День вампира (сборник) - Олег Дивов

– Вообще не видел.

– Вот то-то, – Гош встал из-за стола, подошел к мойке, открыл воду и принялся скоблить тарелку. – В нашу жизнь вошел совершенно новый фактор. И если мы завтра с утра кинемся отбивать бренные останки Сан Сеича, не разобравшись, что к чему, это будет глупо. Надо сначала… – тут он вдруг осекся.

– Чего? – спросил Цыган.

– Того, – вздохнул Гош. – Никуда не годятся мои выкладки. И твои рассуждения об истории тоже. Если тупые убьют Сан Сеича, то сразу же отправятся мочить нас. Сто тридцать лет назад в Нью-Мехико Танстелл набрал Регуляторов, чтобы они его защищали. А сегодня в России усталый пожилой мужик каждый божий день спасал от смерти нас с тобой, здоровых молодых вооруженных балбесов. Все правильно, коллега. Выхода нет. Времени у нас не будет разбираться, что к чему и кто такой этот тульский главный.

– Вот именно, – кивнул Цыган.

– Либо мы с утра пойдем на войну, либо она сама явится сюда, – пробормотал Гош. – Опять ничего от нас не зависит. Сначала какие-то гады отняли воспоминания. Потом бросили на растерзание тупым. А теперь последнюю надежду отбирают. Знаешь, все это до такой степени несправедливо, что я думаю…

– Что? – подтолкнул его Цыган.

– Я думаю, что Сан Сеич все-таки сегодня вернется, – заключил Гош. – Иначе будет явный перебор.

– Иди спать, – мягко сказал Цыган. – Аспирин в аптечке.

– Сейчас. Оружие только проверю…

– Не надо. Большой еще ночью все твое почистил и смазал. А я вещи собрал. Рюкзак у тебя под кроватью. Не уверен только, стоит ли его сейчас распаковывать.

Гош поджал губы, не зная, что сказать. Были ли у него такие верные друзья в прошлой жизни, он не помнил.

Даже не хотел помнить.

И снова его разбудил Белый. Опять без церемоний. Он грубо тряхнул замотанного в теплое одеяло Гоша за плечо и, едва тот раскрыл глаза, уронил ему на живот четыре с половиной килограмма железа.

– Знакомо? – спросил он.

– В теории, – сонно пробормотал Гош, выкарабкиваясь из-под снайперской винтовки Драгунова.

– Плохо. До кромки леса триста метров. Из автомата ты оттуда всех переколотишь, и тупых, и умных.

– Ну давай я на чердаке засяду. А что случилось-то?

– Большой от дороги радировал, что везут Сан Сеича. Но больно уж шикарный эскорт. Шесть джипов и БТР.

– Ерунда, – усмехнулся Гош, отбрасывая одеяло и натягивая сапоги. – Маневр устрашения, и не более того.

– Откуда знаешь? Они ж тупые.

– Тоже верно. Тем более, лучше мне идти на чердак. А бронебойного у нас не завалялось ничего?

– У Большого есть «РПГ». Он сейчас угол срежет, обгонит тупых, я его на чердак и поставлю. А ты все-таки иди в лес. Вдруг они устроят обыск, или еще чего. Не хочу из-за тебя лишних неприятностей. Давай, поторапливайся.

– Бинокль одолжи, – попросил Гош, стараясь не смотреть Белому в глаза.

– Возьми у меня в машине. И через пять минут чтоб был в лесу. Если начнется заварушка, думай, куда стрелять. А лучше всего – долби по бэтээру. Пусть у них там внутри уши завянут. Тупые легко ударяются в панику, может, и побегут.

Гош тоскливо зевнул и пошел умываться.

Цыган стоял посреди двора с мобильной рацией в одной руке и автоматом в другой.

– Вот удивительно, – сообщил он. – Если что, опять ты окажешься целый и невредимый. Везунчик ты, Гошка.

