейчас вы порядком подзадержались, а нас ждут. Но вы мне нужны, и я готов к разумным компромиссам. Послушайте, не надо пытаться меня убить. Это осложнит все дело.

— Вейль, вы мне ostopizdeli до невозможности. Конечно, я наемница, но всему есть предел. Давайте не будем усложнять — застрелитесь сами.

— Я не могу, — вполне серьезно сообщил шеф. — У меня есть дело, и вообще в этом направлении все обстоит довольно сложно. Вас утешит уверенность, что мне не уйти от возмездия?

— Нет, не утешит. Есть мнение, что лучше ускорить события. Иначе вновь погибнут непричастные люди.

— Черт возьми, Катрин, да что вам эти люди?! И потом откуда люди? Здесь пустыня, вы и я — все. У вас же нет сомнений, что вы мне очень нужны? О, если вы об этих арабах, так они скорее двуногое приложение к ожидающим нас верблюдам, чем истинно люди. Проводят и уйдут.

— Не могу согласиться. Вы, Вейль, лжете как дышите.

— Зачем мне лгать? — обиделся шеф. — Да, я не всегда говорю все и сразу, но воспитанные люди именно так и делают. К чему перегружать окружающих ненужной информацией? Я тактичен и предусмотрителен. Поэтому и напоминаю — если вы сейчас метнете в меня нож, и я не успею уклониться — у вас будут неприятности.

— Какие, к примеру?

Шеф хмыкнул:

— Катрин, вы вызываете симпатию своей наивностью. Это все молодость. Это пройдет. Неужели вы думаете, что я начну пугать вас меткой пулей, выкалыванием глаз и прочими банальными вещами? Вы этого не боитесь, да и вообще что проку в поединке профессиональных людей? Мы же не в кино. У меня есть