Увечный бог - Стивен Эриксон

  Матери выглядывают из колонны - глаз не сводят с сыновей, с юных наследников. Готовы когтями их удерживать, лишь бы получилось. "Но зияют прорехи, и дети отходят, чтобы заменить потерянных. И матери твердят себе, что это хорошо, что этого достаточно.

  Так и я говорю тебе, Падший: что бы мы ни сделали, будет достаточно. Мы закончим книгу, так или иначе.

  И еще одно. То, что я понял сегодня, когда случайно углядел впереди ее, готовящуюся отдать сигнал о начале похода. С самого начала мы жили в адъюнктовой сказке. Сначала это была Лорн, в Даруджистане. А теперь Тавора Паран.

  Адъюнкт никогда не стоит в центре. Она в стороне, на стороне. Всегда. Истина записана в самом титуле, от которого она не отказывается. Что же это означает? Ах, Падший, вот что: она делает что должна, но твоя жизнь не в ее руках.

  Да, я вижу.

  Падший, твоя жизнь в руках убийцы малазанских морпехов и панцирников.

  Твоя жизнь в моих руках.

  И скоро она пошлет нас особым путем.

  В Малазанской Книге Павших историки опишут наши страдания, говоря о них, как о муках служителей Увечного Бога. Как о чем-то... подобающем. Видя со стороны наш "фанатизм", они забудут, кто мы были, думая лишь о том, чего мы достигли. Или не сумели достигнуть.

  И упустят самую гребаную суть.

  Падший, мы ВСЕ твои дети".

Глава 12

Пришло слово и в пыли выпрямил я, наконец, спину, и оглядел детей своих, что еще стояли. Трона Тени более не было, из полутьмы вылетали драконы, заполняя воздух воплями ярости и разочарования. Так я узнал, что ему удалось. Он обхитрил всех, но какой ценой? Я посмотрел на груды тел, на чудовищно высокий уровень воды у проклятого берега. Кровь потоками текла по склону - туда, где возвысились каскады полосато-багряного света, где все еще зияли раны. Шла очередная волна. Нам не выстоять. Из леса в тот миг полнейшего отчаяния вышли трое. Я поглядел на них, и в истерзанной душе родился проблеск надежды...

"Престол, Скипетр и Корона", отрывки из Книги одиннадцатой Восход Харат (Сокровищница Коралла)

Сласть, шатаясь, выбралась из давки. Она была залита кровью. Ослепительная белизна пляжа потрясла ее, в глазах всё кружилось. Женщина упала на колени, потом на бок. Отпустила меч, но рукоять лишь через миг с хлюпанием оторвалась от ладони. Другой рукой стащила шлем. Удар меча оставил длинную зазубренную прорезь в металле; дыру заполнили окровавленные волосы и куски подшлемника.

  Она позволила шлему упасть. Страшные звуки боя затихали. Небо кружилось перед глазами. Рваные фрагменты света плавали в сумраке. "Ах, Крака. Он нас предупреждал. И так, и эдак. Предупреждал. Ходил взад и вперед, вытаскивая и вкладывая в ножны проклятый клинок. Снова и снова.

  Ты можешь думать о том, что будет. Можешь пытаться вообразить это умом. Что сделают воины. Куда пойдут солдаты. Но это же не подготовка. Вовсе нет".

  Крики кажутся такими далекими. Приливы жуткого лязга, пасть разрыва - сплошные клинки, копья и мечи, ножи и топоры - эта пасть пережевывает людей на кровавые кусочки, железные зубы рвут и режут. И нет конца аппетиту.

  "Пока находятся новые люди, готовые туда прыгнуть".

  Ей было жарко, пропотевший ватник натер подмышки. Она задыхалась от собственной вони.

  "Что же, мы назвали себя капитанами. Правда, Крака? Умеющими отдавать приказы. Умеющими выглядеть важными птицами. Рядом с принцем. Рядом с горсткой отборных солдат, которых он зовет Дозором. Мы с тобой, Краткость, стали офицерами.

  В армии глупцов".

  Теплая кровь залила уши - сначала левое, потом правое. Все звуки потонули в ее шелесте. "Не океан ли я слышу? Океан крови. Интересно, это будет последним звуком? Милый океан, призови же мою душу. Я снова поплыву. Дай мне снова нырнуть в воду".

  Что-то заставило задрожать песок. "Нет, они не отстанут. Они прорвутся. Как он и сказал".

  Она не капитан. Она не знает, что должен делать настоящий капитан. С первого мгновения, когда раскрылась брешь, когда свет сверкнул огненным языком... когда к ним прорвались все те голоса из-за барьера...

  ***   

  Она видела Йедана Деррига, шагающего к разрыву. Его Дозор строился, солдаты стали вожаками для первых шеренг летерийских добровольцев. Там был и Вифал - торопливо взбирался по крутому склону, уходил в лес. "Весть королеве Харкенаса: битва началась".

  Сласть снова поглядела на разрыв. "Ставь наемников впереди, там, где им не сбежать, не раскидав самых твоих преданных солдат. Они пришли ради добычи. Но добыча не удержит мужчин и женщин, если дело станет слишком жарким. Эти островитяне - летерийцы... они мой народ. Мой".

  Она взяла меч и побежала к высокому береговому уступу. Оружие неловко висело в руке. Оно ее, честно сказать, пугало. Сласть боялась поранить себя, а не какого-нибудь вопящего врага с выставленным копьем. Где Краткость? Где-то в толпе... "Мы словно разбуженные пинком термиты".

  Кто-то вопил - мать, чье дитя только что вырвалось из объятий и пропало в давке, держа щит и меч, копье или пику. "Типичная для мира сцена. Для любого мира. И на той стороне барьера чья-то мать вопит, потеряв из виду любимого отпрыска". Она споткнулась, упала на колено и выблевала на костное крошево пляжа. Закашлялась, сплюнула, чувствуя, как расцветает внутри странная пустота. Казалось, ее мозги свободно плавают в теле, ни к чему не прикрепленные.

  Она слышала рев. Звук битвы - нет, такого она ни разу еще не слышала. Бегство с летерийских берегов было совсем другим. Тогда голоса полнились страхом и болью, тоской обманутых надежд. Голоса звучали плаксиво. Против дисциплины Йедана Деррига и его элиты у столь жалких противников не было ни шанса.

  А тут другое. Вырвавшийся из разрыва звук сам по себе заставил обороняющихся сделать шаг назад. Триумф и злость - они пробились! Наконец, они здесь! Проклятый враг их не остановит, даже не задержит. Тисте Лиосан полились на пляж, подпираемые сзади толпами сотоварищей, горизонтально выставив острия копий.

  Сласть заставила себя встать, заставила себя пойти вперед. Она еще "плыла", но зрение стало неестественно острым. Она увидела, как люди в первой линии летерийцев нелепо подпрыгивают в воздух, дергая головами, широко разевая рты. Враги подняли их на копья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});