– Я хотел бы остаться, – с нажимом сказал Гош. – Сами гоните. Хотя могли бы вместе со мной уйти в лес. На фига вам эту делегацию встречать? Привезут они Сан Сеича, выпустят, покрутятся вокруг фермы, ну, пальнут разок-другой для внушительности…

– Ты не понимаешь. Мы должны быть здесь. Это наше место, и мы сюда чужих не пускаем. Все.

– А утром пустили…

– Мы были против. Но так решил Сан Сеич.

– Христос недоделанный… – Гош сплюнул под ноги. – Помяни мое слово, Цыган, еще два-три подобных выкрутаса, и старик от нервного перенапряжения окончательно сойдет с ума. Он взвалил на себя жуткую ответственность, а вы совершенно не хотите ему помогать.

– Дуй отсюда, пока цел, – посоветовал Цыган.

– Уже дую. Как вы намерены встать?

– Большой на чердаке дома, Костя на чердаке амбара. Мы с Белым прямо здесь, во дворе. Открыто.

– Костя, что, стадо бросил?

– Ну. Сейчас прискачет. А ты куда?

– На кромку леса. Видишь холмик с березами?

Цыган посмотрел в указанном направлении, затем перевел на Гоша полный сомнения взгляд.

– Ты, конечно, из «калашникова» стреляешь обалденно, – сказал он. – Но все-таки… Постарайся не влепить мне пулю в зад.

– Я не успею, дружище. Сначала ты схлопочешь от тупых пулю в лоб. А потом я буду соображать, имеет мне смысл вообще жать на спуск или лучше уж сразу огородами уходить к Котовскому.

– Это кто еще? – спросил Цыган подозрительно.

– Потом расскажу, – пообещал Гош. – Ну, пока.

– Я буду жалеть, что не узнал тебя лучше, – хмуро сообщил Цыган и отвернулся.

– В могиле? – ехидно спросил Гош.

– Когда ты из леса не вернешься, – отрезал Цыган.

Вдалеке раздался дробный цокот копыт. И почти сразу же его перекрыл рев мотора. Это с двух сторон к ферме приближались Костя и Большой.

Гош в очередной раз сплюнул, решил не говорить Цыгану на прощание гадостей и, прижимая локтем автомат, побежал в сторону леса.

Это оказалось действительно похоже на вестерн. Двое посреди двора, в расслабленных позах, небрежно держащие оружие стволами вниз. И на них накатывается, вся в клубах пыли, банда. Первый наезд «тумстоунских ковбоев» на заговоренного от пуль шерифа Эрпа. Прилипший к биноклю Гош даже не гадал, какое сейчас у Белого выражение лица. И со спины было видно, что лидер объездчиков здесь хозяин и не потерпит на вверенной ему территории всякий сброд. Если не принимать во внимание, что Белый даже имени собственного не помнит, а «тупые» вообще не личности, то картинка могла показаться вполне правдоподобной.

«Но это всего лишь игра, – напомнил себе Гош. – Да, опасная, но игра. Обе стороны толком не понимают, из-за чего у них разногласия. Смутная неприязнь, расплывчатые требования. Если б всерьез нашла коса на камень, давно бы уж тупые нас поубивали. Или мы их? А так все грозятся оружием, и все стреляют поверх голов. Один я нашелся урод, одержимый жаждой крови… Б-р-р… Откуда она? Кем я был так обижен в прошлой жизни? Хотя в меня-то тупые стреляли на полном серьезе. Так я ведь сам их довел, по большому счету».

Гош насупился, раздосадованный на не вовремя проснувшуюся совесть. Отложил бинокль и взял на мушку стремительно приближающуюся тучу пыли, из которой высовывался тупой нос облепленного автоматчиками БТРа. Привычно нащупал пальцем спуск. Почувствовал, что успокоился и готов вести огонь. И в следующий же миг чуть от изумления не выстрелил. Широко открыл рот, оторвался от прицела и ошарашенно уставился на творящееся впереди. Там вестерн превратился в комедию.