Когда поёт Флейта Любви (СИ) - Анна Кривенко

и стать одним из них. Видя его счастливую улыбку и нежный взгляд, обращенный к детям, Анита прослезилась. Он скучал по жизни среди этих людей! Он навечно стал частью индейского народа, и личина бледнолицего была по-настоящему бременем для него.

Поспешно вытерев слезы, Анита постаралась придать своему лицу максимально дружелюбное выражение. Хота неожиданно рассмеялся, и когда Анита вопросительно посмотрела на него, поспешно объяснил:

— Детишки решили, что ты моя жена, и наперебой кричали мне, что ты очень красивая!

Анита тут же покраснела. Хота засмеялся еще больше от ее смущения и крикнул:

— Не волнуйся, сестренка, я им уже объяснил, что ты моя самая красивая на свете сестра!

Анита, абсолютно не привыкшая получать комплементы, еще больше засмущалась. Но тут подошли мужчины-апачи.

— Лео, спроси, где Четан! — попросила Анита.

Хота кивнул, а потом начал приветствовать подошедших. Однако сразу после этого он обратился к одному мальчишке, после чего повернулся к Аните:

— Мне нужно переговорить с воинами, а этот ребенок покажет тебе, где Четан, — он вдруг замялся, а потом все-таки добавил, — пока не говори, что я тут с тобою. Я хочу сам…

Анита понимающе кивнула и тут же последовала за смуглым мальчуганом, поспешившим по направлению к реке.

Река была широкой, но спокойной, поблескивающей на полуденном солнце яркими бликами. По берегу кое-где росли деревья и кусты, но повсюду было множество огромных камней, что делало пейзаж немного унылым. Мальчишка указал пальцем в направлении берега и тут же юрко исчез в кустах.

Анита посмотрела вперед. Свет солнца, отблескивающий от воды, мешал ей разглядеть что-либо впереди. Но вскоре ее глаза привыкли, и она увидела. Да, это был Четан. Она слишком хорошо его знала, чтобы не узнать. Он величественно сидел на одном из валунов: оголенный до пояса и с копной длинных густых волос, струящихся по его спине. Но он был не один. Молодая индианка, та самая «его любовь», сидела рядышком. Вдруг она осторожно опустила свою голову ему на плечо, прижавшись к нему, как пчелка прижимается к облюбованному ею цветку.

Все внутри Аниты оборвалось. Четан! Неужели это все-таки правда? Ты любишь ее? Ты решил остаться с ней?

Да, она давно знала, что это так, но увидеть это собственными глазами — это было что-то невообразимо болезненное! «Они так красивы! — подумала Анита мучительно — Они по-настоящему подходят друг другу! А я… А мне здесь нет места».

Анита зажала рот рукой, чтобы не выдать свое присутствие. Ей уже хотелось сбежать и никогда не возвращаться, как вдруг рядом появился Хота. Он бросил взгляд на берег, потом на Аниту и сразу же все понял. Он ту же обнял сестру и крепко прижал к себе.

— Сестренка! Это еще ничего не значит. Я поговорю с Четаном сам…

Анита тут же отодвинулась от него и испуганно замотала головой.

— Нет! Ни за что! Я… я не хочу мешать его счастью… Да и это слишком унизительно для меня…

Она скорбно опустила голову, а потом тихо прошептала:

— Пойдем, я хочу уйти!

Они вышли к деревне и остановились.

Сердце Аниты было разбито, но ее начали терзать сомнения. Если они сейчас уедут, не увидевшись с Четаном, это будет слишком нехорошо. Он искал ее и не смог найти. Ему нужно сообщить, что с нею все в порядке и… попрощаться! Это слово «прощание» запекло внутри, как огнем! Попрощаться с Четаном… Господи, как же можно это пережить?!! Она представила, что больше он никогда не улыбнется ей и не помашет рукой, что больше они не будут месте любоваться луной и разговаривать о Великом Боге. Все! Этого больше не будет никогда! Не будет его сострадательного взгляда и нежных слов. Это конец…

Анита приглушено произнесла:

— Брат! Мне нужно немного времени. Давай отъедем куда-то подальше, чтобы я могла помолиться и прийти в себя…

Хота печально кивнул, и они пешком отправились в сторону от деревни, ведя лошадей за уздечки…

* * *

Четан сидел на берегу реки и бессмысленно смотрел вдаль. Его сердце по-прежнему безумно болело и не переставало страдать. Он не ожидал, что однажды почувствует что-либо подобное.

Много лет он не мечтал ни о чем. Для него было важно, чтобы Табо просто была счастлива и все! Но теперь, когда они провели вместе несколько месяцев, теперь, когда они стали так близки, ему было невероятно тяжело расстаться с ней.

«Но ведь это нормально, что она выбрала человека из своего народа, — убеждал он сам себя, — так для нее будет лучше!». Но от этого совсем не становилось легче.

В его думы ворвалось тихое и нежное приветствие Серны. Четан отрешенно кивнул, но снова углубился в себя. Он даже не заметил, как она присела рядом. А потом вдруг он почувствовал, что она положила свою голову ему на плечо, и слегка вздрогнул. Раньше он никогда бы не позволил ей сделать что-либо подобное, но сейчас, когда его раздирали изнутри сильные сомнения и потеря смысла жизни, ему стало все как-то по-особенному безразлично, и он не оттолкнул ее.

Серна ликовала, надеясь, что Четан начинает принимать ее, но он вдруг опомнился и осторожно отодвинулся в сторону.

— Серна, — тихо и очень дружественно проговорил он, — прости меня, но я не могу согреть твое сердце! Я человек, сердце которого уже отдано! Прости!

Девушка сильно опечалилась, но с уважением кивнула. За это она и полюбила Четана — за искренность, открытость и невероятную верность!

Вскоре он поднялся на ноги и глубоко вздохнул. Он чувствовал, что теряет душевную связь с Богом, все больше погружаясь в опасную апатию и боль. «Я должен пережить это и вернуть себе Божий мир», — твердо решил Четан и, взяв в руки флейту, отправился прочь от деревни. Ему нужна молитва! Ему нужна песня! Господи, успокой душу, исполненную боли! Боже! Тебе это по силам…

Четан отошел на немалое расстояние от деревни и начал играть на «сихутанке». Его мелодия была печальной и исполненной страдания

В какое-то мгновение Четан прервался и прошептал:

— Иисус! Помоги мне! Иисус, помоги…

Его не смущали собственные слезы, потому что перед Богом он мог быть слабым. Перед Богом он хотел быть абсолютно честным и ничего не скрывать. Перед Богом можно просто остаться собой…

Он снова начал играть, и тихое веяние ветра начало разносить его скорбную мелодию все дальше и дальше вглубь зеленых полей…

Анита тоже молилась. Она стояла на коленях прямо на траве и горько шептала:

— Господи, спаси меня от этих мук! Помоги мне отпустить Четана!..

Но боль