Метка Проклятого - Юрий Соломин

и вот тогда придется пробираться на ощупь, ориентируясь только на слух. А вблизи компании великанов — это не очень приятное занятие. Вдобавок, кусты, растущие немного выше по склону, часто использовались молодежью, да и не только ей, для справления естественных надобностей, тех самых, которые обязательно появляются после распития пива. Сейчас Проклятый находился чуть в стороне от тропинки, ведущей к природному туалету, но, по мере приближения к компании, риск попасть под ноги увеличиться многократно. Оставался еще вариант, подойти вплотную к мосту, там, где земля и трава уступали место камню, покрытому тонким слоем песка, и спускаться вниз, но он боялся выйти на открытое место. Опасался, потому что любой движущийся предмет очень заметен, даже если это такая мелочь, как человек ростом с палец. Ему оставалось ждать, пока стемнеет. Холодало. Миша попробовал вновь замотаться в платок, но стало еще хуже — он успел остыть и никак не защищал от холода. Проклятый начал пританцовывать и растирать себя руками, ругаясь при этом, и все поглядывал на ребят.

Они расположились так, что проскочить незаметно он бы не смог. Миша с грустью наблюдал за тем, как ребята разговаривают, пьют пиво, кто-то курит, и огонек сигареты четко выделялся на фоне наступающих сумерек. Одним словом, наслаждаются жизнью, простыми, ныне не доступными Проклятому способами, при этом явно не собирались никуда уходить.

Смотря на них, Михаил вдруг ощутил тоску. Вспомнилось, как они с Ирой впервые гуляли тут. Это случилось весной, в мае, три года назад. Они познакомились сравнительно недавно, но их отношения уже переживали пик конфетно-букетного периода. Хотелось находиться рядом, держаться за руки, обниматься, неспешно бродить под луной, под солнцем, под звездами, да какая разница под чем. В тот раз они пришли сюда. Он притащил пакет с несколькими бутылками пива, покрывалом, и какой-то пивной закуской, а-ля соленые орешки.

Они уселись около воды, в той части набережной, где успели вырасти деревья, вроде бы плакучие ивы, хотя за название он не поручился бы. Важно было не название, а то, что своими ветвями они почти полностью скрывали влюбленную парочку от окружающего мира. Миша небрежно вскрыл пиво, протянул бутылку Ире, их руки соприкоснулись, и.... Если бы они пришли на набережную не из его квартиры, где до этого наслаждались друг другом несколько часов, Миша наверняка овладел бы ей прямо на каменных плитах под молчаливо-одобрительным взглядом деревьев и случайных прохожих. Как там в песне, «готов выплетать я тебя на столе». И на всяких других неудобных поверхностях.

Потом они пили пиво и смотрели на воду. Канал давно не чистился, сильно зарос около берегов, купаться в этой части набережной было невозможно, но при желании никто не мешал пройти с полкилометра и добраться до небольшого пляжа. Но им было лень, да и стало прохладно. В какой-то момент Ира легла, положив голову ему на колени, он перебирал пальцами ее волосы и смотрел в небо. Наверное, именно в том момент Миша как никогда был близок к нирване.

Вдруг какое-то предчувствие заставило вернуться в реальный мир, и Проклятый оторвался от приятных воспоминаний. Он кинул взгляд на слегка поредевшую компанию, и, повинуясь некому необъяснимому импульсу, выполз из своего убежища и начал приближаться к ним.

Уже стемнело и зажглись фонари. Сам мост освещался неплохо, свет падал на лавочку, освещал парней и девушек, но местность, расположенная внизу около одной из опор моста, оставалась в тени. Проклятый решил, что ему пора рискнуть, что импульс, выдернувший его из воспоминаний, был руководством к действию. Тихо, стараясь не выходить на освещенные участки, Миша начал спускаться. Он прошел уже половину пути вниз и готовился нырнуть под мост, а затем бежать во весь дух через опасный, но погруженный в темноту открытый участок, когда произошло нечто, привлекшее его внимание.

К компании присоединилась новая девушка, в длинном по щиколотки платье. Почему-то именно оно привлекло Мишино внимание. И пока он пялился на нее, пытаясь поймать какую-то важную, но не дающуюся в руки мысль, девушка отошла от остальных, и, встав буквально рядом с Проклятым, полезла в сумочку. Ее нога, обутая во что-то на высокой подошве, отстукивала какой-то неслышимый мотивчик буквально в метре перед крохотной, застывшей фигуркой. К счастью в метре по обычным меркам, а не по его. Но все равно, близость такого титана нервировала, но отходить он не спешил. В этот момент Михаил не верил, что ему уготована смерть под чьим-то каблуком, так просто его не отпустят.

Незнакомка достала телефон и принялась ворковать с кем-то на другом конце провода. Тем временем компания, оккупировавшая лавочку, еще более заметно поредела. Осталась всего пара подростков, но Миша смотрел лишь на новую девушку. Она разговаривала, и он поневоле слушал что она говорит.

-Да, я недалеко. Где? На автобусной остановке около пешеходного моста? Да скоро подойду. А ты еще не подъехал? Ну, ничего.

Разговаривая, она сделала шаг и поставила правую ногу на небольшую каменную тумбу, неубранное наследие от прошлой скамейки. Ее платье слегка поднялось, обнажив обувь, и Проклятый, не отрываясь, смотрел на ее полусапог. Или ботинок? В таких нюансах он не разбирался, а вот то, что он был украшен металлическими застежками, какими-то заклепками и прочей мишурой, навело Мишу на неожиданную мысль.

-Да, чмоки-чмоки, моя лапочка.

Девушка заканчивала разговор, и Проклятый рванулся вперед. Те два-три десятка его шагов, которые надо было пробежать, чтобы оказаться у ног незнакомки, Проклятый преодолел за несколько секунд. Девушка как раз спрятала телефон в сумку и уже надевала наушники. Миша одним прыжком забрался на металлические замки, расположенные на боковой части ее ботинка, и вцепился в толстенную, шириной не менее 10-15 сантиметров, металлическую полоску. Ноги просунул в какую-то щель, где быстро нашел опору. Затем вжался в холодный металл, а в голове крутилась одна мысль: «удержусь ли я после ее первого шага?». От окружающего мира его огородил низ ее платья, а в нос ударил запах новой обуви.

-Пока, ребята! — донеслось откуда-то с небес, а потом Проклятого рвануло со страшной силой. Его застрявшая нога отозвалась болью, а пальцы рук чуть было не свело судорогой, но он удержался, хотя и вскрикнул при этом. Ботинок, казалось, со страшным грохотом ударился об асфальт, и Мишу кинуло вниз, а рука чуть не сорвалась. Он сразу в красках представил, как на очередном шаге его транспортного средства срывается вниз, а его ноги, которые так удачно засунул туда, куда не надо, ломаются, как две спички, и как он мотыляется