Одно сердце на двоих - Анастасия Киселева

Пес допустил важную ошибку: он четко сформулировал проблему осмелившейся бросить ему вызов противницы. Он рассчитывал окончательно ее деморализовать, но лишь подтолкнул ее тем самым к принятию решения. Девушка трезво оценивала свои силы: шансов один на один выстоять против самого настоящего чудовища с двумя кинжалами, пусть даже особенными, у нее не было, даже будь на ней тренировочная форма, а не нарядное платье. Но там где терпела поражение Юнона, появлялся шанс у Латоны.

Оставалось одно — довериться своей звериной сути и принять бой на равных.

Вовремя: едва Латона поднялась на подрагивающие лапы, как интуиция заставила ее отскочить в сторону. Шорох и движения воздуха слева подсказали, что она была права, а потом плечо обожгло болью — туда впились зубы пса, промахнувшегося мимо горла. Волчица взвизгнула, рванулась и снова взвизгнула, когда клыки противника грубо вышли из ее плоти.

Пес отскочил и снова закружил рядом, подбираясь для новой атаки. Темнота дезориентировала; оценивать ситуацию, опираясь только на звуки и запахи, было тяжело. Цокот когтей по каменному полу разносился эхом; подворачивающийся под ноги хлам не всегда удавалось удачно перескочить, и он падал с грохотом. Глухой горловой рык и полные боли взвизги многократно отражались от стен, причудливо перемешиваясь и изменяясь. Пряно пахла шерсть, но металлический запах крови — ее крови — доминировал. Нападать сама Латона пока даже не пыталась: она едва успевала уворачиваться от наскоков пса. Он был невероятно быстр и подвижен, его клыки легко разрезали шкуру противницы, и горячая кровь пятнала белоснежную шерсть.

Долго так продолжаться не могло. Не сумев в очередной раз добраться до горла, пес снова вцепился в раненное плечо Латоны.

Древние инстинкты, которых когда-то так боялась девушка, просыпались, поднимая голову и беря под контроль тело, но медленно, слишком медленно. Из незапамятных времен пришло осознание, что она жива, только пока пес не сбил ее с ног, и волчица забилась, уже игнорируя боль в прокушенном плече. Она была тяжелее и крупнее, чем тварь, но пока не умела обратить эти особенности в свои преимущества. Будь стена в пределах досягаемости, можно было упереться, развернуться пружиной и скинуть противника, но, увы, пес был достаточно опытен, чтобы не дать противнице ни единого шанса. Его зубы непостижимым образом перебирали по коже, подбираясь все ближе и ближе к горлу волчицы.

Наверное, для Латоны все бы так и закончилось в этом подвале, если бы не случайность. От сводящей с ума боли она тяжело припала на лапу, и мгновенно воспользовавшийся этим зверь сумел ее повалить. Теперь он остервенело наваливался, не позволяя подняться, и каждый миг приближал его к победе.

У Латоны шумело в голове. Ей показалось, что в подвале стало светлее; ведущая сюда со стороны лаборатории дверь с грохотом отлетела, и в помещение ворвался печально знакомый демон. Пристально уставившись на сплетенные в схватке тела, он бросился вперед. Меч в его руках со свистом рассек воздух и, в последний миг развернувшись, плашмя ударил адского пса в бок, отбрасывая тварь от Латоны.

Такой шанс волчица упустить не могла. Пес едва успел вскочить, когда она на него налетела. Латона теснила его грудью, не уступая ему ни в скорости, ни в силе. В какой-то момент бывшему алхимику показалось, что он сумеет проскочить мимо, но молниеносно развернувшаяся за ним волчица безошибочно сомкнула клыки на его горле.

Триумф победы обернулся для волчьей королевы металлическим привкусом собственной крови и горечью на языке. Зверь завизжал, забился и превратился в пыль, черными струйками осыпавшуюся с клыков волчицы. Латона закашлялась и тяжело рухнула поверх: все ее силы ушли на последнюю атаку.

Демон, так неожиданно пришедший ей на помощь, тут же оказался рядом: опустившись на колени, он бережно приподнял волчицу на руки. Латона судорожно вздохнула: в волчьей ипостаси она весила совсем немало, набирая при трансформации массу тела из пресловутой энергии, скрытой в ее теле.

Являясь оборотнем уже почти полтора года, Юнона крайне редко оборачивалась в волчицу, и никогда еще ей не доводилось перевоплощаться у кого-либо на руках. Оставалось только надеяться, что странный помощник не разожмет от неожиданности руки. Или не сожмет их сильнее — остаться калекой девушке не хотелось совершенно, но и терпеть боль она уже не могла. Регенерация снова ее подвела.

Демон приятно ее удивил отсутствием каких-либо естественных реакций. И только когда девушка устало откинула голову ему на плечо, он сдавленно проговорил.

— Невозможно… Нет! Ты не она!

На мгновение Юноне показалось, что ее сейчас брезгливо стряхнут на пол, но нет, охотник переложил ее на чудом уцелевший во время драки стол.

— Как же я мог так ошибиться? — Сокрушенно выдал мужчина

— О нет, — пафосно воскликнула Юнона, закатывая глаза и драматически прижимая руку ко лбу. — Ты не он!

— Что? — Демон опешил и, кажется, заподозрил, что спасенная девица малость свихнулась. — К чему это ты?

— Понятия не имею, — откликнулась девушка. — Но кстати спасибо.

— Мы квиты, — мрачно буркнул демон и развернулся, явно намереваясь уйти.

— Э, подожди! — Юни опешила. — Вот Балрог! Как ты вообще тут оказался?

— Принес новую добычу королевскому алхимику, — охотник поморщился, но все-таки притормозил. — Успел уйти, но услышал визг и решил вернуться. Спас тебе жизнь. Все или у тебя есть еще вопросы?

— А почему ты ударил мечом плашмя? — Юнона проигнорировала откровенную издевку демона.

— Потому что разрубить адского пса мечом нереально — лезвие бы просто спружинило. А так я оттолкнул его. Ты очень глупо подпустила его к себе — надо было сразу сцепиться клыком к клыку.

— Слушай, — Юни вспомнила про Тэссиан. — Этот пес поймал девчонку. Можешь ее освободить? Пожалуйста!

Демон долго на нее смотрел, потом вытащил из-за пояса меч и метнул его. Юни закричала, разворачиваясь, а Тэссиан уже падала вниз с перерубленных цепей. Причем, находившаяся в беспамятстве шпионка ловко сгруппировалась, прокатившись по полу и вскочив на ноги. Выглядела освобожденная пленница потрепанной, но вполне живой.

— Вот Балрог! — выдохнула Юни.

Что-то последнее время она совсем перестала следить за своим языком. За подобные ругательства Лиорэль гонял ее сильнее, чем за регулярно поминаемую Изначальную Тьму. Но сейчас для описания ситуации требовалось словечко покрепче.

— Слушай, — устало спросил демон. — Что ты делаешь?

— Э? — Юни непонимающе повернулась к нему. — Ругаюсь.