День вампира (сборник) - Олег Дивов

– Невольно вспомнил забавную историю… – начал было он.

– Не стоит, – попросил Сан Сеич.

– Это не из моей прошлой жизни. Из прошлой жизни книги, что у вас в руках. А дело было так. Мотают срок двое грабителей – Эл Дженнингс и Билли Райдер. Днями тачают сапоги в тюремной мастерской, а вечерами от нечего делать сочиняют приключенческий роман «Наездники прерий». И Райдер требует от Дженнингса, чтобы в каждой главе был минимум один труп, иначе роман читать не будут. А Дженнигс возражает, что тогда у них к десятой главе ни одного персонажа не останется. «Слушай, – говорит ему Райдер, – а пойдем, что ли, посоветуемся с Билли Портером. Я знаю, он тоже пишет». Являются они к Портеру, тюремному аптекарю, такому же зэку, бывшему подельнику самого Дженнингса. Так и так, говорят, какие будут идеи? А Портер спрашивает – ребята, можно я вам свой рассказец прочту? Только что закончил. Усаживаются налетчики, и он читает им – что бы вы думали? – «Рождественский подарок по-ковбойски». Свой первый рассказ. Вот так, Сан Сеич. Между прочим, Дженнингс все-таки стал литератором. Правда, я знаю только одну его вещь – документальную повесть о том, как, будучи в бегах, он познакомился с О’Генри, потом неожиданно встретил его в тюрьме, а еще позже расхаживал с ним по Нью-Йорку.

Сан Сеич захлопнул томик.

– Дикий Запад, – произнес он задумчиво. – Молодой и жестокий мир. Вот и думай потом, что судьбы нет. Как нарочно достались ребятам в наследство именно такие книги. Купер, Кервуд, «Сердце Запада» О’Генри… Все бы отдал за хорошую энциклопедию.

– Если слегка напрячься, можно достать, – оживился Гош.

– И не думай.

– Ну хорошо, пусть не я. Пусть ребята в городе пошарят. Я им нарисую, как проехать к библиотеке. Будем надеяться, что еще цела. Тупые как-то по осени загуляли, так едва полгорода не сожгли.

– Слово-то какое дивное – «тупые»! – усмехнулся Сан Сеич. – Поверь мне, Гоша, не стоит так резко противопоставлять себя этим несчастным. Вот увидишь, когда они проснутся, им будет куда хуже, чем тебе сейчас.

– Не верю я, что они проснутся. Им так уютно в их нынешнем состоянии… Закукленный разум, стертая личность, никаких проблем. Живи и радуйся. Зависнут они в этой ипостаси до самого конца. А конец-то близок. Консервы не вечные, пахать-сеять некому. Через несколько лет мы будем за банку «Вискаса» убивать.

– Это что такое?

– Еда для кошек. Не верится? Сам удивился, когда в первый раз увидел. То есть я знал, что за границей такое есть, но чтобы и до нас докатилось… Все-таки удивительно переменилась наша родина за те полтора десятка лет, которые выпали из памяти.

– Хотел бы я пожить в эти годы… – мечтательно протянул Сан Сеич.

Гош собрался было возразить, что жили ведь, хотя и не помнят, но одернул себя. «Действительно, – понял он, – не жили. Чего не помнишь, того не было». Вздохнул и достал сигареты.

– Вздыхаем и вздыхаем, – пробормотал он, закуривая. – Что ни день, то сплошные охи и вздохи. Сан Сеич, а, Сан Сеич… Я все забываю спросить – как фамилия-то ваша?

– Корсаков.

– Хм… – протянул Гош. – Знатная фамилия. Случаем не родственник?..

Он чудом успел отбить в сторону кулак Сан Сеича, метивший ему в висок. Упал с дивана вперед, перекатился и встал на одно колено, взводя курок пистолета. Ствол глядел Сан Сеичу в переносицу.

Детский психиатр, тяжело дыша, судорожно вцепился руками в диванную подушку. На оружие Гоша ему было, похоже, наплевать. Он бы и сейчас на него бросился, если бы не решил обуздать свой внезапный агрессивный импульс. Гош медленно убрал пистолет за пазуху.

– Я только сейчас вспомнил, – сказал он примирительно. – Ну простите вы меня… Что такое? Опять Блюма Вульфовна покоя не дает?

– Кто ты?! – выдохнул Сан Сеич.

– Это вас надо спросить, кто я, – заметил Гош. – Или вы все придумали? Включая имя и фамилию? А?

– Нет, – помотал головой Сан Сеич. – Но иногда мне кажется… Кто ты, Георгий?

– Да не знаю! – взорвался Гош, вскакивая на ноги. – Не помню! И нечего меня за провокатора держать! Что, старая перечница, заговор раскрыл?! Какого черта?! Кому ты нужен, педофил несчастный, чтобы к тебе секретного агента подсылать?! Жидомасоны повсюду мерещатся?! Злые козни ЦРУ?!

– Кто-то должен был выжить, – пробормотал Сан Сеич. – Кто-то должен за всем этим ужасом стоять.

– Да я выжил, я!!! – заорал Гош, срывая глотку. – И ты! И мальчишки твои несчастные… И тупых сколько влезет! Да все мы тут тупые! И я тупой, и ты тупой! Понятия не имею, откуда мне известно про династию психиатров Корсаковых! Ну понятия не имею же!

За окном послышался шум мотора. Гош сунул руки в карманы и прошелся по комнате туда-сюда.

– Вы же меня под гипнозом обследовали, – сказал он уже нормальным тоном. – Сами знаете, что там в моей башке…

– Не уверен, – тихо отозвался Сан Сеич. – В последнее время не уверен, что знаю.

Гош внимательно поглядел на него сверху вниз.

– Что еще за заявочки? – поинтересовался он сварливо.

– Я вам не верю, Георгий, – все так же тихо, чуть ли не извиняясь, сказал пожилой мужчина.

– Это как – не верите?

– Мне кажется, что вы совсем не тот, за кого себя выдаете, – признался Сан Сеич.

Гош помотал головой, прислушиваясь к своим ощущениям.

– А знаете, – вдруг сказал он, опуская глаза, – хотелось бы. Чертовски надоело быть тем, кто я есть сейчас. Откровенно говоря, мне совсем не нравится этот человек. Почти ежедневно я вспоминаю какие-то обрывки, которые все никак не хотят сложиться в целую картину. И это меня…

Он не успел договорить. В дверь ввалились объездчики, бряцающие оружием, возбужденные и злые.

– Сан Сеич! – заорал с порога Цыган. – Вы даже не представляете…

– Тихо, мальчики! – властно распорядился Сан Сеич. И указал пальцем в центр гостиной. Туда, где стоял Гош.

Взгляды объездчиков проследили за перстом указующим. И стволы почему-то тоже.

– Арестовать, – приказал Сан Сеич.

Три автоматных предохранителя и один пистолетный курок синхронно клацнули.

– Забрать оружие, обыскать тщательно, запереть в чулане. Запереть так, чтобы не выломал дверь. После этого все ко мне.

Объездчики с каменными лицами дружно направились к Гошу. Тот оценил ситуацию и покорно заложил руки за голову.

– Сволочь ты, – бросил он Сан Сеичу. – И дурак.

– Это ты дурак, – ответил тот. – Ты все хотел меня прощупать. А зря. Я тебя сразу вычислил. Еще в самом начале, когда ты так легко согласился на гипноз. Признаюсь, тебя очень хорошо сделали. Я так и не смог разобраться, какая тебе дана установка и каким способом ее ввели. Но я найду – как. Обязательно найду. И тогда мы с тобой побеседуем. С настоящим тобой.