Хожение за три моря - Афанасий Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
102 А у них есть князь обезьянъскый – Возможно, русский путешественник и слыхал отрывки из «Рамаяны», где действует царь обезьян Валин, полководец Хануман, сын бога ветра Вайю, стоявший во главе обезьяньего войска (Махабхарата, Рамаяна. Пер. с санскритск. М., 1974). Минаев в этом сомневался, полагая, что Афанасий Никитин почерпнул свои сведения просто из «разговоров о боге Ханумане» (71), но ведь эти самые рассказы в таком случае и основывались на сюжетах «Рамаяны», знание которых распространено в самых широких кругах населения.
103 А салтан (не)велик, 20 лѣт – Мухаммед-шах III из династии Бахманидоз (1463–1482 гг.), полное имя – Шамсуддин Мухаммедшах ибн Хумайюн. В год приезда Афанасия Никитина в Индию шаху было семнадцать лет, в год отъезда – двадцать. Это место по-разному передано в Летописном и Троицком изводах: «невелик» в первом, и «велик» во втором. Аргументом в пользу «молодости» султана была датировка Срезневского, согласно которой получалось, что Мухаммеду III в год приезда Афанасия Никитина было всего пятнадцать лет. В редакции XVII в. (Сухановский список и список Ундольского) это место передано как «салтан великий» (С, л. 414 об.). В сочетании с возрастом – 20 лет – вряд ли можно считать, что Афанасий Никитин полагал, что султан еще слишком молод для правления («а держат бояре»), скорее здесь скрытое осуждение правителя, который все управление передал «боярам». Тот же смысл сохраняется и при принятии трактовки редакции XVII в.
104 Есть хоросанецъ меликтучаръ бояринъ, ино у него рати… а у Меликхана а у Харатхана – Меликтучар – малик-ат-туджжар Махмуд Гаван; Афанасий Никитин дважды говорит о его войске, уступавшем по численности лишь войску шаха – «седит на 20 тмах», «у него двѣсти тысящь рати своей». – А у Меликхана 100 тысячъ — этих слов в Летописном изводе нет; их сохранил Троицкий извод. – Меликхан – Малик Хасан Бхейри, носивший почетный титул низам-уль-мульк, был наместником Теленганы. После административной реформы, проведенной Махмудом Гаваном, наместничество в Теленгане было разделено на два: одно, с центром в Раджамандри получил Малик Хасан, второе, с центром в Варангале – Азим-хан. Губернатором Телинганы Малик Хасан был назначен после карательного похода, который закончился взятием главных городов области. Возвращение из этого похода наблюдал в Бидаре Афанасий Никитин (см. прим. 188–189). Здесь Афанасий Никитин называет его по титулу «мызамылк» (игкаж. низам-ульмульгі). По происхождению брахман, перешел в ислам, службу начал при дворе в Бидаре, затем стал во главе группировки «деканцев»; соперник Махмуда Гавана, казни которого ему удалось добиться, и Юсуфа Адиль-хана Саваи, наместника Даулатабада, которому покровительствовал Махмуд Гаван. После смерти последнего Малик Хасан стал великим везиром, но вскоре с согласия шаха был убит новым фаворитом – Касим Барид-шахом, который впоследствии основал собственное государство с центром в Бидаре (родоначальник династии барид-шахов в 1498 г.). При распаде Бахманидского султаната Ахмад сын Малик Хасана основал династию низам-шахов в Ахмеднагаре. Малик Хасан, как указывает Афанасий Никитин, располагал вторым, после Махмуда Гавана, войском по численности (100 тысяч). Фаратхан – по мнению Минаева, вероятно, то же лицо, что фахр-уль-мульк, один из тарафдаров (Минаев, 81); И.П. Петрушевский в имени, названном Афанасием Никитиным, видел иранское имя Фархад. Титул факр-уль-мульк носил Фатхулла Дарьяхан, наместник Берара; носил он также титул имад-уль-мульк; после распада Бахманидского султаната основал династию имадшахов в Бераре (1484 г.). По созвучию имени и по тому, что он упоминается далее как участник похода в Теленгану, это должен быть Фатхулла Дарьян-хан. См. прим. 188–189.
105 Салтан же… с матерью – мать Мухаммеда II, носившая титул махдумаджехан («повелительница мира»), играла большую роль в придворной жизни Бахманидского султаната. Вдова Хумайюн-шаха (1457–1461 гг.) покровительствовала Махмуду Гавану. В короткое правление своего малолетнего сына Низам-шаха (1461–1463 гг.) мать-регентша поручила управление двум везирам из иноземцев: тюрку, получившему титул ходжа-и джехан, и персу Махмуду Гавану. «После вступления на престол в 1463 г. брата Низам-шаха, Мухаммед-шаха III, Махмуд Гаван отделался путем убийства от своего товарища по везирату ходжа-и джехана с помощью царицы-матери, а затем заставил и ее удалиться в частную жизнь и все управление государством сосредоточил в своих руках, получив от юного государя титул «ходжа-иджахан» (что приблизительно может быть переведено как «министр мира»). Индийские придворные хроники расходятся относительно даты смерти махдумы-джехан: по Фериштэ, она скончалась во время похода на Балгаон, тогда как Таба Табаи говорит о ее смерти в связи с более ранними событиями – возвращением Махмуда Гавана после войны за Келну и Гоа («примерно в это время»). Свидетельство Афанасия Никитина, видевшего махдуму-джехан после этого события, во время торжественных выездов в город (Л, л. 447, 455), подтверждает верность сведений хроники Фериштэ.
106 стерегут в нощи тысяща человѣкъ кутоваловых – Афанасий Никитин сообщает о действиях городской стражи, подчиненной градоначальнику. – Кутувал (перс.) – комендант крепости. О важной роли, которую лица, занимавшие эту должность, играли в жизни индийских городов, писал И.П. Минаев. «Его особому вниманию, – писал ученый, используя сведения, содержащиеся в сборнике средневековых источников, изданных Элиотом, – были поручены ночные патрули; но были у него и другие многообразные обязанности: он был хранителем города; должен был знать все, что делается в городе, начиная от наиболее посещаемых домов и кончая имуществом, ремеслами и промыслами жителей, все должно было быть в его ведении; он обязан был иметь полную опись домам и наиболее посещаемым дорогам. Он разделял город на кварталы, назначая особых надсмотрщиков в эти части города. Надсмотрщики вели журнал всему происходившему в их кварталах; журналы за печатью надсмотрщиков вместе с другими известиями передавались кутвалу, который, сверх того, имел в своем распоряжении шпионов» (Минаев, 81). Сходные обязанности имел су-баши в городах Османской империи. См. прим. 229.
107 футунов – полагали, что Афанасий Никитин так называет золотую монету, чеканившуюся в государстве Виджаянагар; сведение о ней сообщает Абд-ар-Раззак Самарканди. В других местах Афанасий Никитин упоминает футы, говоря о сборах в храме: «по двѣ шешькѣни пошлины на бута, а с коней по четыре футы», а также фуны: «рабы и рабыни-наложници дешевы – четыре фуны хороша, 5 фун хороша и черна» (Л, л. 448, 449). Согласно Минаеву, «паням», «фанам» (на тамильском языке) – южноиндийская монета разной ценности в разных местностях, золотая и серебряная. Эти сведения приведены у Петрушевского (222), полагавшего, что футун, фута и фуна – все тот же фанам. В статье А.Е. Крымского «Що таке “фута” і “футунь” Афанасия Нікітіна XV віку?» (в кн.: Записки історично-філологічного
