Переплет - Бриджет Коллинз

собой, а я чуть не поскальзываюсь. – Пойдем. У нас мало времени.

XXVII

Двуколка высаживает нас у ворот особняка Лэтворти. Дом стоит примерно в миле от города. От дороги его отгораживает каменная стена, утыканная чугунными остриями. За воротами виден парк и дом на пригорке. На присыпанной снегом лужайке высятся облетевшие дубы. Массивные чугунные ворота украшены ковкой в виде листьев и плодов. На фоне черно-белого пейзажа они кажутся пародией на лето.

Мы останавливаемся. Внезапно меня охватывает паника. Мои карманы пусты: в них только фляга и часы. Но Фармер опережает меня и платит кучеру. Двуколка уезжает. Фармер ловит мой взгляд и, не говоря лишних слов, тянется в карман и протягивает мне монету – полкроны.

– Мне не нужны твои деньги.

Затем смеется, переворачивает ладонь, и монета падает в канаву. Застряв в полурастаявшем грязном сугробе, она лежит ребром вверх, почти невидимая. Я замечаю в Фармере перемену: даже когда он не улыбается, его глаза сияют. Но он ничего не говорит, лишь просит меня поторопиться.

– Какой у нас план? – спрашиваю я.

– Проникнуть в дом. Найти твою книгу. И выбраться оттуда, пока лорд Лэтворти не вернулся со свадьбы.

Быть может, Лэтворти уже на пути домой. Скоро ли он приедет? Я представляю, что сейчас творится в ратуше, и меня охватывает беспокойство. Скорее всего гости сейчас переглядываются исподтишка. Незаметно улыбаются. Женщины перешептываются, склонив головы; колышутся цветы и перья на шляпах. Расстроенный Генри возвращается ни с чем, и родственники устраивают военный совет. Мой отец совещается с Ормондами. Допустим, на это уйдет около двадцати минут; потом еще нужно будет объясниться с гостями. Если повезет, те разойдутся не сразу, а захотят обсудить новости. Посплетничать. Построить гипотезы. Позавтракать, раз стол уже накрыт. Ведь некоторые приехали издалека. Я пинаю ногой грязный сугроб, пока ботинок не обрастает снежной коркой.

Фармер дотрагивается до моего плеча.

– Не думай об этом.

– Не могу.

– Пойдем. – Он ступает на тропинку, ведущую к дому. По обе стороны от нее раскинулись широкие опустевшие луга. Кучки подтаявшего снега вот-вот поглотит океан бурой травы. Если кто-то сейчас наблюдает за нами из башен, мы как на ладони. Облака нависают над нами, как потолок. Я посматриваю на небо; кажется, будто с каждым мгновением оно опускается все ниже.

Пробраться в дом. Найти книгу. Выбраться. Все очень просто.

Тропинка сворачивает в рощицу и выводит нас на вершину холма. Дом построен из того же темного камня, что и стена. Он похож на крепость. В алебастровом фонтане перед домом нет воды. Фигуры русалок исполосованы зеленой плесенью. Я не поспеваю за Эмметтом.

– Подожди!

– Догоняй. – Он сворачивает влево и огибает дом. Позади – огромный двор и конюшни вдвое больше, чем у моего дяди. Окна смотрят на нас отовсюду. Блестят мокрые булыжники под ногами. В дальнем углу мужчина в рабочей одежде отрывается от своего занятия и смотрит на нас. Я останавливаюсь, оцепенев, но уже через миг он отворачивается и снова принимается поливать двор из ведра.

Эмметт окликивает меня.

– В чем дело?

– Он нас видел.

– Пусть. – Он пожимает плечами и идет через двор к двери черного хода. Я следую за ним. Он звонит в колокольчик.

– Эмметт, – я оглядываюсь. В любую минуту нас могут спросить, что мы здесь делаем. Мужчина в углу двора снова смотрит на меня, берет пустое ведро и несет в сарай. Он насвистывает. Свист кажется слишком громким.

Эмметт хмурится.

– В чем дело? – снова спрашивает он.

– Нельзя просто взять, позвонить в колокольчик и спросить разрешения порыться в библиотеке.

– Можно. Поверь.

В коридоре слышатся шаги. Чьи-то подошвы шаркают о камень.

Я оттаскиваю его от двери. Он спотыкается и заваливается вбок.

– Люциан, что ты делаешь?

– Пойдем к парадному входу. Я заболтаю дворецкого. С черного хода нас не пустят.

– Думаешь, увидят твой шикарный жилет и поверят тебе на слово?

– Все лучше, чем пытаться…

Тут дверь распахивается. На пороге стоит служанка в поношенном платье и сером переднике. На ней замызганные хлопковые нарукавники; в руках грязная тряпка.

– Салли, – говорит Эмметт, – помнишь меня? Я помощник де Хэвиленда. На прошлой неделе привез вам коробки.

Служанка таращится на него. Ее рот беззвучно складывается буквой «О».

Эмметт шагает вперед. Салли взвизгивает и чуть не спотыкается о придверный коврик. Затем, словно почувствовав облегчение, она шепчет:

– Мистер Эмметт?

– Да. Послушай…

– Но вы же умерли! Нам сказали, что вы погибли. Мистер Эннингтри сказал, что в газете написано…

Эмметт удивленно моргает.

– Я не умер. Это совершенно точно, – он расставляет руки, и мешок соскальзывает с плеча. – Смотри.

– Но… – Она поджимает губы. Впервые ее взгляд обращается ко мне. Она хмурится и слегка пружинит на месте, словно не зная, делать реверанс или нет. – Тогда ладно… пожалуй… но что вы здесь делаете? Мистер Эннингтри не предупреждал о доставке.

– Салли, слушай. Мне нужно поговорить с лордом Лэтворти. По важному делу.

– Его нет дома. Уехал на свадьбу. – Салли снова косится на меня. Я же воровато вынимаю розу из петлицы и прячу ее в карман.

– Я подожду. Проводи нас в библиотеку. Мы не доставим хлопот.

– Но мне нужно сперва спросить мистера Эннингтри… я не могу просто впустить вас в дом, вы всего лишь ученик… то есть, я хочу сказать, даже мистер де Хэвиленд сперва назначал встречу.

– Прошу, Салли, не зови мистера Эннингтри. Это секрет.

– Секрет? Меня могут вышвырнуть за такое.

– Дело касается переплета. Брось, Салли. Ты знаешь, кто я. Пожалуйста.

Она смотрит на него, хмурится, потом переводит взгляд на меня.

– Нет.

Воцаряется молчание. Салли завязывает тряпку в узел. Я чувствую запах полироли для серебра. В трещины на костяшках пальцев забилась розовая паста. Служанка коротко и с сожалением кивает, глядя в пространство между мной и Эмметтом, и начинает закрывать дверь.

Эмметт ставит ногу в щель между дверью и стеной.

– Подожди.

– Простите, мистер Эмметт. Но я не могу.

– Взгляни на меня. – Он подходит ближе. Девушка неподвижно стоит на пороге и смотрит в пол. – Взгляни на меня, Салли.

Девушка медленно поднимает голову.

Он наклоняется к ней. Его губы почти касаются ее уха.

– Делай, что я говорю, – произносит он очень тихо, – или я отниму всю твою жизнь.

Она ахает. В глазах вспыхивает страх.

– Мистер Фармер, сэр…

– Ты же знаешь, что я имею в виду, верно? Я заберу твои воспоминания и сделаю из них книгу. Ты не вспомнишь даже своего имени. – Он замолкает. Я сам еле дышу. Эмметт тихонько толкает дверь, и Салли отступает на