Бетанкур - Дмитрий Кузнецов

Узнав об этой новости, Бетанкур тут же отправился в Академию художеств, чтобы поздравить друга. Путь его лежал по накатанному насту замёрзшей реки, но лёд в середине марта оказался не так крепок. Перед экипажем Бетанкура ехали сани с деревянным кузовком, обтянутым шпоном красного дерева. Неожиданно лёд затрещал, и одна из лошадей, испугавшись, оборвала постромки. Затем резко подалась вперёд и тут же провалилась под лёд, увлекая за собой повозку. Седокам чудом удалось выпрыгнуть из саней. Одноместный экипаж Бетанкура также чуть не попал в полынью, но, объехав её, продолжил путь с большой осторожностью: лёд прогибался под санями. То и дело раздавался хоть и не сильный, но всё же угрожающий треск.

На следующий день, придя в Комитет для строений и гидравлических работ, Бетанкур тут же приказал подчинённым написать обоснования по постройке нового наплавного Исаакиевского моста. Он, после недолгих согласований, был заложен в 1819 году и открыт 1821 году. Мост был полностью спроектирован и построен под руководством Бетанкура. Просуществовал он до апреля 1916 года, пока не сгорел от случайной искры, попавшей на него с проходящего по Неве буксира. Мост был построен так, чтобы со строительной площадки Исаакиевского собора Бетанкур мог попадать прямо в Императорскую академию художеств и, больше не рискуя жизнью, посещать своего друга Мартоса.

ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ

В 1818 году имя Бетанкура постоянно мелькало на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей» в разделе «Казённые известия»:

«Генерал-лейтенант Бетанкур вызывает желающих принять на себя в сём году нижеследующие работы: 1-е, береговую отделку из гранитного камня близ Исаакиевского моста; 2-е, каменную мостовую на Дворцовой площади; третий окончательный торг имеет быть 14-го числа сего февраля месяца. Торг производиться будет в Институте Корпуса инженеров путей сообщения, что у Обухова моста, от 11 до 2 часов пополудни».

Подобные сообщения говорят о том, что Бетанкур не разделял свою работу руководителя Института Корпуса инженеров путей сообщения и председателя Комитета для строений и гидравлических работ. И хотя формально это были два разных государственных учреждения, для Бетанкура они составляли единое целое.

ТУРЕЦКОЕ МЫЛО

В апреле 1818 года Петербург неожиданно заговорил о смерти Наполеона. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» промелькнуло сообщение, что, по недостоверным источникам, на острове Святой Елены скоропостижно скончался бывший император Франции. Однако редакция снимала с себя все ручательства за достоверность предоставленной информации. Вскоре последовало опровержение, и весь Петербург переключился на разговоры о турецком мыле, прошедшем апробацию в медицинском совете при Министерстве духовных дел и народного просвещения. Мыло якобы не только омолаживало кожу, но и излечивало от всех наружных болезней, будь то прыщи или тяжёлые нарывы. Главное, что в новинке заинтересовало Анну Джордейн и её старших дочерей, — гарантия восстановления волосяного покрова на голове у мужчин старше пятидесяти лет. Увлекались мылом в Петербурге около двух лет, пока окончательно не разобрались, что к чему. А мадам Анна де Шарио, получившая эксклюзивное право и одобрение правительства на распространение мыла в Петербурге, а затем и по всей России, успела нажить очень приличный капитал.

На протяжении нескольких недель Анна Джордейн заставляла мужа мыть голову этим мылом; оно стоило очень больших денег и в Петербурге продавалось только в одном месте — в магазине дома Буланта, около площади у Зимнего дворца. Волосы у Бетанкура так и не выросли, а вот дом Буланта по распоряжению председателя Комитета для строений и гидравлических работ должны были снести, но он чудом уцелел. Позднее там располагалась мастерская английского художника Джорджа Доу, создателя знаменитой портретной галереи героев 1812 года Зимнего дворца.

РАБОТА ПОД РУКОВОДСТВОМ БЕТАНКУРА

В 1818 году по распоряжению Бетанкура Карло Росси начал перепланировку Царицына луга (Марсова поля). Бетанкур предложил Росси перенести с Царицына луга памятник Суворову (скульптор Михаил Козловский) на предмостовую часть площади, а Румянцевский обелиск — на площадь между Академией художеств и Кадетским корпусом. Таким образом Бетанкур композиционно связал плашкоутным мостом две площади — Петровскую и вновь возникшую Румянцевскую.

Немногим ранее архитектор Василий Петрович Стасов получил от Бетанкура разрешение на проектирование казарм лейб-гвардии Павловского полка с условием, чтобы они ни в коем случае не были унылыми и однообразными, как обычно строились подобные сооружения во всех столицах мира. Главный фасад здания, длиной сто пятьдесят пять метров, выходящий на Марсово поле, был изящно акцентирован тремя дорическими портиками. Казармы возводились на месте ломбарда, построенного в 1770-х годах по проекту архитектора Юрия Фельтена (Georg Friedrich Veldten), и примыкавших к нему домов князя Грузинского и князя Разумовского. Ещё в самом начале XIX века архитектор Луиджи Руска разработал проект перестройки ломбарда и смежных зданий. Василий Стасов по указанию Бетанкура учёл идеи того проекта. От бывшего ломбарда архитектор сохранил аркаду первого этажа. Через несколько недель после начала строительства Бетанкур, проезжая по набережной реки Мойки, чуть не попал под «артобстрел», учинённый офицерами лейб-гвардии Павловского полка, — для них его подчинённый архитектор Стасов и возводил новые казармы.

ХУЛИГАНСТВО ГВАРДЕЙСКИХ ОФИЦЕРОВ

Молодые люди, держа в руках бокалы и бутылки с шампанским, выкатили откуда-то маленькую пушку и, зарядив её, начали прицельно стрелять картечью по бегающим по тротуару крысам. Ноги лошадей, запряжённых в кабриолет Бетанкура, чудом не попали под каскад чугунных сферических пулек. «Россия — удивительная страна, — подумал Бетанкур, — в ней всё запрещено, но всё дозволено». На хулиганство гвардейских офицеров пожаловаться было некому — весь 1818 год Александр I в Петербурге отсутствовал, путешествуя по Российской империи.

РУССКИЙ НАРОД

Сначала император побывал в Полтаве и Харькове, затем отправился в Польшу. При въезде в Курск Александр I был неприятно поражён: огромная толпа народа прямо на центральной улице ждала его, стоя на коленях, и каждый из присутствующих протягивал ему прошение.

Для Бетанкура это была уже знакомая картина. Он не раз, особенно в Нижнем Новгороде, видел, как несчастные люди ещё за двадцать метров до него падали на колени, а затем ползли с каким-нибудь прошением, чтобы он передал его царю.