Одно сердце на двоих - Анастасия Киселева

На целых три секунды Юнона поверила, что в мир пришла третья шира. А потом в голове щелкнуло, и после тихой подсказки КиэЛанарт кусочки головоломки встали на свои места.

— Так вот ты какая — Арнора, — прошептала Юни.

Легендарная волчья королева смущенно прижала уши и вернула себе человеческий облик. Юни последовала ее примеру.

— Но почему ты молчала? — Заговорила было Юни и осеклась.

Почему-почему? Сама такая же!

— У меня никогда не было возможности скрывать свою суть, — призналась Ара, рассеянно накручивая на палец кончик косы. — При нашей первой встрече вы приняли меня за человека, и это было так странно… Не надо было держать лицо, не требовалось следить за каждым словом. Я впервые чувствовала себя свободной и безумно не хотела ничего менять.

Юни припомнила, какой собранной и сдержанной была все время их проводница. Если это свобода…

Ара рассмеялась, без труда угадав по лицу собеседницы, какие мысли одолевают ту.

— Королеву Свободного народа создали боги. Им требовался символ, способный объединить разрозненные стаи. Среди оборотней не было единства — одиночки поддерживали повстанцев, большинство было само по себе, выступая против Злодара только при непосредственной угрозе. Успеха такая тактика, само собой, принести не могла. Но и чтобы подчинить свободолюбивых и независимых оборотней, требовалось что-то особенное.

Она грустно усмехнулась, глядя на притихшую Юнону.

— Я не знаю, почему у Свободного народа никогда не рождалось волчиц с белой шерстью. Истинных волчиц, способных себя контролировать в любой ипостаси, сохраняющих разум независимо от фазы луны. А ведь белые волки всегда оставались элитой среди оборотней — сильные, быстрые, умные, опасные бойцы и прирожденные вожаки. И при этом глубоко уважающие самок. На этом боги и решили сыграть: Судьба, Кобра, имен остальных я не знаю.

— И ты согласилась стать той самой избранной? — Недоверчиво спросила Юнона.

— Согласилась? — Усмехнулась Ара. — Боюсь, мое мнение никого не интересовало. Я просто хорошо вписалась в их планы — в ту ночь я ушла из дома. Ушла недалеко: даже в Нарванне когда-то водились варги. Зверь выследил меня в чаще, повалил и подмял. Мне удалось заслонить горло левой рукой — думала, мне ее там же и отгрызут. Спас захваченный из дома нож: я сломала лезвие у рукояти, но сумела-таки смертельно ранить варга. Потом лежала рядом с остывающим трупом порвавшего меня зверя — сил не было даже отползти — и думала, что ненадолго его переживу. Но взошла луна, и в ее свете я начала меняться.

— Так быстро? — Ахнула Юни, припоминая, сколько времени в ней самой зрела новая суть.

— Для каждого оборотня луна восходит по-разному, — улыбнулась охотница. — Я выжила и сама стала зверем. Удивительное ощущение: я заново открывала для себя мир, совсем иной и непохожий на тот, что был мне знаком раньше. При этом я четко знала, кто я; помнила всю свою жизнь. Это было волшебно!

Юни кивнула, вспоминая собственные ощущения от первого превращения.

— А потом явилась Кобра. Она изначально планировала прибрать к рукам Свободный народ, и первым шагом для этого должна была стать я. Я была слишком растеряна, узнав, что избрана божественным орудием, и Кобре удалось выбить из меня обещание сделать ее единственной богиней для оборотней. Мне хватило ума лишь на две оговорки: я должна была выжить и при этом остаться единственной правительницей, способной принять подобное решение.

— И тебя вот так просто бросили на передовую?!

— Меня передали небольшой группе, сотрудничавшей с повстанцами, — усмехнулась Ара. — Не могу сказать, что наши отношения складывались гладко: их вожак, Ронг, прекрасно понимал, что я не более чем ширма. Марионетка в чужих руках. Он действительно переживал за будущее Свободного народа; иных причин, по которым он согласился со мной возиться, я не вижу.

Арнора грустно улыбнулась и продолжила.

— А дальше для меня начался самый настоящий кошмар. Первые схватки для меня были не с пособниками Злодара, нет, — со своими собственными сородичами. Первая шира брала власть в бою — где силой воли, где клыками. Желающих бросить вызов наглой выскочке было очень много. Я могла истекать кровью, но всегда должна была держать голову высоко поднятой. И я была одна, всегда одна — мое предназначение и цвет моей шерсти непреодолимым барьером отделяли меня от остальных. Только слово «долг» поднимало меня на ноги года три подряд, когда мне просто хотелось упасть и сдохнуть. Я старалась сделать все сама, одна, за всех. Пока мой друг — а друзей у меня было немного — не прижал меня к стенке и не спросил: «Что ты творишь?» Коур тогда здорово прочистил мне мозги — ни до, ни после никто не смел так со мной говорить. И, знаешь, когда обида прошла, я поняла, что он прав. Нельзя в одиночку спасти весь мир. Нельзя отказываться от помощи. Оборотни живут стаей.

— И ты нашла друзей? — Затаив дыхание, спросила Юнона.

— С момента, как Свободный народ поддержал Сопротивление, я не знала, кто из моих подданных вернется живым с поля боя, — взгляд Ары погрустнел. — Потери были огромны, даже среди нас. Знаешь, Юни, не так страшно рисковать собой, чем брать на себя ответственность за чужие жизни. И смерти — каждая моя ошибка оплачивалась чужой кровью. Я просто боялась с кем-то сблизиться, боялась, что тогда просто не вынесу этого груза. А ведь помимо открытых вызовов, где все ясно и понятно, мне противились и скрытно: молчали, где я чего-то не знала, скрывали, а то и искажали данные. У меня почти не было помощников, и все же… Рядом со мной все чаще оказывались двое — серый Коур и белый Ронг. Они терпели меня — иначе не скажешь; я была нужна, поэтому со мной мирились. Знаешь, Ронг ни разу не бросал мне вызов, более того, при свидетелях он всегда беспрекословно подчинялся мне, но вот, когда оказывались наедине, он не стеснялся в выражениях, жестко разбирая каждый мой промах, каждую из многочисленных ошибок.

— Я всегда думала, что тебя безоговорочно слушались из любви к тебе, — вздохнула Юни. — Пока сама не стала широй и не столкнулась с силой собственного слова.

— Оборотня можно заставить что-то сделать, — подтвердила Арнора. — Но таким способом ты не завоюешь ни его любовь, ни уважение. Сила воли белых волчиц способна перебороть любого волка, но это не выход. Я сбилась со счета, в скольких поединках я одержала верх, но признания я добилась только, когда сама вступила в бой с ордами Злодара.

Юни прикусила губу. Она даже предположить не могла, какие трудности были обратной стороной славы легендарной правительницы Свободного народа. Густой мех надежно прятал зарубцевавшиеся шрамы. Арноре, никогда не отличавшейся покорностью и покладистостью, удалось со временем завоевать уважение сородичей, доказать тем, что она достойна вести за собой. Вот только близких и доверительных отношений у королевы так ни с кем и не сложилось: ни с натаскивавшим ее белым вожаком Ронгом, ни с весельчаком и балагуром Коуром, не давшим Аре окончательно замкнуться в себе.