Дорога в тысячу ли - Мин Чжин Ли

Каждый день она просила денег, и он давал ей часть того, что хранилось в бюро, пока деньги там не закончились. Через неделю после этого Соломон нашел записку, которую она спрятала в его пенале: «Однажды ты найдешь хорошую девушку, а не кого-то вроде меня. Я обещаю. Но нам было весело, правда? Я твой грязный цветок, Соро-тян». В тот день Соломон побежал к квартире Ецуко, но Ханы там не было. Он не видел ее еще пять лет, пока не оказался случайно в баре в Токио, накануне поступления в колледж в Нью-Йорке.

15

Нью-Йорк, 1985 год

— Где ты живешь? — спросил Соломон по-японски. — Твоя мама не знает, где ты. Все беспокоятся.

— Я не хочу говорить о ней, — ответила Хана. — Итак, у тебя есть подружка?

— Да, — ответил Соломон, не задумываясь. — Хана, ты в порядке?

— Расскажи мне о ней. Она японка?

— Нет. — Соломон не хотел, чтобы она ушла от темы.

Примерно пять лет назад она вышла из квартиры Ецуко и исчезла. Ецуко наняла детектива, но ему не удалось отыскать беглянку.

— Хана, скажи мне, где ты живешь и, пожалуйста, позвони маме…

— Заткнись, мальчик из колледжа. Или я положу трубку.

— О, Хана. Почему?

Соломон услышал, как она наливает жидкость в бокал — наверняка вино. В Токио было утро, и она сидела на голом полу крошечной квартиры в Роппонги, которую она делила с тремя другими девушками.

— Я скучаю по тебе, Соломон. Скучаю по своему старому другу. Ты был моим единственным другом.

— Ты пьешь… Ты точно в порядке?

— Я люблю выпить. Это делает меня счастливой. Я умею пить. — Она рассмеялась и сделала глоток. — Я умею пить и трахаться.

— Скажи, где ты?

— В Токио.

— Все еще работаешь в клубе в Роппонги?

— Да, но в другом клубе. Ты не знаешь, в каком. — Ее уволили две ночи назад, но она знала, что найдет другую работу. — Ты не одобряешь то, чем я занимаюсь, но мне все равно. Я не проститутка. Я наливаю напитки и разговариваю с невероятно скучными мужчинами.

— Я не говорил, что не одобряю.

— Ты врешь. Твоя девушка с тобой сейчас?

— Нет, но я должен скоро встретиться с ней.

— Нет, Соломон, пока ты поговоришь со мной. Потому что ты мой старый друг, и я хочу поговорить со своим старым другом сегодня вечером. Ты можешь отменить встречу с ней? И я перезвоню тебе.

— Я сам тебе позвоню. Хорошо, я отменю встречу, дай мне свой номер.

— Номер не дам. Ты отменяешь встречу с девушкой, а я перезвоню через пять минут.

Когда они встретились после пяти лет разлуки, она подарила ему малиновый кашемировый свитер от Burberry на окончание школы. «На Манхэттене холодно? Свитер кровавый и горячий, как наша горячая любовь». Они поужинали, но даже не коснулись рук друг друга. От нее пахло жасмином и сандалом.

— Как я мог тебя забыть? — тихо сказал Соломон; Фиби должна была прийти через несколько минут, у нее имелся ключ от его комнаты.

— Ах, нет, мой Соломон. Ты все еще хочешь меня.

Соломон закрыл глаза. Она была права. Но все же в душе не осталось ничего, кроме физической боли оттого, что она оставила его. Он любил Фиби, но это было не то чувство, которое он испытывал к Хане.

— Хана-тян, мне нужно идти сейчас, но позволь мне позвонить позже? Прошу, дай мне номер телефона.

— Нет, Соломон. Я звоню тебе, когда хочу поговорить с тобой.

— И ты уходишь, когда хочешь уйти, — сказал он.

— Да, я ухожу, но ты никогда не устанешь от меня. Только сегодня прошу тебя — поговори со мной, потому что я не могу заснуть. Я больше не могу спать, Соломон. Я не знаю почему, но я больше не могу спать. Хана-тян так устала.

— Почему ты не позволишь матери помочь тебе? Я в Нью-Йорке. Чем я могу помочь…

— Я знаю, знаю, ты учишься и станешь международным бизнесменом! Этого хочет твой богатый папа, и Соломон хороший мальчик, и он сделает своего патинко-папу гордым!

— Хана, тебе стоит поменьше пить. — Он старался говорить спокойно, чтобы она не бросила трубку.

Дверь открылась, вошла Фиби — сначала радостная, потом озадаченная, потому что он говорил по телефону. Соломон улыбнулся и жестом предложил ей сесть рядом с ним. В комнате была только узкая кровать, но ему повезло, что в общежитии ему досталась отдельная комната. Он приложил палец к губам, и Фиби так же жестом спросила, не должна ли она уйти. Он покачал головой, он не хотел, чтобы она уходила.

— Отмени встречу и помоги мне уснуть, — сказала Хана. — Если бы ты был здесь, ты бы трахнул меня, и я бы заснула. Мы никогда не спали на одной кровати. Теперь тебе двадцать, ты взрослый. Я хочу сосать твой член.

— Что мне сделать, Хана? Чем я могу тебе помочь?

— Спой мне. Знаешь, ту песню о солнечном свете. Мне нравится эта детская песня о солнечном свете.

— Я спою, если ты дашь мне номер телефона.

— Пообещай, что не отдашь его моей матери.

— Хорошо. — Соломон записал цифры на задней стороне учебника по макроэкономике. — Я собираюсь повесить трубку, и перезвоню тебе через несколько секунд, хорошо?

— Ладно, — сказала она вяло, за время разговора она допила вторую бутылку и чувствовала тяжесть. — Позвони мне. Я хочу услышать, как ты поешь.

Когда он повесил трубку, Фиби спросила:

— Эй, что происходит?

— Одну